Натан Рыбак - Переяславская рада. Том 2

Когда пообедали и все были уже в добром подпитии, Гармаш попробовал закинуть словечко: зачем, мол, пану Виниусу железо, куда его повезет, если он уже собирается возвращаться в Москву?

Виниус не ответил. Стал расхваливать здешние края. Все поглядывал на хозяйку. Вынул из кармана золотой перстень с изумрудом, надел ей на палец. Хозяйка в ноги поклонилась.

— Целуй руку пану, — зашипел Медведь, — целуй скорее руку, дуреха!

— Зачем руку? — Виниус вскочил, пошатываясь, приподнял за локти хозяйку и впился в ее розовые пухлые губы.

— Закрой глаза! — крикнул Гармаш Медведю.

— Великая честь, великая честь нам выпала… — скороговоркой зачастил управитель, пятясь зачем-то к порогу и кидая недобрые взгляды на жену, которая, прижав ладони к щекам, села на лавку рядом с Виниусом.

Гармаш вылез из-за стола, осторожно пронес свое брюхо к порогу, взял за локоть Медведя.

— Покажи сад.

Тот поплелся впереди. Украдкой оглядывался на дом.

— Иди, иди, — недовольно приговаривал Гармаш, — И тебе еще останется.

В саду, под вишнями, Гармаш, тяжело отдуваясь, опустился на траву.

Медведь заторопился:

— Принесу пану ряденце…

— Обойдусь! Садись сюда, — указал Гармаш рукой возле себя.

Медведь вздохнул и подчинился.

— Ну как тут разбойники? — лениво спросил Гармаш и зажмурился.

— Известно как. Куда волк смотрит? В лес…

— Ты мне присловьями не отвечай, — рассердился Гармаш, — дело говори! Сколько железа выварили?

— Тысяч с пять пудов уже будет.

— Державцы из Чигирина не приезжали?

— Нет, пан.

Гармаш задумался. Управитель украдкой поглядывал на хату, белевшую среди кустов жасмина.

— Это железо складывай в старые магазеи. Понял? А как приедут державцы из Чигирина, не показывай. Понял?

— Понял, — ответил Медведь.

— То-то же! — Гармаш зевнул, перекрестил рот.

Шмель кружился над его головой. Медведь проворно вскочил, принялся отгонять шмеля.

— Ишь пакостный!

Гармаш искоса поглядел на Медведя, заметил:

— Ты тут будь покоен. Это не Седнев. Гетман сюда не приедет. А пан генеральный писарь не разбойников руку держит, а нашу. Вот то-то и оно!

Медведь закивал головой. Хотел что-то сказать.

— Помолчи. Наше дело верное теперь. Потеряли на товаре. Все забрал для войска гетман — сукна кармазинные, коленкор голландский, все забрал и заплатил копейки. А на железе воротим потерянное. Значит, гляди. Понял?

— Понял, пан!

— То то же!

— Может, в постель ляжете? — спросил Медведь.

— Думаю, теперь уже можно, — рассмеялся мелким смешком Гармаш.

Медведь помог ему подняться. Заковылял следом. Подойди к крыльцу, увидали на ступеньках Гафийку. Она щелкала тыквенные семечки и гладила кошку. Медведь сердито отпихнул кошку ногой, что-то прошипел и прошел мимо. Из дома доносился оглушительный храп Виниуса.

Гармаш остановился возле хозяйки.

— Что, балуешься? — спросил не то с укором, не то одобрительно.

— Как изволите видеть, пан, — ответила непринужденно хозяйка.

— Прибьет тебя когда-нибудь твой Федько, — предсказал Гармаш, — Как думаешь, Гафийка?

— Думаю, нет, пан Гармаш, вы же ему запретите такое злодейство.

Хозяйка засмеялась, Гармаш помолчал и сказал уже с порога:

— И то запрещу. Знаешь, цыганка, что делаешь. А все-таки гляди мне…

— А как же! — ответила Гафийка и снова принялась лузгать семечки, прислушиваясь к тому, что делалось в доме.

…Гармаш еще нежился в постели, когда в горницу к нему вошел одетый и выбритый Адам Виниус.

— Отдыхаю, — оправдывался Гармаш. — В Чигирине нет времени. Сами видели, сколько у нас забот.

Виниус сел на стул рядом с кроватью. Ничего не ответил на слова Гармаша, сразу завел про вчерашнее:

— Так вот, пан Гармаш, железа у вас здесь уже пять тысяч пудов. Маловато, но я все возьму.

«Это уж Медведь разболтал», — подумал Гармаш.

— Что ж, снова продадите обозной канцелярии? — спросил не без ехидства Гармаш.

— Есть покупатель получше, — ответил Виниус. — Большие деньги заработаете, пан Гармаш, и генеральный писарь выгоду получит.

Гармаш замер. Сердце часто забилось. Во рту пересохло. Виниус даже не глядел на него. Говорил куда-то в окно, из которого веяло утренней прохладой.

— Покупатель щедрый, тороватый.

— О вас сказать этого не могу, — откровенно ответил Гармаш, приподымаясь на подушках и удобнее подмащивая их себе под локти.

— Пан Гармаш! Я слов на ветер не бросаю. У меня слово — талер, или гульден, или злотый…

Гармаш молчал, заинтересованный и несколько смущенный.

— Может, паны-ляхи захотят купить железо наше? — спросил он осторожно.

— Нет, пан Гармаш! Нет! Вскоре сюда придут войска короля шведского…

Гармаш подскочил в постели и опустил на коврик волосатые ноги. Разинув рот, слушал Виниуса.

— Полагаю, мои слова будут в надежном секрете, пан Гармаш, Вам доверяю их как человеку, достойному высокого доверия. Речь Посполитая будет под скипетром Карла-Густава. Ян-Казимир королем не будет. Шведские войска придут сюда. Отсюда они двинутся на Москву и одновременно ударят на Москву с севера. Московское царство станет провинцией короля Карла-Густава Десятого. Если вы желаете сохранить ваши деньги, вы должны теперь все взвесить. Я вижу, вы человек разумный и благородный, с голытьбой вам не по пути. Когда сюда придут солдаты Карла-Густава, им потребуется железо. Не из Стокгольма же возить с собой ядра и пули!

Гармаш вздохнул и принялся натягивать штаны. Вот так всегда случалось с ним. То иезуиты, то гамбургский негоциант Вальтер Функе, то генеральный писарь, а теперь этот Виниус. Но, уже надев сапоги, подумал: «А что я потерял? Кем был в сорок восьмом году, а кем стал теперь?» Осторожно опускаясь на краешек стула перед Виниусом, тихо проговорил:

— Дело хлопотное, сразу и не сообразишь. — Хотя уже сообразил, а так только, чтобы набить себе цену, врал.

Виниус потер руки, ладонь о ладонь.

— А я вас, пан, и не тороплю.

— Эх, пан Виниус, — пожаловался Гармаш, — наше дело опасное. Сами видите — теперь война; сорвешься — и прощайся с головой.

— Коммерция — тоже война! — Виниус засмеялся. — Не думал, пан, что вы трус.

— Не дать гетманской канцелярии железа не могу, — растягивая слова, заговорил Гармаш, — тут придется схитрить.

— А это уж ваша забита, — заметил Виниус.

И… Степан Гармаш с головой нырнул в эту новую заботу. Да так нырнул, что и не удивился, когда уже днем, оказавшись с Виниусом возле новой домницы, увидел, что Виниус знает Пивторакожуха.

Демид ответил на приветствие чужеземца, сделав вид, что не узнает его. Но когда Виниус тронул Демида за плечо, сказав: «Это ты есть Один кожух с половиной? Вот где пришлось увидеться!» — тот ответил: