Геннадий Сорокин - Пропавших без вести – не награждать!

– Начальник продовольственной службы флота мог ошибиться и подписать неверно составленную накладную. Все, разговор окончен! Составляйте накладные как положено и приезжайте за пайком завтра в первой половине дня.

Лоскутов перезвонил в штаб к Колесникову, тот доложил генералу. Морозов был занят и велел разобраться с инцидентом Рогожину.

– Здравствуй, Семен Васильевич! Это Рогожин. Ты знаешь, что моим бойцам на твоем складе отказались сухпай выдавать? А, знаешь, уже доложили… Не бережешь ты личный состав, Семен Васильевич, не бережешь! Нельзя так с людьми поступать… Как поступать? А вот так! – взревел в трубку Рогожин. – Если мне через десять минут со склада не перезвонят, то я пошлю туда комендантское отделение, велю твоего начсклада арестовать и предать суду военного трибунала за саботаж. Понял? Что ты мне тут горбатого лепишь про какие-то нормы снабжения? Зажрались здесь, как я посмотрю! Горощенко, если мне сейчас со склада не перезвонят, ты у меня партбилет на стол выложишь, понял? Что ты понял, мать твою? Горощенко, я ведь не поленюсь, я проверю у тебя организацию партийно-политической работы в управлении. Я тогда тебя наизнанку выверну, ты у меня тогда за все ответишь!

Рогожин отшвырнул телефонную трубку.

– Зингер! Езжай на склад. Если они еще не приступили к выдаче пайков, начсклада арестуешь и поместишь на гауптвахту.

Выслушав по телефону начальника продовольственной службы флота, старшина-тыловик погрустнел.

– Меня за растрату под суд отдадут, – обиженно сказал он Лукину.

– Дурак ты, братец! – повеселел Лукин, слышавший весь разговор. – Если ты мне сейчас все по списку не выдашь, то тебе не срок дадут, а лоб зеленкой намажут. Теперь ты понял, что мои начальники – мужики суровые, в бирюльки с тобой играть не станут? Давай, начнем с колбасы.

– Колбаса полукопченая «Минская» 100 гр. на человека в сутки. У меня нет на складе столько колбасы. Может, салом возьмешь?

– Нет колбасы! Мыши всю съели? А ну, пошли со мной! Сейчас я тебе найду и сало, и колбасу, и печень трески в масляной заливке.

Лукин, поднаторевший на грабежах немецких складов, махом отыскал большой промышленный холодильник, велел открыть его.

– Я туда не полезу, – ткнул он пальцем в висящие на крюках ряды замороженных говяжьих туш, – а ты иди, посмотри. В конце холодильника, справа на стеллажах будет колбаса в ящиках, а слева – сало в фанерных коробках. Или давай так, если я туда сам зайду, то вся колбаса будет моя, а ты под суд пойдешь за растрату. Согласен?

Складчик велел солдатам вынести продукты. Началась нудная процедура взвешивания.

– Сало свиное соленое, сверх нормы, в качестве «северного доппайка», по 25 граммов на человека, – Лукин оторвался от накладной, кончиком пальца отодвинул один из кусков сала в сторону. – Этот кусок что, с прошлого года остался? А чего оно такое желтое? Не, братец, сам такое сало жри, а мне нормальное давай.

Вновь зазвонил телефон. Начальник склада, заслышав властный голос, вытянулся по струнке.

– Так точно, товарищ генерал-майор! Никаких недоразумений нет, товарищ генерал-майор! Выдачу продовольствия по норме снабжения № 9 производим согласно представленной накладной. Есть, товарищ генерал-майор!

– Кто это? – насмешливо спросил Лукин.

– Заместитель начальника тыла флота. Голову пообещал оторвать, если ты жаловаться будешь.

– Какие культурные в службе снабжения начальники! Наши, разведчики, если психанут, то только матом разговаривают. Ладно, давай дальше. Консервы мясорастительные по 2 банки на рыло и по банке тушенки.

– Кашу какую будешь брать: гречневую или пшенную? Рисовой нет.

– Давай гречку, в ней мяса больше.

Совместный труд сближает даже врагов.

– Папиросы только казахские. Зато табак россыпью американский, качественный. Бери табак, не пожалеешь.

– Есть курительная бумага? Тогда давай так: треть папиросами, треть табаком, а остальное махоркой. Сахар какой у тебя?

– Могу рафинад дать, могу вместо сахара карамельки с повидлом предложить.

– Карамельки какие, «Дунькина радость»? Два кило давай, вместо сахара.

В склад вошел Зингер, увидел, что все в порядке, забрал со стола у старшины пачку папирос, дал какие-то пустячные указания и уехал.

– Ты вот очки надел, – назидательным тоном заметил Лукин, – а умным от этого не стал. Зачем ты папиросы на столе оставил? Понятно ведь, забежит какой-нибудь начальник и отберет.

– Тут ты не угадал, – усмехнулся складчик. – Это списанные в прошлом году папиросы. Специально для чужаков держим.

Расстались Лукин и начальник склада хорошими друзьями. В знак особого расположения тыловик из личных запасов презентовал новому знакомому бутылку армянского коньяка, положенного только генералам и адмиралам.

В качестве наглядного образца экипировки разведчика Лоскутов решил избрать рядового Гагина: 19 лет, вес 68 кг, рост 174 см, средней комплекции. В отдельной просторной палатке, в окружении отобранных в отряд «Посох» бойцов, начался процесс сбора разведчика в рейд.

Перво-наперво наголо остриженного и помытого в бане Гагина переодели из морской формы в армейскую.

– Вы теперь не морские пехотинцы, а разведчики, – разъяснил свое решение краснофлотцам Лоскутов. – А посему: бушлаты, бескозырки и тельняшки сдать!

– Неужто пилотки надевать придется? – огорчились бойцы. – Срамота!

– Согласен, пилотка – это самый уродливый головной убор, который придумало человечество. Но все солдаты в них ходят, а значит, и вы походите.

Итак, Гагин был переодет в полевую форму солдата Красной армии: гимнастерка, пилотка, галифе, сапоги. Вместо обычного армейского вещмешка ему выдали объемный ранец, дизайн которого скопировали с немецкого аналога. На дно ранца поместили неприкосновенный запас продовольствия – стандартный сухой паек на 3 суток: 6 банок каши и банку тушенки.

– Принцип «тройки» знаете? – обратился к бойцам Лукин. – Норма мясных консервов на человека – 113 граммов в сутки. В банке американской тушенки – 339 граммов. В обед раскрываете одну банку на троих. На «тройки», я думаю, разобьетесь самостоятельно.

Между консервами и спинкой ранца уложили запасные портянки и пару нательного белья. Котелок Гагину выдали немецкого образца: овальной формы, с крышкой, которую можно использовать как тарелку под кашу. Внутрь котелка помещались железная кружка, соль и сахар. Из гигиенических принадлежностей в ранец уложили холщовое полотенце. Два куска мыла, кремень и чистящие приспособления для оружия Гагин разложил по наружным карманам ранца.

Об остальных предметах гигиены, которыми бойцы привыкли пользоваться в казарменной жизни, Лоскутов сказал: