Ли Ги Ен - Земля

— Зачем вы такой большой промежуток оставляете? — с недоуменьем спросила Сун Ок. — Мы всегда до самого пограничного вала сажали рассаду.

— Э, нет, если мы промежутка не оставим, сюда с рисовых плантаций наползут всякие насекомые и повредят рассаду.

— Ах, вот в чем дело! А у нас всегда вплотную сажали!

Куак Ба Ви оставлял промежутки и между картами рассад, чтобы обезопасить от насекомых-вредителей каждую пядь земли.

Распланировав участок, он пустил на него воду и тщательно выверил уровень воды. Воды на участке должно быть столько, чтобы к моменту посева земля не смогла затвердеть.

Ранним утром следующего дня, еще до завтрака, Куак Ба Ви, взвалив на спину мешок с семенами риса, снова отправился на участок. Высеяв семена, он слегка утрамбовал землю, легонько постукав по ней деревянной доской. И семена глубоко вошли в рыхлую, мокрую землю. Теперь ветру не сдвинуть в воде семена и они легко могут укрепиться корнями, уцепиться за землю. Куак Ба Ви пустил на участок воду, которая слегка смочила землю, и загородил его кругом, чтобы семена не замерзли.

Прошло несколько дней, и на поле показались зеленые ростки, тонкие и острые, как иглы.

Сун Ок предложила мужу заниматься самообразованием, и вот, читая газету перед завтраком, она сообщила ему:

— Первое марта было торжественно отмечено и в Южной Корее.

Куак Ба Ви, собиравшийся идти на работу и натягивавший на себя рабочую одежду, остановил Сун Ок:

— Первое марта? А что это за день такой?

— Как? Разве вы не знаете? В этот день возникло корейское национально-освободительное движение. Наверно, слышали, что первого марта народ организовал по всей стране демонстрации против японцев и с криками «мансе!» выходил на улицы?

— Как же, помню.

— Ну, так вот, слушайте дальше… В этот день в Южной Корее в демонстрациях приняло участие тридцать тысяч человек! Хотя демонстрации и были разогнаны полицией, народ одержал новую крупную победу.

— То-то же!.. Разве волю народа можно сломить?

Газета пестрела сообщениями о том, с каким успехом прошла в Северной Корее земельная реформа; о том, что по призыву Временного народного комитета, политических партий и общественных организаций в различные провинции выехали отряды трудовой помощи, чтобы помочь крестьянам во-время завершить посевную кампанию, не оставить незасеянной ни одной пяди земли.

Сун Ок заранее подбирала в газетах наиболее важные и интересные корреспонденции, чтобы потом ознакомить с ними мужа. Когда времени у них не хватало и Сун Ок не успевала прочесть мужу намеченные материалы, она вкратце пересказывала Куак Ба Ви их содержание. Они договорились в первую очередь изучить внутреннее положение Кореи. Международные вопросы, как наиболее трудные, стояли в их «плане» вторыми. Не прошло и несколько дней, как они успели уже узнать кое-что из жизни родной страны. Порой попадались сложные, непонятные вопросы; тогда Сун Ок обращалась за помощью в женский союз. Если и там толком не могли разъяснить непонятное, она шла к Кан Гюну.

Когда жена закончила чтение, Куак Ба Ви закурил цыгарку и поднялся с места.

— Ну, я пошел.

— И я с вами!

Сун Ок отложила газеты и встала вслед за мужем.

— Вы можете и попозже прийти. Вот управлюсь с севом, тогда и приходите.

— Нет, нет, я с вами пойду! Должна же я научиться работать в поле!

Они вышли из дома вместе.

Однажды вечером, когда Сун Ок и Куак Ба Ви вместе с Ин Сук сидели дома и читали газету, к ним зашел Кан Гюн.

— Смотрите, кто пришел-то! Заходите, заходите!

Кан Гюн подобрал накидку и присел на кан у входа.

— Ну, как новая жизнь?

— Трудновато приходится, — Куак Ба Ви кивнул на газету. — Вот учусь уму-разуму.

— Что ж, это неплохо!

— Вы же знаете, — сказала Сун Ок, — мы решили учиться; каждый день проводим занятия по самообразованию. Только одним, без помощи, трудно заниматься… Ограничиваемся чтением газет. Иногда я хожу на занятия в женсоюз.

Сун Ок рассказывала о том, как идут у них занятия, и краска смущения выступила у нее на щеках.

— Это хорошо! — одобрительно кивнул Кан Гюн.

— Хоть бы вы помогли нам, братец! Вы, правда, заняты сильно, но один день в неделю могли бы уделить?

— Конечно, могу! Только не день, а вечер.

— Когда же мы начнем? Хорошо бы сегодня и начать!

— Идет! На какую же тему мы проведем первую беседу?

— Да на любую!

Некоторое время Кан Гюн молча попыхивал сигаретой. Потом поднял голову и начал:

— Вы помните, наверно, о чем говорилось на последнем митинге? Земельная реформа, проведенная в Северной Корее, внесла большие изменения не только в жизнь крестьян, но и в жизнь всей страны, всего корейского населения! В прежние времена, в годы японского ига, крестьяне-бедняки были отстранены от участия в решении важных деревенских дел. Они находились в рабской зависимости от власть имущих. Под разными предлогами их заставляли работать на старосту деревни, на старосту квартала. Весной крестьяне заготавливали для них дрова на летний сезон; летом косили траву на удобрения; осенью снова заготовляли дрова — уже на зиму!

— Да, да, так оно и было, — закивал головой Куак Ба Ви.

Старосты деревни (о квартальных уж и говорить не приходится) произвольно вершили всеми деревенскими делами. Поэтому-то так и рвались они к власти. Вспомните-ка, что во время выборов делалось! Каждый тратил на предвыборную кампанию сотни вон: старался привлечь на свою сторону больше людей. Забаллотированных охватывало уныние, а те, кто попадал в старосты, ликовали. Еще бы! Хлебная должность! В деле эксплуатации корейских крестьян старосты были верным орудием в руках японцев. В годы войны за создание так называемой «сферы сопроцветания Великой Азии» японцы, желая втянуть в эту войну корейский народ, делали ставку на своих услужливых лакеев — квартальных и деревенских старост. И это был один из ловких приемов колониальной политики: действовать руками предателей, корейских богачей. Чьи интересы защищали японцы в Корее? Крупных японских заводчиков, лиходеев-помещиков. А наш простой народ — рабочие, крестьяне, служащие — находился на положении рабов, подвергался жесточайшей, безжалостной эксплуатации. Конечно, все прояпонские элементы, все те, кому оккупанты покровительствовали, плясали (и охотно плясали!) под японскую дудочку. Вместе с японскими захватчиками они пили кровь своих соотечественников. Они действовали так, как могут действовать только предатели, враги народа. Эти цепные псы японского империализма все делали для того, чтобы окончательно и навсегда превратить Корею в японскую колонию!

Предателям этим противостоял народ, подлинный патриот родины, создатель всего прекрасного и ценного на нашей земле!