Виктор Поротников - Спартанский лев

Дневное светило почти полностью скрылось за дальней кромкой гор, расцветив вечернее небо розовато-сиреневыми оттенками.

Мрачные утёсы хребта Парной, поросшие соснами, придвинулись вплотную к дороге. Топот копыт будил гулкое эхо в узких долинах, над которыми вздымались отвесные скалы. Подножие этих скал укрывали дремучие леса, а их конусообразные вершины алели в лучах заката, словно голова застывших исполинов. На самой высокой горной вершине, маячившей впереди, сверкала на фоне тёмно-синих небес белая шапка вечных снегов.

— Это гора Парфений, — сказал Евбул Ксанфу. — За ней лежит Кинурия.

— Значит, мы почти добрались, — обрадовался Ксанф, одолеваемый желанием упасть на землю и заснуть. — Хвала Зевсу!

— Напрямик по горам с лошадьми нам не пройти, — добавил Евбул. — Придётся обходить по ущелью, эту дорогу я хорошо знаю.

— Я тоже, — кивнула Дафна. — За ночь доберёмся до Фиреи.

Поняв, что и ночью отдохнуть не удастся, Ксанф совсем упал духом. Если днём его постоянно мучила жажда, то теперь он чувствовал, что умирает от голода.

Умолять Дафну о передышке Ксанф считал унизительным, решив держаться из последних сил. Неожиданно захромала его лошадь, неудачно споткнувшись о камень. Из-за этого маленький отряд мог двигаться только шагом, причём Ксанфу пришлось вести свою лошадь на поводу.

Услышав в стороне от дороги лай собак, Дафна велела Евбулу отправиться на разведку. Конюх без возражений исполнил приказание и, вернувшись, сообщил, что за холмом на берегу небольшой речушки лежит селение илотов.

— Поедем туда и выберем Ксанфу другую лошадь, а его хромую клячу оставим, — решила Дафна. — Поспешим, пока совсем не стемнело.

Однако Евбул не согласился.

— Я бы так не поступил, госпожа, — сказал он. — Живущие в предгорьях илоты воинственнее и опаснее своих соплеменников с равнины. Равнинные илоты привязаны к земле, к мирному труду и полностью зависят от лакедемонян, владеющих всей землёй в Лаконике. Илоты-горцы живут охотой и разбоем. Их покорность Спарте чисто номинальная. Эти дикари при всяком удобном случае нападают на периэков и спартанцев, если видят, что могут поживиться и безнаказанно уйти в горы.

Дафна задумалась. Евбул был прав, спартанцы никогда не могли до конца покорить илотов, живущих в горах. В Спарте даже не знали численности населения в их сёлах. И то, что горцы время от времени спускались на равнину и занимались грабежами, тоже было правдой. Спартанцам далеко не всегда удавалось истреблять дерзкие разбойные шайки.

— Мы не можем рисковать ещё и потому, что у нас важное донесение к царю Леотихиду, — добавил Евбул, видя колебания Дафны.

Ксанф слушал, о чём говорят Дафна и Евбул, сидя на камне и растирая уставшие, израненные колючками ноги. Он отправился в путь в обычных лёгких сандалиях, о чём теперь горько сожалел.

— Именно потому, что в Спарте ждут помощи от Леотихида, мы не можем тащиться еле-еле, — после краткого раздумья заявила Дафна. — У меня есть деньги. Я заплачу илотам за хорошего коня.

Дафна вынула из-за пояса маленький мешочек с драхмами и подбросила его на ладони.

— Это всё равно что дразнить голодных волков свежей кровью, — хмуро промолвил Евбул.

Но Дафна настояла на своём. Отупевший от усталости Ксанф медленно ковылял по еле заметной тропе, следуя за Дафной и Евбулом, которые, спешившись, шли впереди. При этом они продолжали спорить друг с другом. Этот спор казался Ксанфу бессмысленным, ведь они уже направлялись к селению илотов. В душе он был даже благодарен Дафне за её упрямство. На хромой лошади и впрямь далеко не уехать.

Деревенька была невелика, всего около десятка хижин, которые в беспорядке расползлись по склону холма. В низине у реки темнели загоны, обнесённые плетнём, полные коз и овец.

Свирепые лохматые собаки с громким лаем окружили троих путников, едва они приблизились к крайней хижине, над кровлей которой тянулся к небу белый шлейф дыма. Лошадь Дафны, испуганно захрапев, заметалась из стороны в сторону. Испугалась собак и кобылка Ксанфа, норовя встать на дыбы. Он обеими руками вцепился в поводья, опасаясь, что лошадь вырвется и умчится в лес. Евбул древком дротика отгонял свирепых псов.

Из хижины выбежали два человека. На одном была лишь набедренная повязка. Вьющиеся чёрные волосы почти закрывали ему глаза. Другой был в хитоне из грубого холста, подпоясанный толстой верёвкой. За поясом торчал длинный тесак. У черноволосого в руке был топор.

Дафна заговорила с человеком в хитоне, поскольку по внешнему виду он был значительно старше второго. У него была густая борода, а лицо покрывала сеть морщин.

— Мы спартанцы, — начала Дафна. — Держим путь в Кинурию. К сожалению, одна из наших лошадей захромала. У вас есть лошади?

Бородач в хитоне прикрикнул на собак. Они отбежали в сторону и, сгрудившись у соседней хижины, продолжали рычать и скалить зубы.

— Лошади-то у нас есть, — ответил бородач с кривой усмешкой. — Только они не всякому даются в руки.

При этих словах бородача на лице черноволосого тоже появилась хитрая ухмылка. Поигрывая топором, он разглядывал Дафну с головы до ног.

— Мы готовы заплатить вам, — сказал Евбул. — Назовите вашу цену.

— Даже так? — Бородач сделал удивлённое лицо. — Странно. Обычно спартанцы всё забирают даром.

От соседних хижин подошли ещё несколько илотов с дротиками, дубинками и топорами в руках. Трое держали над головой горящие факелы.

— Кто это такие?

— Что им надо?

— Ты знаешь их, Петеос? — посыпались вопросы.

Говор горцев заметно отличался от наречия равнинных илотов.

Опасливо озиравшийся Ксанф сразу обратил на это внимание. Ещё живописец заметил, что горцы держатся гораздо смелее. В их поведении не было и намёка на робость и почтение.

Бородач поднял руку, призывая к тишине.

— Эти люди из Спарты, — сказал он. — Они хотят оставить нам хромого коня, а взамен взять здорового.

— Ого! Выгодная сделка! — воскликнул кто-то.

Этот возглас потонул в громком смехе. Громче всех хохотал черноволосый.

Илоты плотнее придвинулась к троим гонцам. Внимание всех было приковано лишь к Дафне, округлые прелести которой соблазнительно подчёркивались её короткой эксомидой.

— Где ваши старейшины? — спросила Дафна. — Я хочу говорить с ними.

— Один наш старейшина умер с горя после того, как спартанцы убили всех его сыновей, — сердито ответил бородатый Петеос. — Другой сейчас слишком пьян, чтобы разговаривать с вами. Договаривайтесь со мной. Меня тут все уважают и слушаются.

— Вот деньги. — Дафна протянула бородачу мешочек с серебром. — Возьми, пересчитай. Надеюсь, этого хватит за одного коня.

— Не бери у неё деньги, отец, — промолвил черноволосый. — Наверняка они фальшивые. Вспомни, сколько раз спартанцы нас обманывали.