Иван Мялицын - Танки вел Алексеев

Перед рассветом, соединившись со второй подгруппой, начали пробираться к берегу. Но неудача: напоролись на немецкий пост… Длинная автоматная очередь. Шум, крики. Застрочили пулеметы. Надо было немедленно уходить. Шепотом говорю Гарфункину: «Мы уходим, минуты на три прикрой отход». В это — время ударила наша артиллерия. Снаряды рвались совсем близко. Думаю: «Спасибо, братцы. Немцам теперь не до нас». Ушли мы без преследования. Благополучно добрались до реки. Ни лодок, ни охранявших их разведчиков на месте не оказалось. Осмотрев внимательно берег, мы обнаружили наших товарищей, погибших в неравной схватке. Не могу словами выразить боль и гнев, охватившие меня. Но надо было перебираться через реку. Придется вплавь. Я дал сигнал об отходе Гарфункину и первым бросился в реку, другие за мной. Осенняя вода холодна, судорогой сводило ноги. В голове неотступная мысль: «Во что бы то ни стало добраться до своих, доложить о противнике». Когда мы были где-то на середине реки, немцы вдруг открыли ураганный огонь. Гарфункин плыл далеко позади нас. Я понял, что стреляют по нему. Он не доплыл до берега, погиб.

Из воды мы выбрались мокрыми, продрогшими, обессиленными. Нас быстро переодели, напоили чаем и доставили прямо к командиру корпуса».

Из донесений разведчиков складывалась картина оборонительных сооружений на правом берегу Днепра. В два ряда траншеи, соединенные ходами сообщения, блиндажи. Командир корпуса вспомнил самонадеянные выступления Гебельса о неприступном «Восточном вале». Врал Гебельс, не так страшен черт, как его малюют. Но правый берег высок — вот в чем самая главная трудность. «Не напрасно я подгонял танкистов к Днепру, противник не успел занять по-настоящему оборону, сил у него пока там немного, — думал генерал. — Были б сейчас понтоны, в ночь навели бы наплавной мост, и дело пошло». Но понтонов нет. Не помог разговор и со штабом фронта.

В корпусе развернулась напряженная работа по подготовке к форсированию реки. Мотострелковые и саперные подразделения искали лодки, готовили плоты. Прошли еще сутки.

Днем 23 сентября генерал-майор Алексеев собрал командиров танковых бригад, артиллерийских и минометных полков, командиров других частей.

— Штаб фронта приказал сегодня ночью приступить к переправе через Днепр и захватить плацдарм неподалеку от села Букрин, — объявил Алексеев. — Свежие сведения о противнике, полученные разведгруппами всех танковых бригад, говорят об одном: численность немецких войск на правом берегу непрерывно возрастает. Противник по рокадной дороге спешно перебрасывает свои части и усиливает оборону. Плацдарм во что бы то ни стало должен быть захвачен именно в эту ночь. Через сутки будет поздно. Враг сумеет подготовиться, чтобы опрокинуть десантников, — подвел итог командир корпуса и отдал боевой приказ. — Мотострелковым батальонам танковых бригад с минометами и ружьями ПТР в час ночи 24 сентября на плотах и лодках форсировать Днепр.

— 178-й танковой бригаде, переправившись, захватить населенный пункт Монастырей, затем выйти на юго-западную окраину Оноцки.

— 183-й танковой бригаде к исходу дня занять юго-западную окраину Янивка…

Черная сентябрьская ночь. В темноте чуть плещет река. Десантная группа мотострелковой бригады готовится к переправе. Из камышей у большого острова к берегу выведены сосредоточенные за два дня плавучие средства — лодки, плоты. Спокойно, без суеты идет погрузка. Вполголоса подаются команды. Обмотаны тряпками уключины, закреплено оружие.

Последние томительные минуты. Время от времени темноту ярко чертит ракета. Обессилев, она рассыпается на сотни звездочек, холодным светом озаряющих ночь.

На берегу рядом с капитаном Александром Карповичем Болбасом, заместителем командира мотострелкового батальона, генерал Алексеев. Командир корпуса ясно понимал, на какое серьезное дело идут бойцы. Знал из своего большого опыта, что, как бы удачно ни сложилась обстановка, все равно бой предстоит жаркий, не на жизнь, а на смерть, и не все вернутся. Он будет бороться за их жизнь, он сделает все, чтобы помочь им с этого берега. Только бы закрепились, только бы выдержали денек. В следующую ночь там будет и бойцов больше, и оружия, будут и танки. Еще через день-другой он и сам переберется на правый берег. Понтоны, как нужны понтоны!.. А сейчас несколько напутственных слов капитану. Бойцам он уже все сказал. Длинных речей не надо. Задачу понимают все — закрепиться или умереть.

Вот первая лодка, первая десятка бойцов во главе с Болбасом, отчалила от берега. Начеку сотни людей, танкисты, артиллеристы, готовые в любую минуту смертоносным огнем прийти на помощь форсирующим реку.

Плоты и лодки, с трудом продвигаясь из-за острова против течения, вышли на основное русло реки и взяли курс к деревне Монастырек. Течение быстрое, грести трудно. Но опасность придает силы, и люди работают напряженно. Капитан Болбас всматривается в темные контуры правого берега. «Как-то он нас встретит? Молчанием ли, огнем ли? Где-то там разведчики Кривцов и Фадеев. Живы ли они, выполнили ли задание?»

…Еще вечером сорокалетний сержант Сергей Васильевич Кривцов, рассудительный и осторожный, и совсем юный Иван Фадеев, отчаянный и бесшабашный, получили задание разведать оборону противника в районе деревни Монастырек, а ночью встретить условным световым сигналом десантников, дать им правильное направление.

Как только стемнело, разведчики в рыбачьей лодке бесшумно подошли к правому берегу, спрятали лодку и скрылись в кустах. Леском пробрались к окраине деревни. Решили понаблюдать. Все было спокойно. Кривцов обратил внимание на двухэтажный домик, стоявший на бугре. «Очень удобное место для огневой точки, — сказал он. — Пойди, Иван, проверь, а я прикрою». Фадеев бесшумно, как кошка, прокрался, прильнул к стене, обогнул домик. Подошел и Кривцов. Иван осторожно приоткрыл дверь: в доме пусто. На второй этаж поднялись вместе, впереди Кривцов. Опытный солдат остерегался мин. Осмотрели чердак. И здесь никого не оказалось.

«Дом-то жилой, где-то должна быть его хозяйка!» — подумал Кривцов. Действительно, в подвале оказалась немолодая женщина. «Свои, ридные!» — обрадовалась она. Успокоившись, рассказала, где у немцев пушки, где траншеи, где находится дозор. Укрываясь за плетнями, разведчики огородами пробрались по всей деревне, проверив сведения, которые сообщила женщина. Позиции немецкой обороны шли вдоль огородов. Кривцов и Фадеев в темноте заметили вкопанные в землю танки, обнаружили артиллерийскую батарею. После этого возвратились на берег.

Отыскав наиболее подходящее для причала лодок и плотов место, разведчики затаились в ожидании десантников. Наконец в темноте проступили очертания десятков лодок и легких плотов. Сержант достал карманный фонарик, замигал зеленым светом в сторону приближавшегося десанта.