Борис Финкельштейн - Гарольд Храбрый

В этот момент к нему пробились лорд-сенешаль и несколько оруженосцев. Один из них спрыгнул с седла. Герцог занял его место и, опустив голову от боли и унижения, поскакал прочь.

Это был полный разгром. Если бы король саксов имел под своим началом хотя бы пять сотен конных воинов, с норманнами было бы покончено. Но у него не было конницы, и это спасло Вильгельма. Тем не менее саксы рвались преследовать разбитого противника.

— Не ударить ли на врага? — обратились к Гарольду таны.

— Ни в коем случае! — охладил их пыл король.

Он отошёл к знамени и, утирая рукой потное лицо, удовлетворённо глядел на поле битвы. И вдруг случилось то, чего он больше всего опасался. Ополченцы расстроили ряды и бросились за бегущими бретонцами, оголив при этом свой правый фланг.

Вильгельм среагировал мгновенно. Он подтянул свой конный резерв и ударил во фланг наступающим саксам. Рыцари смяли плохо вооружённых крестьян. Началась бойня.

— Гюрт! Возьми своих людей и прикрой этих несчастных! — приказал король.

— Исполню, Гарольд!

Возглавив передовую дружину, граф выдвинулся за ров. Те из ополченцев, кто остался в живых, влились в ряды его воинов, и плотная масса англичан, яростно огрызаясь, стала медленно подниматься вверх по склону холма. Однако Вильгельм стремительным конным броском отрезал им дорогу назад. Тогда Гюрт решил отвлечь врага на себя, он пробился к герцогу, и меж ними начался яростный поединок.

Тем временем остатки ополченцев и дружинников прорубились сквозь ряды противника и отошли за палисад. Вражеская конница преследовала их, но, достигнув замаскированных рвов, первые ряды рыцарей обрушились в них. Этим не преминул воспользоваться Гарольд. Не успели завоеватели прийти в себя, как он навалился на них со своими хускерлами.

Англичане мстили за гибель своих собратьев. Они так остервенело работали топорами, что норманны и бретонцы, понеся тяжёлые потери, вынуждены были отступить.

Король саксов перевёл дух. И в этот миг ему принесли горестную весть.

— Граф Гюрт погиб! — доложил один из вернувшихся танов.

Гарольд побледнел и, помолчав мгновение, с болью спросил:

— Как это случилось?

— Граф прорвался к герцогу. Но силы были неравны, и он пал смертью храбрых.

— Погоди же, Вильгельм! — сквозь зубы процедил король. — Клянусь Вотаном, ты мне дорого заплатишь за брата!

Алфвиг, Хакон и прочие таны, окружавшие его, стояли, опустив головы. Заметив их печаль, Гарольд взял себя в руки и приказал:

— Скопу Этельреда ко мне!

Воин-певец тут же явился на зов.

— А ну-ка, друг, подбодри моих танов! — велел король.

Старик запел боевую песнь саксов.

Завоеватели постепенно пришли в себя, перегруппировались и опять двинулись в атаку. Действовали они по отработанной схеме. Лучники осыпали саксов градом бесполезных стрел и, потеряв часть людей, отступили, а их место заняли рыцари.

Норманнские и франкские сеньоры решили во что бы то ни стало одолеть английских крестьян. Они вихрем взлетели к вершине холма и стали остервенело прорубаться сквозь ограждения, однако ров, валы и палисады сковывали, не позволяя развернуться во всю мощь.

Рыцари сбились в плотные массы, они ревели, потрясали оружием, но в большинстве своём не могли добраться до противника. Те, кто бился в первых рядах, испытывали на себе всю ярость оборонявшихся. В довершение ко всему в дело вновь вступили английские стрелки.

Какое-то время рыцари упорствовали, не обращая внимания на потери и бесперспективность своего положения. Они проявляли чудеса доблести, но, несмотря на все усилия, им ни на дюйм не удалось потеснить саксов.

Вильгельм трезво оценил ситуацию и пришёл к неутешительному выводу. Он вынужден был признать, что англичане превосходят его людей на всех стадиях боя. Умелые действия Гарольда и выучка его дружинников поразили норманна, он не ожидал, что саксы преподнесут ему такой сюрприз. Стрелковые и конные подразделения, составлявшие главную ударную силу его армии, были нейтрализованы, в то время как английские пращники и метатели дротиков действовали с завидным успехом. Особенно же страшны были секиры саксов, с одного удара разрубавшие шлемы и кольчуги рыцарей. Противопоставить их губительной силе было нечего. Надо было придумывать какой-то новый тактический приём, или уходить несолоно хлебавши, пока было с кем уходить.

— Да, Гарольд! Ты вновь обскакал меня! — злобно проворчал герцог.

— Что будем делать, монсеньор? — встревоженно спросил лорд-сенешаль.

— Не знаю! — Вильгельм лихорадочно искал выход из положения. И нашёл его.

— Скачи к графу Эстасу, Осберн, — коротко бросил он. — И передай мой приказ: пусть бежит!

— Бежит?! — опешил соратник.

— Именно. И как можно быстрей. — Герцог усмехнулся. — Мы не можем прорвать их оборону? Ничего страшного, попробуем выманить на себя! — пояснил он свою мысль.

— А почему бы не отступить тут, в центре? — спросил Фитц-Осберн.

— Потому, что тут стоит Гарольд!

— Понял, монсеньор, — кивнул лорд-сенешаль и поскакал выполнять поручение.

Прозвучал сигнал к отступлению, и французские рыцари хлынули с холма, изображая паническое бегство. Маневр удался на славу, ополченцы очертя голову кинулись за отступающим врагом. Как ни старались таны удержать их, всё было тщетно.

И вновь герцог ударил во фланг саксам. Озверевшие рыцари стали косить несчастных направо и налево.

— Леофвайн! Прикрой брешь! — скомандовал Гарольд.

— Уже иду! — отозвался граф.

— Только не рискуй, брат, понапрасну!

— Не волнуйся, Гарольд, — рассмеялся весельчак. — Мы с тобой ещё попируем... За мной, лентяи! — закричал он, обращаясь к своим людям. — Пощиплем спесивых франкских петухов!

Граф увёл на левый фланг оставшуюся часть королевского резерва. Он выдвинулся ко рву и взял в топоры прорвавшихся сюда норманнов. Его дружинники стояли насмерть, давая возможность оставшимся в живых ополченцам выбраться из мясорубки, в которую те попали. Однако напор наступавших был так силён, что англичане вынуждены были отступить.

Одновременно рыцари попытались обойти саксов с фланга, но и тут их поджидали рвы-ловушки. Тем временем в самой гуще схватки в очередной раз появился Гарольд.

— Вильгельм не даёт мне скучать! — проворчал он, свалив на землю первого попавшегося под руку противника.

— Слева, мой король! — предостерегающе крикнул Рагнар. И вовремя. Трое пеших рыцарей занесли мечи, и лишь крепкий щит спас Гарольда от неминуемой гибели.

— Это их король! Бей его! — кричали норманны. Но в следующее мгновение перед ними вырос Рагнар.

— Я вам покажу бей!! — рычал он.

Сверкнула секира, и голова одного из нападавших покатилась по склону холма. Рагнар принял удар второго норманна на топорище, после чего, зычно хакнув, развалил рыцаря от шеи до поясницы. Третий норманн пал от руки короля.