Ли Ги Ен - Земля

Они втроем тут же, на берегу, принялись чистить рыбу.

Сун Ок радостно встретила Куак Ба Ви, когда он вернулся домой. Она достала из комода чистое белье. Хорошо накрахмаленная рубашка ладно сидела на Куак Ба Ви, приятно холодила тело…

— Наверно, есть хотите?

— Да нет, не хочется, — Куак Ба Ви свернул цыгарку и проговорил как бы про себя: — До вечера еще долго, может, пойдем посмотрим картофельное поле?

— Да там после дождя, должно быть, очень сыро. Разве можно сейчас копать картошку?

— Думаю, что на высоких местах можно. Если картошка выросла, на днях накопаем побольше и сдадим в счет сельхозналога по ранним культурам.

— Да, мы должны сдать налог первыми!

— Побыстрей примемся — сдадим первыми. Пусть Ин Сук придет помочь вам… Для уплаты налога выберите картошку покрупнее.

— Я так и сделаю.

Мирно беседуя, с мотыгой и корзинкой подмышками они прошли к картофельному полю. Здесь была высажена не только картошка, но и другие овощи и злаки. В последнее время стояла жара, листья начали было вянуть, но вот прошел дождь, и они снова стали сочно-зелеными. Ветер покачивал стебли растений, и они, казалось, росли на глазах. На листьях хрустальными бусинками дрожали дождевые капли. Чуть тронешь — и капля скатывается на землю.

Позднюю кукурузу убирать еще не пришло время, но ранняя кукуруза уже созрела, усики ее пожелтели, сникли. Сильный дождь повалил кукурузу, и она полегла зеленой стеной. Кусты сои теснились так густо, что под ними не видно было грядок. Между соевыми кустами там и сям высились мощные стебли кукурузы, а за ними, в верхней части поля, был расположен участок картофеля.

Картофельная ботва уже увяла, листья, изъеденные жучками, высохли; безжизненно повиснув на стеблях, они сухо шелестели на ветру.

Увидев, что ранние культуры уже готовы к уборке, Куак Ба Ви и Сун Ок испытали то чувство удовлетворения, которое переживают люди, впервые пожинающие плоды своего труда.

— Как время-то быстро летит. Кое-что можно уже и убирать! — сказала Сун Ок. И вдруг охнула, почувствовав, что под сердцем у нее встрепенулась новая жизнь.

— Вот здесь я думаю построить новый дом! — сказал ничего не заметивший Куак Ба Ви.

— А не слишком ли здесь сыро?

— Да нет, место — лучше не надо! Эту вот площадку разровняем под двор. А там, где начинается поле, поставим дом, окнами на юг. Колодец можно будет выкопать за домом.

Куак Ба Ви говорил горячо, возбужденно, как будто с кем-то споря. Сун Ок рассмешило это, и она сказала, стараясь не улыбнуться:

— Да, да, если мы сделаем так, как говорите, все будет очень хорошо! Вот только когда мы это сделаем?

— Я — сын Северной Кореи, — гордо произнес Куак Ба Ви. — А у нас слово не расходится с делом! Разве из того, что было задумано в Северной Корее, что-нибудь не сбылось?

— А я и не говорю, что у нас ничего не выйдет, — улыбнулась Сун Ок. — Я просто спросила: когда вы построите дом?

— Скоро… Теперь скоро! Отстроимся и вместе со всеми селянами будем думать о том, как лучше работать. Деревня наша станет богатой, зажиточной! Поднимутся к нам по реке Апкан суда… А может, и железную дорогу сюда проложат. Ведь в горах Чомбансан богатейшие леса!

Погруженный в мысли о прекрасном будущем, Куак Ба Ви задумчиво смотрел в сторону реки.

— Когда же все это будет? — спросила Сун Ок.

— Полной-то победы мы добьемся лишь тогда, когда Южная Корея объединится с Северной. А пока… Вот в будущем году мы поднимем целину еще дальше, вниз по берегу реки. А потом — и до самой реки Ханган! И тогда у крестьян будет вдоволь риса…

Куак Ба Ви размечтался.

Если поднять целину по обоим берегам реки Ханган, крестьяне получат несколько тысяч денбо плодороднейшей земли!

После тридцати шести лет тяжкого японского ига нынешняя весна — первая свободная весна. Годы японского владычества вконец разорили корейскую деревню. Крестьяне не имели ни транспорта, ни достаточного количества материалов и сельскохозяйственных орудий. Потому-то и трудно было в этом году поднимать целину. Но скоро крестьяне снимут свой первый богатый урожай, и в будущем году дело пойдет легче.

Прежде чем приступить к выполнению этих грандиозных планов, придется посоветоваться с уездным народным комитетом, с крестьянским союзом. Не заручившись их помощью и поддержкой, немыслимо и браться за работу! Нужны денежные средства, крестьян надо объединить в крепкий, сплоченный коллектив.

Куак Ба Ви, обладавший теперь изрядным опытом строительства, считал, что прежде всего следует соорудить большую плотину, обеспечить новые поля водой, выделить каждому хозяйству по несколько тысяч пхёнов целины, чтобы они своими силами подняли ее под рис. Была бы вода, — ни один хозяин от целины не откажется. Площадь под рисовыми полями будет увеличиваться. И не только в их уезде, но по всей провинции Канвон появятся новые рисовые плантации. Из потребляющей провинция превратится в производящую.

Крестьяне станут самоотверженно трудиться на полях, все более расширяя посевную площадь, рабочие на заводах, фабриках, рудниках не пожалеют своих сил для развития промышленности, и Северная Корея с каждым годом будет становиться все богаче, сильнее.

Неизмеримо поднимется уровень культуры, благосостояние крестьян. И что удивительного, если по реке Апкан пойдут пароходы, если засверкают в горах Чомбансан рельсы железной дороги… Обновленным представлялся Куак Ба Ви и сам Бэлмаыр: дома покрыты черепицей, в комнатах яркий электрический свет, на полях грохочут тракторы…

Перед его умственным взором рисовалась завтрашняя Корея во всем ее величии и красоте.

Но Южная Корея все еще живет под гнетом черной реакции!

У Куак Ба Ви темнеет лицо, гневно сверкают глаза.

Не подозревая, о чем думает сейчас ее муж, Сун Ок, улыбаясь, переспросила его.

— Когда же все будет так, как вы говорите?

— Неужели вам непонятно? — резко бросил Куак Ба Ви и сердито взглянул на жену. Сун Ок опустила глаза: ей было непривычно и даже немного страшно видеть мужа таким сердитым.

Немного погодя, успокоившись, Куак Ба Ви сказал:

— Если мы с вами станем настоящими патриотами, если в каждой деревне все больше будет подлинных патриотов, день полной независимости Кореи наступит скоро.

— Да, конечно, так! — поднимая голову, отозвалась Сун Ок. Только сейчас она поняла мысль мужа.

— Ради этого я не пожалею своей жизни! Подумать только, до освобождения Кореи таких, как я, и за людей не. читали. А теперь мы такие же люди, как все! Но американские и японские прихлебатели и сейчас вставляют нам палки в колеса! Эх, окажись я там, своими руками передушил бы этих гадов!

— Ну, убьете десяток, другой, разве от этого что-нибудь изменится? — внимательно глядя на мужа, проговорила Сун Ок.