Валерий Есенков - Восхождение. Кромвель

Казалось, командующий должен был преследовать врага, принудить его к безоговорочной капитуляции. Решительные действия Эссекса могли бы обеспечить полную победу парламента, прекращение гражданской войны. Больше того, в этот момент только от этого человека зависела не только жизнь, но и власть короля, всего лишь ограниченная волей парламента.

Однако Эссекс остался верен себе. Победа над государем была выше его понимания. Считая, что, сняв осаду с Глостера, он честно и полностью выполнил возложенное на него поручение, граф стал отводить войско к Лондону, чтобы, как прежде, стоять без движения.

Король думал иначе. Поспешное отступление от Глостера оскорбило его и наконец пробудило энергию. Он пустил по пятам Эссекса быстроногую кавалерию Руперта, а сам предпринял обходный манёвр. Пока Эссекс петлял, путал следы и отбивался в арьергардных боях от наседавшего принца, король захватил Ньюбери, расположился на высотах и перерезал ему дорогу на Лондон.

О том, что его обошли, Эссекс узнал девятнадцатого сентября, положение оказалось критическим. Население вокруг Оксфорда было на стороне короля и прятало продовольствие от солдат, защищавших дело парламента. Армии грозил голод, надо было сражаться. Он отдал приказ наутро готовиться к бою.

Король отдал такой же приказ. Расположение его войска было чрезвычайно удачным и победа представлялась ему неизбежной. Офицеры горели желанием отомстить за позорное поражение под Глостером. В королевском лагере лишь один человек одинаково страшился и победы и поражения. Это был Люциус Кери Фокленд, виконт, когда-то отважно защищавший дело парламента, потом миривший парламент и монарха и в конце концов перешедший на сторону короля. Самый умный, самый порядочный среди приверженцев Карла военный министр понял, что Англию ждёт затяжное кровопролитие, больше всех пострадает именно тот народ, которому представители нации желали свободы и процветания. Он стал раздражителен, дружеские беседы опротивели, от прежней весёлости не осталось следа. Фокленд отказался от прежней изысканности в одежде.

Вдруг утром двадцатого сентября виконт повеселел и тщательно занялся туалетом. На вопросы изумлённых товарищей отвечал:

— Не хочу, чтобы нашли моё тело в грязном белье, если нынче я буду убит. То, что происходит, уже давно терзает мне сердце. Надеюсь к ночи избавиться от мучений.

Виконт присоединился добровольцем к полку лорда Байрона и в его рядах участвовал в первой атаке. Несколько минут спустя он был ранен пулей в живот, упал с лошади никем не замеченный и был затоптан остервенившимися бойцами. Его изувеченное тело было найдено только сутки спустя. Король выразил сожаление лишь из приличия, а в глубине души вздохнул с облегчением: всё это время ум и порядочность Фокленда стесняли его.

Это была ожесточённая битва. Государь лично командовал своими войсками. Эссекс также явился на передовые линии, повёл атаку на главную высоту и вскоре сбил с неё неприятеля. Однако, вопреки его ожиданиям, этот важный успех ничего не решил. Постепенно в сражение втянулись все полки и с той и с другой стороны. Генералы подвергались опасности наряду с простыми солдатами. Из обоза на помощь прибежали слуги, возчики, денщики и с яростью напали на кавалеров. Два раза кавалерия Руперта прорывала ряды кавалерии и обрушивалась на пехоту, состоявшую из наскоро обученных лондонских простолюдинов, оба раза встречала сплочённые, недрогнувшие ряды и частокол пик, твёрдо направленных в морды разгорячённых коней, и Руперт вынужден был отступать. Взаимные атаки прекратились только с наступлением ночи. Обе армии сохранили позиции, на которых стояли с утра. Король по-прежнему загораживал Эссексу дорогу на Лондон. Граф вынужден был готовиться к продолжению. На рассвете его полки начали построение и с первыми лучами солнца увидели, что вражеская армия вновь отошла: погибли многие генералы и офицеры, и Карл не пожелал ещё раз испытывать счастье. Армия парламента беспрепятственно продолжала поход и два дня спустя заняла позиции в Ридинге.

В Лондоне было сразу два праздника. Накануне сражения при Ньюбери из Шотландии наконец прибыла депутация. Шотландцы соглашались двинуть на помощь парламенту войско в двадцать тысяч солдат при условии, что после победы над королём вся Англия отложится от англиканской церкви и примет пресвитерианство по шотландскому образцу. Обе палаты посоветовались с богословами, и договор был утверждён. Двадцать пятого сентября в церкви святой Маргариты в Вестминстере лорды и представители нации с обнажёнными головами перед лицом Господа клятвенно подтвердили верность утверждённому договору, после чего под текстом поставили подписи все члены парламента. Двадцать шестого сентября граф вступил в Лондон и остановился в своей резиденции. Его приветствовали лорд-мэр и олдермены в пурпурных одеждах, величая спасителем их жизни, имущества, жён и детей. Народ ликовал. Праздник победы продолжался несколько дней.

Пожалуй, один Оливер Кромвель тогда понимал, что одержана всего лишь полупобеда, которая ничего не решила и нисколько не упрочила дело парламента. Прошло полтора года с начала войны, и в руках парламента оставался только лондонский округ и восточные графства. Король владел западом, югом и севером Англии. Он занимал такие важнейшие стратегические пункты, как Йорк, Экзетер, Бедфорд, Нортемптон и Оксфорд. Стратегическая инициатива принадлежала ему, а парламент всего лишь держал оборону. Главное, преимущества монарха, вместе с сознанием исконной законности его власти, привлекали к нему души не одних кавалеров, но и многих горожан и крестьян, и это, по мнению Кромвеля, было самым вредным. С такими полупобедами война может тянуться десятки лет, как война Алой и Белой розы, и, когда она окончится сама собой, Англия будет лежать в пепелище. Только быстрая, полная, решительная победа может считаться настоящей победой и станет спасением Англии.

Люциус Кери Фокленд думал приблизительно так же, однако предпочёл добровольную смерть. Кромвель по натуре был победителем, он не мог и не умел отступать. Перед строем и в личных беседах генерал готовил солдат, возвышал их дух, что было, по его убеждению, самым верным залогом успеха. Когда три тысячи кавалеров решили выбить их из графства Линкольн, его воины громко возблагодарили Господа за возможность сразиться и с радостным воодушевлением пошли вперёд. Вражеских войск было приблизительно столько же. К ним присоединился потрёпанный отряд во главе с Томасом Ферфаксом. Командовал ими Манчестер, но драгуны Кромвеля были их главной силой.

Одиннадцатого октября 1643 года они встретились у местечка Уинсби, на востоке графства Линкольн. Солдаты Кромвеля запели псалом: