Виктор Поротников - Фемистокл

В Спарте Фемистокл сразу же направился к дому Эвенета, сына Карена.

Шагая по вечерним улицам, Фемистокл, обращаясь к Сикинну, который шёл рядом, пару раз сказал:

- Это хорошо, что мы добрались до Спарты поздно вечером. Это очень хорошо! Боги явно помогают нам!

От своих провожатых Фемистокл сумел отделаться ещё на мосту через Тиасу, заплатив им несколько драхм и отправив обратно в Фарис.

Сикинн мрачно помалкивал. Он не верил в эллинских богов, продолжая поклоняться богам и демонам своей далёкой родины.

Эвенета дома не оказалось. По обычаю лакедемонян, все взрослые граждане были обязаны проводить вечернее время в особых домах, сисситиях. Там после ужина мужчины, разделённые на товарищества по двадцать-тридцать человек, вели долгие беседы на самые разные темы, иногда музицировали и пели песни. Даже спартанские цари соблюдали этот древний обычай. По домам граждане расходились уже глубокой ночью.

Фемистокла и Сикинна встретила жена Эвенета и младшая из его дочерей. Обе помнили Фемистокла по его первой поездке в Лакедемон, тогда он тоже гостил у них в доме.

Супругу Эвенета звали Мегисто, а дочь - Поликаста.

Четырнадцатилетняя Поликаста за прошедшие полтора года заметно выросла и похорошела. Она очень сильно, в отличие от старшей сестры, походила на мать.

Мегисто была женщиной довольно крупной, с красивой фигурой и очень белой кожей. У неё были светлые длинные вьющиеся волосы. Лицо, имевшее форму овала, являло собой образчик совершенной женской красоты, оторвать взор от него было трудно.

Дочь в полной мере унаследовала всю внешнюю прелесть матери. Поликаста была красиво сложена и белокожа, у неё были светлые вьющиеся волосы, уложенные в виде причёски с ниспадающими на спину длинными локонами. Красиво очерченные уста алели, будто маков цвет, прямой нос не имел ни малейшего изъяна. Огромные глаза были точь-в-точь как у матери: красивые по форме, с необычайно белыми белками и длинными изогнутыми ресницами. Но одно отличие всё же было. У Мегисто глаза были серые, а у Поликасты - светло-голубые.

Сидя за гостеприимно предложенным ужином, Фемистокл расспрашивал Мегисто обо всем, что случилось в Спарте за прошедший год. При этом он осыпал восторженными комплиментами Поликасту, которая не участвовала в беседе, скромно сидя поодаль.

- Отбою от женихов нету, - заметила Мегисто. - Даже царь Павсаний положил глаз на мою ненаглядную дочуру. Где бы Поликаста ни попалась ему на глаза, он непременно приветствует её, хотя они едва знакомы. Павсаний был у нас дома всего один раз. Эвенет не жалует его.

- Отчего же? - удивился Фемистокл. - После победы над персами слава Павсания гремит по всей Элладе!

- Он открыто высказывает недовольство спартанскими законами, - понизив голос, промолвила Мегисто. - К тому же Павсаний ветреник. Он соблазнил уже немало девушек, а в двадцать лет изнасиловал свою сводную сестру. Отцу и родственникам Павсания удалось замять это дело. Иначе не видать бы ему царской диадемы.

- Я слышал, Павсаний привёз из Коринфа красивую гетеру, которая живёт в его доме, - как бы между прочим спросил Фемистокл. - Так ли это?

- Да, это так. - Мегисто подлила вина в чашу Фемистокла. - Гетеру зовут Гермонасса. Очень красивая женщина! И люто ненавидит персов! Павсаний познакомил Гермонассу со всеми своими друзьями. Его так распирает от самодовольства, что он делит ложе с…

Мегисто запнулась и глянула на дочь:

- Милая, не пора ли тебе идти спать?

Поликаста недовольно повела округлым плечом: мол, я уже немаленькая!

Неожиданно пришёл Эвенет. Его строгий голос заставил девушку удалиться в спальню. Ушла на женскую половину дома и Мегисто.

Друзья крепко обнялись.

- Ну вот! - шутливо воскликнул Эвенет, взглянув на Сикинна. - Персы добрались и до Спарты! А эфоры даже не знают об этом.

Фемистокл и Эвенет дружно расхохотались.

Сикинн после сытной трапезы клевал носом, не обращая внимания ни на что.

Фемистокл отправил его спать.

За окнами была непроглядная ночь. Где-то вдалеке слышался лай потревоженных собак.

Фемистокл и Эвенет, налив в чаши вина, завели доверительный разговор. Обоих беспокоило отчуждение и недоверие, которые всё больше давали о себе знать во взаимоотношениях правителей Афин и Спарты.

- Эфоры и старейшины были очень рассержены тем, что Ксантипп не подчинился Леотихиду и осадил Сеет, - начал Эвенет. - Но ещё больше шума наделало известие о строительстве стены вокруг Афин. Среди спартанской знати немало людей, симпатизирующих афинянам за их самоотверженность в войне с персами. Однако среди знатных спартанцев есть и такие, кто предпочитает не видеть заслуг афинян в противостоянии варварам. Эти люди не желают, чтобы афиняне строили свою политику без оглядки на Спарту. И самое главное, они против распространения влияния Афин на и побережье Фракии.

Эвенет был искренним другом Афин, поэтому он откровенно делился своими мыслями.

Фемистокл сказал, что он оказался в Спарте по пути на Керкиру. Мол, в Афинах обеспокоены намерением коринфян и лакедемонян сурово наказать керкирян за то, что те оставались в стороне, когда полчища Ксеркса прорвались через Фермопилы. Ведь была достигнута договорённость о вступлении Керкиры в войну с варварами.

К удивлению Фемистокла, Эвенет разделял мнение воинствующих лакедемонян, желавших расправы над Керкирой.

- В то время, когда эллинский флот изнемогал, сражаясь с многочисленными кораблями персов у Артемисия и Саламина, флот керкирян стоял у мыса Тепар в бездействии, - сердито проворчал Эвенет. - Глупцу понятно, что керкиряне просто выжидали, чья возьмёт! В то, что их задержали встречные ветры, я не верю.

- И какую же кару, по-твоему, должны понести керкиряне? - поинтересовался Фемистокл.

- Они должны выдать Спарте и Коринфу свои боевые корабли или хотя бы их часть, - ответил Эвенет. - Кроме того, керкиряне должны заплатить денежную пеню как не сдержавшие своего обещания. Кто из эллинов не заплатил кровью за победу над варварами, должен платить серебром! Только так.

- Хорошо сказано, клянусь Зевсом! - Фемистокл поднял чашу. - За наши будущие победы над персами!…

На другой день чуть свет Фемистокл отправился в гости к Еврибиаду, благо тот жил на соседней улице.

У Еврибиада в доме было радостное событие. Несколько дней тому назад его младшая сестра, недавно овдовевшая, снова вышла замуж.

Дейно, сестра Еврибиада, запомнилась Фемистоклу ещё по первому приезду в Спарту. Это была необычайно красивая молодая женщина, рядом с ней меркла красота и Мегисто, и Поликасты. Фемистокл знал, что, по обычаю спартанцев, всех хилых младенцев мужского пола отнимали у родителей и отдавали на воспитание периэкам. Точно так же поступали с некрасивыми новорождёнными девочками. Потому-то в Спарте юноши и мужчины были все как на подбор сильные и высокие, а девушки и женщины поражали красотой.