Александр Лавров - Варяги и Русь

— Не хочу я того, — возразил Владимир, — ты для себя пойди в Родню, а потом у меня в шатре послушай, а что после сего сам надумаешь, так мне, ежели пожелаешь, уже в Киеве скажешь.

— А будем-то мы в Киеве? — улыбнулся Зыбата.

— Ой, Зыбатушка, будем. Помяни ты это мое слово, будем.

— Князь! — тихо и вместе с тем серьезно спросил воин. — А на что тебе Киев? Разве мало тебе Новгорода твоего? Ведь ведомо мне, что ты и на Готском берегу гость дорогой и среди викингов своим считаешься. Ведомо мне, что и к франкам ты ходил и в другие западные страны забирался. Так ведь тот край, северный, весь тебе принадлежит, зачем же еще тебе киевская страна? — Владимир ответил не сразу.

— Вот, как ты меня теперь спрашиваешь, — раздумчиво наконец вымолвил он, — так-то и сам я себя не раз спрашивал. Всего-то у меня в Новгороде много, сказать по чести, — куда больше, чем в Киеве. Таких диковинок, как к нам в Новгород заморские гости привозят, в Киеве, почитай, и не видывали… А нет, вот не сидится мне там. Словно сила какая-то, Зыбатушка, так вот и тянет меня к Киеву… Ночью ли я сплю — вдруг меня потайный голос будить начинает. Просыпаюсь я и слышу, потайный голос мне над ухом говорит: «Иди в Киев, иди, там твое место!» И много раз я себя испытывал. Куда, в какой поход я ни пошел бы, все меня так вот к Киеву и тянет, будто в жизни у меня только и дороги есть, что туда. А зачем, того и сам не знаю… Детство мне, что ли, вспоминается, бабка, что ли, меня зовет, или сам Бог всесильный ведет… И иду путем неведомым. А куда иду, в Киев или под курган могильный, не знаю. Только вот смотри, и теперь я судьбу испытываю. Что мне стоит Ярополка взять: удар один, и нет его! А я не хочу. Вон все вы думаете, что я головы его ищу, а я не хочу его головы. Ежели же нужно ему жизни лишиться, чтобы мне к киевскому столу путь освободить, так и без меня он погибнет. Это уже будет мне последнее испытание, больше уж я останавливаться не буду, так прямо в Киев и пойду. Войду в него и сяду на стол отца моего, Святослава, а там я посмотрю, что сделаю… Вот, Зыбатушка, хочешь ты, иди в Родню, хочешь, не иди. Не предательства твоего я ищу, а, быть может, через тебя свою судьбу пытаю. А теперь прости, вон Добрыня знак подает, к нему пойду…

Зыбата, оставшись один, решил воспользоваться предложением Владимира. Он и сам был не прочь побывать в Родне, где заперто было столько его друзей, но более всего тянуло его в осажденный город желание повидать обреченного на гибель Ярополка.

Он поспешил сказать о своем намерении Добрыне, который, очевидно, был уже предупрежден племянником.

— Что же, побывай, дело не плохое, — отозвался тот, — посмотри, как там живут, лучше киевского али нет… Ты иди, как потемнеет, там, в передовых дружинах, я скажу, тебя пропустят дозорные…

Зыбата с нетерпением дожидался вечера.

Наконец вечер настал.

У Зыбаты был конь, и он с удивлением заметил, что чьи-то заботливые руки привязали к его седлу всяких припасов. «Зачем это?» — подумал молодой воин. Он хотел было оставить припасы, но потом раздумал и решил взять их с собой.

Дозорные беспрепятственно пропускали его, и вскоре добрый конь вынес Зыбату почти что к самой Родне.

С удивлением увидел Зыбата, что Родня вовсе не охранялась: ни на валах, ни у рвов не было выставлено дозорных.

Он достиг осажденного Детинца беспрепятственно. Почти уже у самых ворот послышался окрик:

— Ежели добрый человек, отзовись!

— Кто здесь? — воскликнул молодой воин.

— А ты кто? Как будто из новгородского стана… Уж не к нам ли, в Родню, передаешься?

Звуки голоса показались Зыбате знакомыми.

— Бумир, — воскликнул он, — никак это ты?

— Я, я. А ты-то кто будешь?

— Не узнаешь? Я Зыбата.

— Зыбата? — Голос дозорного зазвучал радостью. — Ты, Зыбата? Быть того не может. Зачем ты к нам?

— Проведать вас.

— Ой, Зыбатушка, посмеяться ты над нами приехал…

— Да что же с вами? Расскажи ты мне толком.

Зыбата соскочил с коня.

— Ты мне скажи, Бумир, еще же кто-нибудь есть, кроме тебя?

— Ой, есть, Зыбатушка, есть. Да вот я еще кое-как на ногах держусь, а остальные-то, пожалуй, и подняться не могут…

— Что с ними такое?

— Изголодались мы. Не трогает нас Владимирова дружина, не знаю почему. А лучше кабы разом ударили. Хуже той беды, которая у нас теперь в Родне, и на Руси никогда не бывало…

— Да что же вышло? Как все это вышло?

— Так и вышло, Зыбатушка. Ведь налегке пошел наш князь Ярополк сюда из Киева, ничего с собой не захватил. Все здесь найти думал, а здесь-то тоже ничего не нашлось. Как окружили нас новгородские дружины, так мы, почитай, в день али в два все запасы поприели, а теперь вот с голоду мрем. Худо, Зыбатушка…

— Бедные, бедные, несчастные, — воскликнул Зыбата, — и все-таки вы верными князю остаетесь…

— Да как же не оставаться-то? Обещание дали, нужно. Ежели мы да изменим, то что же тогда будет… Ой, Зыбатушка, молю я тебя: не ходи ты к нам, не показывайся…

— Это почему?

— Да боюсь я, как увидят тебя дружинники-то наши, так кто их знает, еще больше духом смутятся, и бросят они князя своего. Не ходи ты… Ежели что передать желаешь, так мне скажи….

— Вот, — сказал Зыбата, отвязывая от седла так неожиданно пригодившиеся припасы, — отдай. Мало здесь, ну, сколько есть, а князю поклон скажи. Обидел он меня, а я зла на него не имею…

— Ой, Зыбатушка, — воскликнул Бумир, — вот что я тебе скажу! Ведомо нам всем, что с Владимиром вы большие друзья и при нем ты в ближних людях состоишь; так я тебе одно скажу: хочет наш князь к вашему князю на поклон идти, хочет мира у него просить и милости, сам себя головой ему выдает. Так поговори ты с Владимиром; может быть, и не поднимет он руки на брата своего…

— Не ищет Владимир головы Ярополка.

— Ой, ой! Он-то не ищет, да другие хотят.

— Кто другие?

— Ой, будто не знаешь?

— Так что же Ярополк не идет к Владимиру? Ведь ежели бы он с поклоном к брату пришел, так, может быть, и в самом деле милость у него заслужил бы.

— Да, видишь ты, не хочет он, старший брат, младшему кланяться. Хочет Ярополк до конца свою судьбу испытать. Блуд и Нонне задумали Владимиру передаться, а сами князю Ярополку тоже советуют, то отговаривают, подбивают его в венгерскую землю бежать… А Ярополк им верит. Он не знает, на что и решиться, а все равно ждать недолго. И теперь-то нас новгородские рати голыми руками перехватывают, а ежели только князя не будет, так сами передадимся… О-ой, Зыбатушка, прости меня, не гневайся, поспешу я скорее к товарищам с подарками твоими. Они и не знают, какое счастье привалило. Пир мы устроим, какого и не видали давно; и Варяжко, друга твоего, позовем, поклон от тебя скажем.

— А дозор-то как же? Разве можно бросать?

— Что дозор, все равно никто сюда не придет, никому мы не нужны. Так поезжай же ты, родимый, обратно…