Кэтлин Кент - Жена изменника

Вдруг со стороны площади до нее донесся смех, и, обернувшись, она увидела стайку ребятишек, а с ними несколько девочек постарше. Они дразнили кого-то, чье лицо было не разглядеть за мелькающими детскими спинами. Марта покачала головой, подумав, как часто болтающиеся без дела дети приносят несчастье какому-нибудь другому ребенку или животному, маленькому и безответному. Одна из девочек завизжала с ликующей злобой, и Марта помрачнела при мысли, что самые очаровательные детишки порой становятся очень дурными.

Стайка рассыпалась, мальчики и девочки разделились на группки, и теперь Марта увидела, кого они мучили. Это была женщина, заключенная в крепкие колодки, так что ее голова была наклонена к пальцам ног. Несчастная громко молила, чтобы ее освободили. Просила пить, умоляла пожалеть ее, но ребята убежали играть дальше, а больше никто на площади не обращал на нее внимания, разве только кто-нибудь досадливо кивал в ее сторону. Марта повернулась к двери и занесла руку, чтобы снова постучать, но тут дверь распахнулась, и перед ней появился худощавый мужчина в поношенной, но чистой рубашке и в жилете и с бельмами на обоих глазах. Его подбородок был нацелен куда-то за ее плечо, однако голова немного склонилась набок, словно человек прислушивался к дыханию гостьи.

— Добрый день, — вежливо сказал жестянщик. Потом, помолчав, добавил: — Могу я услышать ваш голос? Чтобы сообразить, кто вы и где стоите. Понимаете?

— Я пришла купить светильник, — ответила Марта, в последний раз взглянув на женщину в колодках.

— Да-да, конечно, — сказал жестянщик и отошел на шаг назад, чтобы пропустить Марту внутрь.

Помещение напоминало темную пещеру. С сомнением переступив порог, Марта поняла, что жестянщик работает в темноте, ибо ни одного окна ей разглядеть не удалось. Единственным источником света была расположенная неподалеку от верстака топка, где мастер паял кусочки меди, еле-еле озарявшие мастерскую. Мужчина быстро захлопнул дверь, и Марта, оказавшись в темноте, неуверенно замолчала. Жестянщик прошел прямо к верстаку и наклонился над топкой, чтобы зажечь тонкую восковую свечу, которую затем вставил в отражающий фонарь.

При свете, внезапно озарившем мастерскую, Марта увидела, что все вокруг аккуратно подметено и прибрано, на крючках вдоль стен висят светильники разных размеров, а на полу под ними стоят корзины — одни были наполнены чашками и вилками с длинными зубцами, а другие более мелкими предметами, которые Марте было трудно разглядеть. На верстаке она заметила множество инструментов, и все они были разложены в строгом порядке: от жутковатых с виду клещей до малюсеньких, толщиной с волосок, нагелей и кернеров. Жестянщик стоял рядом, осторожно перебирая инструменты, словно хотел удостовериться, что каждый на своем месте. Она глядела на его руки, завороженная их беспокойными движениями, — его пальцы, длинные, как ольховые прутики, казалось, имели множество сочленений.

— Ваш голос мне незнаком.

Он ждал, когда сможет начать говорить, и заговорил только теперь, когда она, глубоко вздохнув, спросила про светильник.

— Меня зовут Марта Аллен, — сказала она, чувствуя, что от работы паяльного тигля под языком появляется горьковатый привкус.

Жестянщик выжидающе поднял брови, но ничего не сказал.

— Мне нужен светильник. Чтобы зажигать вечером, — добавила она, что прозвучало довольно глупо, как будто он не знает, что днем лампа не нужна.

Мужчина слегка сжал губы, его веки тяжело опустились, прикрыв глаза, отчего он сразу же приобрел разочарованный, но в то же время самодовольный вид.

— Для вечернего чтения, наверное? Или же для записей личного характера?

Почувствовав в его тоне намек, Марта сжалась, так как сразу же вспомнила про зашитую в наволочку красную книжицу.

Уверенным шагом он подошел к стене, на которой висели фонари и светильники, и спросил:

— Какой вы возьмете?

— Мне нужен такой, который дает больше света, чем свеча. Я, знаете ли, записываю расходы. Мне подойдет отражающий фонарь, такой как у вас на верстаке.

Жестянщик сложил руки перед собой, и его длинные пальцы свободно повисли, прикрыв пах.

— Ах, жаль, что у меня он один и к тому же мой собственный, как видите.

Потом он замолчал и, склонив голову набок, стал ждать.

— Правда жаль, — ответила Марта, немного помешкав. — Ну что ж, тогда... спасибо вам... Меня там ждет моя кузина госпожа Тейлор...

Марта повернулась, чтобы уйти.

— Если хотите, я продам вам свой, — к ее удивлению, предложил жестянщик и, вернувшись к верстаку, обхватил фонарь снизу обеими руками.

— Но у меня есть только шесть пенсов... — сказала Марта.

Большой светильник с зеркалами на верстаке жестянщика стоил — она точно знала — гораздо больше, чем лежавшие в ее переднике шесть пенсов.

— Так он уже старый. Подождите минутку, я смажу петли и протру зеркала. Пожалуйста, присядьте.

Он указал на табурет у верстака, неожиданно проявляя заботу и улыбаясь, похоже, совершенно искренне.

Обезоруженная его теплотой, несмотря на первоначальную настороженность, Марта подошла к табурету и села, сложив купленную материю на коленях.

— Я не знал, что вы из семьи Тейлоров, — сказал жестянщик, вынув свечку, горевшую внутри фонаря, и установив ее в стоящий рядом простой медный подсвечник.

Он начал разбирать фонарь, аккуратно раскладывая на верстаке его части. Теперь горела только одна оплывающая свеча, и из-за нехватки отраженного света комната стала казаться меньше, а в ее углах вновь начали копошиться тени.

— Вы, стало быть, дочь Аллена из Андовера.

— Вы знаете мою семью?

Жестянщик повернул к Марте свое лицо, и краешек его рта изогнулся в подобии улыбки.

— Я слеп, хозяйка, но не глух. Мало что ускользает от моего внимания. И знайте, я никогда не торговался с вашим батюшкой, но слышал достаточно, чтобы понимать, каков господин Аллен в деле. — В его голосе послышалась легкая насмешка, но тут он отвернулся, чтобы подышать на одну из зеркальных поверхностей. Потом энергично потер ее тряпкой, а затем спросил: — Ну и как вам живется у Тейлоров?

— Неплохо живется. Они ко мне хорошо относятся.

Неожиданно дым от топки начал навевать сон, и Марта еле сдержалась, чтобы не зевнуть.

— А вы не находите, что госпожа Тейлор немного-немного... как бы это сказать... — Он приостановился, обратив свои глаза в потолок, словно глубоко задумавшись. — Увлечена накоплением денег?

Он широко улыбнулся, и Марта улыбнулась в ответ, наклонив голову, чтобы не рассмеяться вслух такой изобретательной характеристике Пейшенс.

— Я не должен был говорить это вам, — сказал он с преувеличенной серьезностью, — ведь она, кроме всего прочего, ваша кузина.