Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Книга третья

– Помните меня… Вы меня везли, из Баян-Тумена… – серо-голубые глаза расширились.

На кошме были разложены продолговатые банки. Они мягко блестели, в полуденном солнце. Рядом валялся моток провода. В училище не преподавали взрывное дело, но Лиза хорошо разбиралась в технике:

– Дистанционные заряды, и револьвер, ТТ. Почему я не взяла оружие, я умею стрелять… – получив разрешение на полет, Лиза даже не стала заикаться о пистолете. Считалось, что на монгольской территории он не нужен:

– Он не шофер… – отчаянно подумала Лиза, – а диверсант, с японской стороны. Он мог убить Степана, раненого… – дул жаркий ветер, открытая дверь кабины скрипела.

Старцев помнил нежно улыбающегося младенца, в колыбели, голубые глаза Марфы. Девушка накормила его бедными, темными блинами. Гриша, стесняясь своего голода, быстро ел, Марфа носила девочку по горнице:

– Руки вверх, – велел Старцев. Увидев оружие, вздрогнув, Лиза отступила. Старцев повел дулом:

– Не дергайся, спускайся медленно. Как вы говорите, – он, издевательски усмехнулся, – шаг вправо или влево считается побегом.

В кармане халата у него лежал крепкий, кожаный монгольский аркан. Лиза не двигалась. Старцев выстрелил.

Девушка, даже не думая, бросилась на землю. Она стиснула зубы, оцарапав лицо, вдыхая жаркий запах травы. Пуля взрыла пыль, она прикрыла голову руками. Лиза услышала короткий, оборвавшийся крик. Застучали копыта лошади, настала тишина. Сердце бешено колотилось:

– Монгольский пограничник, или советский патруль… – на политической учебе товарищ Васильев говорил, что монгольские наряды усилили опытными войсками НКВД, из Забайкалья. Политучеба проводилась два раза в неделю. Они слушали доклады Васильева о планах японских милитаристов, читали материалы из «Правды» и «Красной Звезды». В детском доме, на занятиях, они писали письма, с осуждением троцкистских подручных, предателей, Каменева, Зиновьева и Бухарина. Банда убила товарища Кирова, и планировала поднять руку на товарища Сталина.

В прошлом году, когда Лиза поступила в училище, курсантам говорили об агрессии Гитлера против Чехии, о его планах по захвату Европы. Весной подобные доклады прекратились. О Гитлере на занятиях вообще не упоминали. Курсанты начали изучать историю партии, по новому учебнику. Назывался он «Краткий курс истории ВКП (б). В одной из первых глав, Лиза увидела имя деда Марты:

– По приезде за границу Ленин сговорился с группой «Освобождение труда», то есть с Плехановым, Аксельродом, Засулич, и Горским о совместном издании «Искры». Весь план издания был разработан Лениным от начала до конца… – дальше говорилось, что Горский отошел от Плеханова и его ошибочных идей. Александр Данилович стал соратником Владимира Ильича. Он участвовал во всех съездах партии, воевал на пресненских баррикадах, был приговорен к смертной казни, и бежал из тюрьмы.

Сидя на занятии, Лиза вспомнила:

– Отец товарища Воронова отбывал ссылку, с товарищем Сталиным. Он герой гражданской войны, в честь него назвали новый металлургический комбинат… – девочкой Лиза читала сборник детских рассказов, о революции:

– Товарищ Горский гимназистом ушел из дома, порвал с дворянским прошлым. В четырнадцать лет он бежал за границу, к марксистам. Товарищ Воронов стал агитатором партии, на заводе. Он устраивал взрывы, экспроприации… – в книге был и рассказ о Волке, с портретом героя Первого Марта. Некоторые девочки брали книгу в библиотеке просто, чтобы посмотреть на Волка. Таких красивых мужчин они нигде раньше не видели:

– Бабушка Марты на баррикадах погибла, в революции. Прабабушка умерла в Петропавловской крепости… – Лиза вздохнула: «Она станет партийным руководителем, как ее мать, как вся ее родня…»

Приехав на Халхин-Гол, Лиза поняла:

– О Германии не говорят потому, что идет война с Японией. Сейчас важнее сражения на востоке… – на аэродром привозили пленных солдат, маньчжур. Они рассказывали, как издевались над ними, в армии, японские офицеры.

Лиза хорошо запомнила японскую форму. Она, осторожно, приподняла голову. Это был не боец НКВД, и не монгольский пограничник. Неоседланная лошадь щипала сухую траву, за грузовиком. Он стоял, с пистолетом в руке, в японской полевой форме, без нашивок. Грубый, запыленный ботинок пошевелил затылок диверсанта. Лужа темной крови расползалась по траве. Солнце играло в черных волосах мужчины, его лицо было бесстрастным. Пахло гарью, лошадь, обеспокоенно, заржала.

– Он тоже диверсант, – сказала себе девушка, – но зачем он убил напарника… – Лиза не боялась трупов. Детский дом в Чите стоял на улице, усеянной чайными. До революции забегаловки назывались кабаками, а сейчас на каждом заведении красовалась вывеска читинского торга.

Лиза, с детства, видела драки. Старшие мальчики, в детдоме, тайком бегали в чайные. Советской власти в Забайкалье не исполнилось и десяти лет. До революции Читу окружали каторжные тюрьмы и казенные прииски. Люди в городе ходили с оружием, многие сколачивали банды. Лиза знала, как падает человек, которого ударили ножом. В чайных часто случались стычки.

Лиза приказала себе не шевелиться:

– Может быть, он меня не заметит. Какой он красавец, я не знала, что такие мужчины бывают. Но майор Воронов, все равно красивее… – незнакомец наклонился над кошмой, держа маленький, аккуратный пистолет. Взяв офицерский ТТ, японец повернулся к Лизе.

Наримуне не погнал лимузин через реку. Оставив машину в распадке на маньчжурской стороне, граф нашел лошадь. Наримуне, как всех аристократов, учили верховой езде. В Киото, по традиции, к принцам крови, приставляли товарищей по занятиям. Сыновья императора не могли посещать обычные гимназии, для них выбирали соучеников из дворянских семей. Наримуне и принца Такемасу наставлял английский берейтор. Граф, свистом, подозвал коня. В сухом пайке лежали рисовые галеты. Жеребец коснулся смуглой ладони губами, Наримуне потрепал его по холке:

– С кузеном Джоном я ходил в манеж, в Кембридже. Скорей бы все закончилось… – он хорошо помнил координаты места, где должен был оказаться Блоха.

Наримуне сразу понял, кто перед ним. Он видел девочку в Джинджин-Сумэ, на фотографии у русского:

– Она его ищет, бедняжка. Она тоже авиатор… – у девочки было бледное лицо. Офицерский револьвер выпал из руки Блохи:

– Он в нее стрелял… – Наримуне посмотрел на рану в затылке мертвеца:

– Пуля навылет прошла. Отлично, русские будут меньше вопросов задавать… – Лиза вздрогнула. Японец выстрелил из ТТ в голову трупа. Опустив пистолет на землю, он вскинул руки: