Иван Мялицын - Танки вел Алексеев

— А в танковом корпусе служить хотите?

— Конечно, хотим, товарищ генерал, — дружно раздались радостные возгласы.

Алексеев обернулся к офицеру, прибывшему вместе с ним.

— Обойдите вагоны, перепишите всех, кто хочет служить у нас. Танкистов обязательно надо взять в корпус. Пополним и мотострелковую бригаду. Тем, кто желает вернуться в свои части, препятствовать не следует, направим в распоряжение штаба фронта. Задание интендантам о питании и приведении в порядок освобожденных дам сам. В помощь к вам пришлю офицеров отдела кадров. А вам, старший лейтенант, — обратился он к Гришину, — спасибо за службу. Молодцы, вовремя успели.

Пожав руку офицеру, генерал пошел к танку. Он торопился, в городе еще гремел бой…

Взяв Тростянец, корпус перерезал стратегически важную железную дорогу. Смириться с утратой необходимых коммуникаций противник не мог, поэтому предпринял яростные попытки любой ценой вернуть город. За два дня одиннадцать контратак по пятьдесят — шестьдесят танков одновременно. Около сорока самолетов заход за заходом штурмовали позиции корпуса.

На рассвете 11 августа генерал Алексеев прибыл в 178-ю танковую бригаду, которая удерживала северо-западные подступы к Тростянцу. На небольшой поросшей бурьяном высотке — наблюдательный пункт командира бригады полковника Шапошникова. С НП далеко впереди видна роща. Вдоль ее опушки протянулись вражеские позиции. Неровный, местами заболоченный луг разделял противников. На нем бесформенными грудами чернели разбитые и сгоревшие танки. Некоторые из них еще дымились.

Командир корпуса слушал доклад Шапошникова. Сегодня полковник был совсем не похож на того молодцеватого офицера, который предстал перед Алексеевым при первой встрече. Воспаленные глаза, черная щетина на лице, глухой, хрипловатый голос.

— Немцы продолжают наседать. Вчера они атаковали шестнадцатью танками. Атаку мы отбили. Сожгли семь танков, подбили три, остальные ушли. Ночью немцы подбитые танки отбуксировали. Сильно бомбит авиация. Убит заместитель командира 1-го батальона майор Чернышев. Разведкой установлено, что за ночь немцы подтянули дополнительно пехоту и танки. Ждем очередную атаку.

Алексеев взял бинокль и несколько секунд внимательно рассматривал опушку леса.

— Да, вы правы. Идут.

— Пора, товарищ генерал-майор. Утренний кофе выпит, берутся за работу, — усмехнулся Шапошников.

Впереди шли «тигры». Приплюснутые, широкие, угловатые, окрашенные в грязно-желтый цвет с черными полосами. Двигались они тяжело, раскачивая хоботы длинноствольных пушек. «Один, два… шесть, семь, — сосчитал Алексеев. — И красят-то специально под тигра, все устрашить хотят».

Метрах в пятидесяти за «тиграми» двигались средние танки. Издалека они казались малютками. Их много, не меньше двадцати. За танками бежали автоматчики. По команде Шапошникова ударила артиллерия, повели огонь и наши танки, вкопанные в землю. Луг покрылся сплошными разрывами. Тяжелые фашистские танки, раскачиваясь, стреляли с ходу. Рядом с НП оглушительно рвались снаряды, сотрясая бревна наката.

— Слабоват ваш блиндаж, — проронил генерал, осматривая наблюдательный пункт, — пустяковым снарядом разобьет.

— Бог не выдаст, свинья не съест, — отшутился Шапошников. — Некогда было сооружать, да потом, думаю, недолго мы здесь задержимся.

«Тигры» время от времени приостанавливались, делали короткий залп по нашим батареям и продолжали двигаться вперед. Беспрерывно били наши противотанковые орудия. Один за другим загорались средние танки, но «тигры», словно заколдованные, ползли вперед. Пора и нашим танкам в дело! Из лощины навстречу фашистам устремились «тридцатьчетверки»…

В одной из них лейтенант Михаил Фролов. Его танк ведет огонь с ходу, но снаряды идут мимо. «Подойти поближе, подойти поближе», — мысленно твердит лейтенант. Вспыхнула впереди идущая «тридцатьчетверка».

— Ставь танк за горящим! — крикнул Фролов механику-водителю. Забыв обо всем на свете, видя только врага, он яростно и методично повел огонь по «тигру». Попадание первое, второе. Видны взрывы снарядов, но «тигр» идет. «Броня крепка-таки у него», — промелькнула мысль. Наконец танк запылал. «Это тебе за наш», — подумал Фролов и стремительно сменил позицию, выбрав ее за дымящим немецким танком. Еще три выстрела — и подбит второй «тигр». Фролов в азарте. Теперь на виду у него оказались два немецких средних танка. Один за другим летят бронебойные снаряды. Горят и эти танки.

Поле боя заволокло черным дымом. Иногда лейтенант видит рядом танки своей роты, которые, маневрируя, сражаются с врагом. Вдруг прямо на Фролова вылетел «тигр».

— Вася! — закричал лейтенант водителю. — Уводи скорей машину! Сзади нас горящий танк, давай под его прикрытие, задним ходом, быстро! Молодец!

«Тигр» остановился, начал медленно разворачиваться. «Вот это нам и нужно!» — подумал Фролов, с наслаждением выпуская снаряды по борту «тигра». Из танка повалил дым, вырвалось пламя…

С наблюдательного пункта Алексеев заметил «тридцатьчетверку», вступившую в единоборство с немецкими «тиграми».

— Что это у тебя за ас на сорок седьмом, Матвей Кузьмич? Ты смотри, как он маневрирует! И уйти умеет вовремя, чтоб в подходящий момент влепить. Да он же мастер своего дела! — восторгался генерал.

— Это командир взвода лейтенант Михаил Фролов, бывший учитель, сибиряк, — с невольной гордостью ответил Шапошников.

После боя командир корпуса вызвал лейтенанта Фролова. Перед ним предстал небольшого роста танкист в мазутном комбинезоне, с черным от пыли и копоти лицом. Офицер еле держался на ногах от усталости, но глаза его светились счастливой удачей. Генерал крепко пожал руку лейтенанту.

— Видел я, как ты бьешь немецких танкистов, лейтенант. Поздравляю с успехом. Сколько же все-таки уничтожил танков сегодня, товарищ Фролов? — спросил Алексеев.

— Пять танков, товарищ генерал-майор, из них три «тигра», — отрапортовал лейтенант.

— Молодец! — восхищенно проговорил Алексеев, достал из кармана небольшую коробочку с орденом Красной Звезды и тут же вручил его лейтенанту.

…Ни танковые атаки, ни массированные налеты авиации не помогли немцам. Корпус удержал Тростянец и получил приказ продолжать наступление. Предстояло прорвать оборону противника в районе деревень Хвощовая — Буимер, взять сильно укрепленный опорный пункт врага село Олешню, которое находилось в двенадцати километрах северо-западнее Ахтырки. Корпус должен был обойти Ахтырскую группировку врага.

Утром 17 августа началась артиллерийская подготовка. Грянули сотни батарей. Несколькими валами прошли над вражескими позициями штурмовики, «сыграли» гвардейские минометы. Огонь был настолько сильным, что сплошное черное пороховое облако стояло на два-три километра. После прорыва оборонительного рубежа началось стремительное наступление. Танки, пехота, артиллерия — все это двинулось многими колоннами по дорогам к Олешне. Однако на подступах к селу враг остановил танковые бригады, успев закрепиться на заранее подготовленных позициях.