Нгуен Динь Тхи - Разгневанная река

…Дни, которые им пришлось провести в лесу, верно, никогда не изгладятся из памяти! Лес точно издевался над ними. Утром они вышли из небольшой горной деревушки, шагали бодро, преодолевали бесчисленные кручи, чащобы, а часам к четырем вышли опять к тем же домам на сваях!.. Кого только им не приходилось встречать в пути: и обезьян, и питонов, и тигров… По ночам, лежа в каком-нибудь шалаше, оставленном местными жителями на дереве, и слушая протяжные вопли лани, Мам испытывал такую тоску, что у него все переворачивалось внутри. Но мучительнее всего были голод и страх при приближении к населенным пунктам. Несколько раз они, отчаявшись, шли в деревни и просили что-нибудь поесть… Однажды забрались на чье-то поле и решили поживиться овощами. В другой раз целый вечер просидели в какой-то расселине, по которой протекал ручей, и, дрожа от холода, прислушивались к стуку водяной крупорушки. Когда стемнело, они пошли на этот звук, надеясь добыть рису. Дык приготовил даже «мешок» — снял с себя шаровары и связал концы штанин. Но едва в темноте показалась крупорушка, как послышался собачий лай и тут же из ближайшего дома вышли люди с факелами. Мам с товарищами снова спрятался в кустах. Несколько человек — видно, они были из народности тхай — подошли к крупорушке и вычерпали ее содержимое. Беглецы старались избегать больших многолюдных поселков, и все же несколько раз их чуть было не схватили. Впервые это случилось, когда они вышли из леса и перед ними раскинулся простор рисовых полей. Они шли счастливые, радостно смотрели по сторонам и вдруг нос к носу столкнулись со старостой, который шел в сопровождении сельских стражников с ружьями на плечах. Беглецы тут же свернули с дороги и бросились бежать к лесу, не обращая внимания на крики старосты и выстрелы. В другой раз, когда они подошли к большому селу, придумали маскировку — каждый собрал по вязанке хворосту и так, с вязанками, они подошли к деревне. Нагнав стражника, у которого не оказалось оружия, они прошли по деревне, болтая с ним о том о сем, и тут неожиданно увидели в каком-то дворе двоих связанных мужчин. Неизвестно, были ли это такие же беглецы из лагеря или еще кто-нибудь, но друзья примолкли и, как только миновали деревню, побросали свои вязанки и исчезли в лесу… Был еще комичный случай: однажды, спускаясь вдоль речушки, они вдруг увидели, как впереди зашевелился куст. Они спрятались на берегу и стали наблюдать за кустом. Тот все шевелился, ветки наклонялись то вправо, то влево. Наконец Мок не выдержал, осторожно подобрался поближе и расхохотался: куст шевелился, потому что его ветви свисали в воду, а как раз под ним был небольшой водоворот.

Дни проходили за днями, ребята заметно осунулись, волосы у них отросли, одежда превратилась в лохмотья и держалась лишь на бечевках из лыка. Горная речушка, вдоль которой они спускались, стала заметно полноводнее. Путь им не раз преграждали потоки, которые стремительно неслись с гор, и по тому, как изменялось их течение, чувствовалось приближение долины. Наконец как-то к вечеру они вышли к рисовым полям. Они смотрели на зелень полей и все не могли насмотреться. На другом берегу они увидели двух женщин из народности мыонг в черных шароварах и длинных платьях, волосы у них были собраны в узел на затылке, женщины стирали. «Смотрите!» — шепнул Нанг. Но высунуться из кустов они все-таки побоялись. Так и шли, прячась за кустами, вдоль берега. Потом щи еще попадались группы женщин, одетых так же, как и те две, одни рушили рис, другие несли воду. Женщины эти казались им неземными существами, какими-то феями. Деревни стали попадаться чаще, дома стали больше. У жителей удалось узнать, что они где-то на подходе к провинциям Сонла и Футхо. В какой-то деревне купили, рису, кукурузы, жители рассказали, что французы, удирая отсюда, начисто обобрали крестьян, так что, к сожалению, они не могут помочь «ребятам». Услышав слово, «ребята», они едва сдержали слезы. Эту ночь они впервые провели под крышей, а на дорогу им дали несколько комков клейкого риса.

На следующий день, когда они немного отошли от деревни, Мок почувствовал резь в животе, такую острую, что то и дело бессильно опускался на землю, обливаясь холодным потом и сплевывая темную слюну. «Если это кровотечение, дело плохо!» — тихонько сказал Дык Маму. Они тронулись дальше, поддерживая Мока, пока не приблизились к перевалу. Дорога здесь круто забирала вверх. Взглянув на нее, Мок покачал головой: «Оставьте меня здесь, идите дальше одни!» Но никто из них не решился оставить товарища. Пока обсуждали, что делать дальше, с перевала спустились трое парней в беретах, в синих шароварах, с плотницким инструментом в плетеных кошелках. Незнакомцы уселись неподалеку от них на землю и приготовились поесть.

— А что, ребята, соли не найдется? — Нанг подошел к парням.

— Найдется, — ответил один из них.

Он вынул из кошелки соль и протянул Нангу пригоршню.

— Большое вам спасибо!

— Не за что, люди в пути должны помогать друг другу.

Незнакомцы поели и двинулись в путь.

Когда они поравнялись с Дыком, тот проводил их внимательным взглядом и пробормотал: «Что-то подозрительны мне эти плотники!» Потом быстро вскочил и бросился вдогонку, крича: «Постойте, постойте!» Мам и Нанг побежали следом. Незнакомцы остановились.

— Ребята, вы случаем не из лагеря? — спросил Док, который подбежал первым.

— Из какого лагеря! Плотники мы, не видишь, что ли!

— Что-то личности мне ваши знакомы. Вы в Сонла случайно не были? Кхая и Сонга не знаете ли?

— А вы откуда?

Дык назвал свой лагерь, и «плотники» возбужденно зашумели:

— Неужели оттуда? Значит, ваш лагерь тоже разбежался? В вас стреляли? Убитые были?

Наконец Дык спросил:

— Как там дорога?

— Скоро будет пост Ванг, потом, как пройдете перевал, дорога идет по равнине, тут уж совсем легко, села будут чаще попадаться, уже не страшно.

— Ну ладно, идите, а нам еще отдохнуть нужно.

Они попрощались. Трое друзей вернулись к Моку.

— Да мы уже почти пришли, оставьте меня здесь, а сами идите дальше, не задерживайтесь, — уговаривал их Мок.

— Нет, нам нужно разделиться, — сказал Мам. — Дык с Нангом пусть идут, а я останусь с Моком. Станет ему полегче — тронемся дальше, а если будет хуже, вернемся с ним в деревню, а я потом доберусь до дому один.

— Ну что ж, пожалуй, ты прав, — согласился Дык. — Придете в Ханой, разыщите переулок Кхамтиен и дом, о котором я вам говорил. А я постараюсь к вашему приходу уже связаться с организацией.

Нанг достал деньги и, разделив их поровну, половину отдал Маму.

Когда двое друзей уже почти скрылись из глаз, Мок принялся ворчать:

— И чего ты остался? Тоже называется революционер! Жалость проявил!..