Саймон Скэрроу - Братья по крови

– А вот что. Есть только один способ, которым Венуций мог склонить чашу весов в свою сторону, да еще так, чтобы сместить королеву. Это предложить знати больше золота.

– Так оно и было, – проронил Веллокат. – Именно так Венуций и поступил. Посулил серебра всем и каждому, кто возьмет его сторону против королевы.

– И он им что, это серебро показал? – спросил Катон. – Ты сам его видел?

Веллокат кивнул.

– Один из его людей притащил сундук, доверху наполненный монетами.

Гораций нетерпеливо вздохнул:

– Не понимаю, в чем здесь суть. И что это вообще меняет.

– Но где он раздобыл то серебро? – воскликнул Катон. – Значит, у него должен был иметься доступ к этому богатству. Нельзя же такие деньги наскрести по сусекам среди сородичей.

– Это так, – согласился Гораций. – Тогда как же он ими обзавелся?

Прежде чем ответить, Катон мельком глянул на Макрона.

– Ему помог кто-то с нашей стороны. Лазутчик.

Гораций выпучил глаза, а затем расхохотался:

– Ох, ну ты и сказанул! Шпион из варваров, на нашей стороне? Втерся к нам, выдавая себя за римлянина, – так, что ли?

– Я не говорил, что он варвар.

– А кто тогда? Неужто римлянин? Один из нас?

– Именно так. Некто, подосланный помочь Венуцию сместить королеву и устроить так, чтобы бриганты поддержали Каратака.

Гораций со слезами смеха на глазах покачал головой.

– Ну ты даешь, Катон… Ты себя-то послушай: это же абсурд.

– Префект Катон прав, – встрял Макрон. – В нашем лагере есть шпион, и цель его – подорвать спокойствие в провинции.

Гораций и остальные удивленно повернулись к центуриону. Гораций даже тихо присвистнул.

– Вот те на… И ты туда же? Вам, что, ребята, в обозный рацион подкладывают что-нибудь не то? Какие-нибудь грибочки, на которые так припадают друиды?

– Грибочки здесь ни при чем, – со спокойствием промолвил Макрон. – До нашего с префектом сведения довели, что в Риме существует клика, желающая армии провала в Британии. И для нее, этой самой клики, как раз и усердствует тот шпион.

– С какой это стати вам кто-то стал что-то доводить до сведения?

– Потому что мы как раз содействовали стороне, противоборствующей той самой клике.

– Вот как? – нахмурился Гораций. – Вы с префектом, получается, тоже шпионы?

– Мы – нет, – вклинился Катон, уже и не зная, сожалеть или нет о том, что Макрон проболтался. – Теперь нет. С той самой поры, как возвратились в эту провинцию. Даю слово. Нас поставили в известность с расчетом, что мы поможем разрушить эти планы.

– Поставили в известность? – недоуменно вытаращился трибун. – Но кто?

Катон покачал головой.

– Этого мы говорить не вправе. Запрещено.

– Вот это да-а! – развел руками Гораций. – Чушь собачья! Чушь со всех сторон. Которая к тому же ничего не меняет. Нам нужно отправляться туда, наверх. Порешить этого Венуция с его сбродом, а Картимандую усадить обратно на трон.

– Верно! – истово кивнул Веллокат, оглянувшись на Отона так резко, что хирург был вынужден спешно отодвинуть иголку с ниткой, которыми уже собирался зашить рану на плече у бриганта. – Именно так вы и должны поступить. Иного выбора у вас нет.

Отон, обдумывая перспективу, избегал глядеть ему в глаза.

– У меня под началом всего две с небольшим тысячи человек, и мы сейчас находимся в самой сердцевине того, что стало для нас вражеской территорией. А Венуций… Не считая тех сотен, что сейчас находятся в его распоряжении, в считаные дни под его стягом соберутся еще десятки тысяч. – Трибун поднял глаза. – Господа, насколько я вижу, у нас действительно нет выбора. Мы вынуждены отступить. Причем незамедлительно.

Последовала ошеломительная тишина, которую нарушил Веллокат, заговорив сдавленным голосом:

– Вы… Вы предадите свою союзницу? Бросите Картимандую на произвол судьбы? Это так Рим чтит свои договоренности?

– Мне очень жаль, – ответил Отон, – но поделать ничего нельзя. Попытка спасти ее равна самоубийству. Я не буду ради пустого жеста рисковать жизнями моих людей.

Гораций оглядел трибуна с нескрываемым презрением:

– Ваших людей или вашей жены?

– На что это вы намекаете? – возмущенно посмотрел Отон.

– Я не намекаю, я говорю открыто. Вам ни за что не следовало брать с собой жену. Женщинам в таких походах не место.

Макрон солидарно кивнул.

– Это мое решение, префект, – выпятил челюсть трибун. – И командую здесь я.

– А вот и ошибаетесь. Не вы. Во всяком случае, с этого момента. Приказы легата были недвусмысленны. Если дело доходит до боя, командование переходит ко мне.

– Но если отступить не мешкая, то боя можно избежать?

– Отступать мы не будем. И бою быть. А командовать им буду я. Вплоть до его исхода. – Гораций с мрачной улыбкой оглядел лица офицеров. – В соответствии с указаниями, командование от трибуна Отона переходит ко мне. Есть ли какие-то возражения?

Центурион Статилл покачал головой, а вслед за ним и Ацер. Взгляд Горация сместился на Катона:

– Что скажете вы?

Внутреннее чутье подсказывало префекту, что еще можно попытаться спастись за счет отхода, но Катон заставил себя пробежать через все расклады. Отступление возможно. Посредством него удастся избежать кровавых потерь при штурме крепости – и среди своих, и среди варваров. Но нет гарантии того, что удастся уйти через границу прежде, чем колонну настигнут полчища Венуция, вынудив развернуться и принять бой. Можно обложить крепость осадой, но всякий день, потраченный в ожидании, когда у Венуция иссякнут запасы провианта и он сдастся, будет лишь приближать создание врагом подкреплений, когда племена явятся к Изуриуму полным числом и во всей своей лютости. Нет, существует лишь один логичный курс действий. Необходимо загасить бунт, пока его губительное пламя не разрослось, и восстановить власть Картимандуи. А это значит согласиться на смену командования в лагере.

– Возражений нет, – произнес Катон.

– Ты, Макрон?

– Не возражаю.

Гораций кивнул.

– Тогда решено. Команда за мной. План взятия крепости составлю к первому свету.

– А зачем вообще ждать, господин префект? – обратился Макрон. – Что, если они попробуют под покровом темноты дать деру? Если Венуций с Каратаком сбегут, нам их потом ни за что не сыскать.

– Нет, они останутся на месте, – уверенно возразил Гораций. – Им думается, что они там, наверху, в безопасности. Хотя полагаю, темнотой они все же воспользовались, уже разослав воззвание к племенам как можно скорей собраться под Изуриумом. Потому-то за завтра нам надо со всем управиться.

Хирург закончил накладывать шов на рану Веллоката и перевязал ее тугой повязкой. Бригант встал и благодарно поклонился префекту Горацию: