Александр Лавров - Варяги и Русь

Милостиво согласился он на все условия, предложенные ему киевскими старейшинами, но вместе с тем сказал, что войдет в Киев только тогда, когда покончит с Ярополком.

— Не жизни я его ищу, — сказал новгородский князь киевским посланцам, — на что мне его жизнь! Дам я ему в княжение иные города, пусть его себе там живет. Он и сам, брат мой старший, того не любит, чтобы делами заниматься… Ему бы веселости да пирования все, а что толку в том, ежели княжескими делами здесь Блуд да пришелец Нонне правили? Будет жить на кормлении, и покойно ему, и радоваться он вечно будет… А жизнь его мне не нужна!..

Голос его звучал искренно, и Зыбата вполне уверился в том, что Владимир и не думает о братоубийстве.

На другое утро передовой отряд снялся с места и отправился на Рось к Родне.

Главная дружина у Владимира стояла в двух переходах, и когда передовые дружины соединились с нею, то князю доложили, что Ярополк уже прибыл в Родню и затворился там.

— Что же, — засмеялся при этом известии новгородский князь, — ежели затворился, то пусть и сидит, не нам ему в том мешать; нам же лучше, ежели он, как мышь, в ловушку попадет. Тут мы его и возьмем. И биться не будем: измором возьмем. Идем же, друга любезные, на Родню, покончим с этим делом, а там и вернемся в Киев, чтоб весело в нем запировать.

Зыбата пошел вместе с князем. При Владимире он действительно был гостем, а не пленником. Он пользовался полной свободой, и Владимир был неизменно ласков с ним.

— Ой, Зыбатушка, о Ярополковой участи не печалуйся, — говаривал Зыбате и Добрыня Малкович, не менее ласково относившийся к нему, — посмотри-ка ты, какими слугами Ярополк окружен. Так его за одно это княжеского стола лишить надобно: как смел к себе изменников приближать да их слушать! Это не князь, что себе ближних слуг из воров выбирает. Коли на это ума нет, так и не место тебе на княжеском столе; а ежели ты князь и народ тебе предался, так ты никого не должен слушать, а думать должен о том, чтобы всему народу хорошо было. Увидит народ, что ему под твоей княжьей рукой хорошо, бунтовать не будет, других князей к себе звать не станет; а как предался, так и останется тебе верен. Так-то, Зыбатушка! Я вон и при Ольге был, у нее уму-разуму учился, и при Святославе князе также все видел, все знаю; так уж на теперешнее-то время и совсем руками разведу…

Зыбата слушал эти речи и невольно смущался.

Когда Владимир со своей свитой пришел на берега Роси, Родня оказалась уже обложенною его передовыми дружинами.

Прямо с похода новгородский князь отправился осматривать осажденный городок.

Зыбата был с ним.

— Изрядно потрудились мои храбрые дружины! — восклицал Владимир, объезжая дружинников. — Как хищный волк в капкане, сидит теперь Ярополк.

Добрыня в ответ засмеялся.

— Чего это ты, Добрынюшка? — взглянул на него князь.

— Про хищного волка говоришь ты, — перестав смеяться, отвечал тот, — а я думаю, что не волк он…

— А кто же по-твоему?

— Мышь…

— Уж будто?

— А разве не так? — продолжая смеяться, отвечал Добрыня. — Ну, какой же в самом деле он князь: разве князь сделал бы то, на что он пошел? Запереться бы ему в киевском Детинце, так мы бы никаким измором там не взяли его, и подступиться нам к тому Детинцу невозможно было бы, а тут ты погляди! Только двинемся все разом, так голыми руками этот частокол разворотим…

Владимир не отвечал. Он смотрел на открывшуюся перед ним Родню. Городок лежал у берега реки и был очень мал.

— Ой, князь молодой, — заговорил опять Добрыня, — стоит ли возиться с Родней-то? Скажи слово, ударим мы на нее разом, и голова моя порукой тебе в том, что сразу же Ярополка заберем.

— Не хочу я того, — отмахнулся досадливо новгородский князь.

— Что так?

— Измором возьмем…

— Измором, говорю, возиться не стоит! Покончить бы с ним, да и делу конец.

— Нет, не следует того…

— Али дружины жалеешь? Али в победе не уверен?

— Да нет же! — сердито крикнул Владимир. — Рогволд полоцкий покрепче был, да и то я брать его не задумался. А тут я крови не желаю больше. Я дело затеял и не хочу, чтобы народ говорил, будто я через труп брата на киевский стол взошел. Хочу я, чтобы Ярополк сам пришел ко мне, челом мне ударил, меня просил его над Киевом заменить. Хочу также, чтобы все это знали, чтобы все ведали. Мало сего: хочу я, чтобы Ярополк сам увидел, какие его люди окружают и чего они стоят. А голова его мне не нужна.

Пусть посидит, нашим же дружинам и без того отдохнуть нужно: трудно притомились они в столь долгом пути, так не все ли равно, где отдыхать? Сторожевую же службу нести, пожалуй, не трудно будет. Ты, Малкович, о том позаботься, чтобы поменьше времени люди настороже стояли…

— Эй, ой, Владимир, — засмеялся Добрыня, — говоришь ты так и от меня же свои думы скрываешь. Все я знаю, куда и на что ты метишь. Хочешь ты, чтобы Блуд и Нонне тебе Ярополка выдали…

— А коли, знаешь это, дядя, так и держи про себя, — оборвал его Владимир, — будешь болтать много, добра из того выйдет мало, так-то…

Зыбата слушал этот разговор, и еще более наполнилось грустью его сердце. Впервые еще при нем во всеуслышание были произнесены имена Блуда и Нонне, и теперь ему было ясно, что эти люди готовы были предать киевского князя в руки врага.

Владимир заметил смущение, отразившееся на лице его друга.

— Ты, Зыбатушка, не печалься, — сказал он, — ты вон христианин, а вы, христиане, всегда воле Господней покорны, так покорись и теперь ей, предоставь Ярополка участи, какая ему суждена, и не горюй, не мучайся за него. Памятуй, что не погибнет он, коль не суждено ему погибнуть. Я же, Владимир, головы его не ищу и крови мне его не надобно. А ты, Зыбатушка, лучше вот что: приходи ты ко мне в шатер; я там у своего ложа занавес приказал раскинуть. Так ты побудь за тем занавесом малое время; да что услышишь, о том умом пораскинь.

— Зачем же потайно буду слушать, княже? — спросил Зыбата.

— Надобно так, Зыбатушка, надобно. Тут я гостей к себе жду дорогих, так ты и послушаешь, что они мне говорить будут. Так же я делаю для того, чтобы не винил ты меня после в Ярополковой судьбе; чтобы мог ты сказать каждому, кто бы ни сказал, будто я руку на брата поднял, — что невиновен князь Владимир ни в чем, что с братом его случилось. Так-то, Зыбатушка, так-то… А теперь вот что: ведомо мне, что много друзей да приятелей в Родне у тебя. Пройди-ка ты к ним туда да поговори с ними, да разузнай, так же ли все Ярополк на своих светочников надеется или колебаться начал?..

— Ой, князь, не хочу я идти в Родню…

— Отчего же так?

— Да все оттого… Люди меня встретят и будут думать, что я как друг к ним пришел, а я как твой разведчик к ним явлюсь; предательствовать, значит, ты меня заставляешь.