Ефим Гальперин - Бешенство подонка

Тут влетает мичман Федор Раскольников. [60]Разводит руками:

– Ну, просто… Я им, а они мне…

– Оп-па! Спокойно, товарищ Федор! – подхватывает Иоффе.

– Это мы уже в июле проходили. Немедленно переговорщиков к казакам! Обещать золотые горы и эшелоны для отправки их домой. На их родной Дон!

10 октября (23 октября по новому стилю) 1917 года.

Петроград. Финляндский вокзал.

Вечер.

Дождь. Из вагона на перрон, в сопровождении Рахья, спускается Ленин. Он в одежде пастора. На голове седой парик.

В толпе, встречающих поезд, гауптман. Он с Лениным переглядываются. Гауптман делает успокаивающий жест. Мол, всё под контролем.

Ленин и Рахья выходят на площадь, садятся в крытую пролетку. Едут. Сзади движется автомобиль гауптмана.

Петроград.

Улица «Набережная реки Карповки», дом 32.

Вечер.

Ленин в сопровождении Рахья проходит по лестнице черного хода на третий этаж.

Везде на этажах маячат охранники.

Сталин вводит Ленина через черный ход в квартиру номер 31.

Присутствуют: Зиновьев, Каменев, Троцкий, Свердлов, Коллонтай, Иоффе, Урицкий, Бубнов и др.

В неярко освещенной комнате заканчивает свой отчет Свердлов.

Из боковой двери входит какой-то человек. Все вглядываются. Шум узнавания. Это Ленин. Он чисто выбрит. Ни бородки, ни усов. На голове седой парик.

– Ну, просто пастор из ближайшей лютеранской церкви! – ахает Коллонтай.

– А что?! Сегодня я буду русским Лютером! – Ленин приглаживает обеими руками сползающий парик, потом просто снимает его. – К чег'ту! Итак, товарищи, начну с ругани. На повестке дня лозунг «вооруженное восстание». А вы… Толчете воду в ступе. Демонстрации, митинги… Вчерашний день, товарищ Троцкий! Хватить цацкаться! Так мы доиграемся, не дай бог, до Учредительного собрания!. [61]Ждать формального большинства наивно! Ни одна революция этого не ждала. Сначала захват, а потом большинство! Только так! Завтра же прибываю в Смольный. И пусть это кое-кому из вас может не понравиться, но речь пойдет о вооруженном захвате власти.

– Извините, Владимир Ильич! – взвивается Троцкий. – Вы достаточно долго отсутствовали и не считаетесь с ситуацией! Я думаю, что это, так сказать, «восстание» должно быть как можно меньше похоже на захват власти одной партией. Поэтому надо дождаться начала Всероссийского съезда Советов. И на съезде… Вместе с делегатами от всех партий, выйдя на массовую манифестацию, потребовать от Временного правительства…

Ленин, слушая Троцкого, недовольно морщится.

Петроград. Улица Жуковского, дом 21.

Редакция газеты «Речь».

Ночь.

В типографии у наборной кассы редактор и пожилой, усатый наборщик, заканчивающий укладку набора.

– Знаем только мы, Федорович. Давай быстрее, – шепчет редактор. – Через полчаса начнем печатать тираж.

В затылок редактору упирается ствол парабеллума. Это в типографию тихо вливаются боевики гауптмана.

– Интересно тут у вас, – говорит Лёха, оглядываясь по сторонам.

– Кто вы такие!? Кто вам дал право?! – редактор пытается протестовать, но ему затыкают рот. Уволакивают в его же кабинет.

Гауптман разглядывает типографский набор, пытается прочесть. Командует наборщику:

– Сделай оттиск!

Тот прокатывает сигнальный лист. На бумаге, в обрамлении текста факсимиле расписки Ленина.

– Еще!

Прокатывается еще три экземпляра. Гауптман показывает на большое свинцовое клише в наборе, на котором как раз и вытравлена копия расписки.

– А как вынуть вот это?

Наборщик шилом поддевает пластину.

– Ты делал?

– Привезли готовое. Я только в набор вставляю.

– А как по размеру подгоняешь, если что?

– А вот резачок.

Гауптман режет клише на мелкие кусочки. Потом переворачивает ящик с набором страницы. Сыплются свинцовые буковки.

Гауптман аккуратно складывает бумажные оттиски. Дает команду боевикам, которые держат наборщика. Мол, кончать. Выходит.

Петроград. Улица Жуковского, дом 21.

Двор редакции газеты «Речь».

Утро.

Во дворе собираются мальчишки-газетчики. Кричат:

– Дяденька! Дяденька! Давайте газеты, уже торговать пора!

Стучат в окно. Приоткрытая дверь. Входят в типографию. Заглядывают в кабинет.

Там в луже крови лежит зарезанный редактор.

Петроград. Улица Сердобольская, дом 1, квартира 41.

Конспиративная квартира Ленина.

Утро.

Ленин в приподнятом, боевом настроении дает указание своему телохранителю Рахья:

– Эйно, дуйте за газетами! И, я думаю, часа через два мы едем в Смольный. Работать, работать и ещё раз работать!

Рахья уходит. Ленин, напевая арию из оперетты, проходит по пустой квартире на кухню. Наливает себе стопку водки, с аппетитом составляет большой бутерброд. И уже было приступает к трапезе, но тут в дверь стучат.

Ленин осторожно, на цыпочках проходит к входной двери. Стук повторяется. И это условный стук. Ленин ворчит:

– Идиот этот финн! Забыл ключ.

Приоткрывает дверь. На пороге гауптман.

– Вы что?! – Ленин пытается захлопнуть дверь, – Совсем с ума спятили! Прийти сюда?! Мне было обещано, что прямых контактов не будет!

– Не волнуйтесь. Все предосторожности соблюдены, – гауптман входит, закрывает дверь. – Просто срочно поставить вас в известность…

Гауптман разворачивает оттиск из типографии газеты «Речь».

Ленин смотрит оттиск. Там цифры с большими нулями.

– Что вы мне суете какие-то цифры! Миллионы марок… Ну?!

– Это как бы копии ваших банковских счетов. Смотрите ниже. Скорее всего, фальшивка, но…

Ленин вглядывается в лист. Там факсимиле его договора с Генштабом. И отдельно крупно его подпись на документе. Он шепчет:

– Это не фальшивка! У них в руках копия моего контракта!

Ленин топает ногами, задыхается, сползает по стене. Гауптман бросается на кухню за водой.

А у Ленина опять видение:

Темный двор. Один из юнкеров втыкает в живот Ленина трехгранный штык и с удовольствием проворачивает. Ленин пытается ухватить штык. И тут другой юнкер с криком «Коли!» втыкает свой штык.

Гауптман брызгает водой на лицо Ленина:

– Волноваться пока не надо. Всё случилось вовремя. Редактора уже нет в живых. Наборщик, который это набирал, покоится в Неве. Клише уничтожено. И, сами понимаете, теперь мы уж обязательно контролируем все газеты. И здесь, и в Москве.

– Вы знаете источник? – слабым голосом спрашивает Ленин.

– Помните Терещенко? В июле у вас была с ним несанкционированная встреча в Сестрорецке…

Ленин закрывает глаза. Предчувствие его не обмануло.

– Документы переданы ему в Стокгольме. Сюда он их привез три дня назад.

– Убейте его! Покушение, несчастный случай! – шепчет Ленин.