Николай Шмелев - В бой на штурмовиках

— Цоб-цобе! — крикнул механик Карпенко. Но волы стояли как вкопанные.

— Венгерские волы не знают украинского языка, — заключил он и, смущенный, отошел в сторону. Кажется, за всю ночь это была первая шутка, и люди заулыбались.

Усатый мадьяр взял вожжи, что-то по-своему крикнул, махнул кнутом. Волы рванулись вперед. Толстые веревки, привязанные к лыжам, натянулись, но самолет не двигался.

Вновь десятки людей облепили самолет и стали толкать его за стойки шасси и крылья.

— Раз-два, взяли! — раздавались дружные возгласы. Волы напрягали все силы, чтобы сдвинуть с места многотонную машину.

Наконец самолет, словно нехотя, медленно двинулся вперед.

Предусмотрительные мадьяры под лыжи подложили льдины, и машина медленно поползла к заветной площадке.

Когда под ногами почувствовалась твердая земля, волов отцепили. Летчик стал рулить самостоятельно. Через несколько минут штурмовик капитана Супонина стоял на площадке, готовый к взлету. Затем сюда же подтащили еще шесть самолетов.

Так, с помощью местных жителей личный состав полка переправил «илы» на площадку. Первая шестерка штурмовиков, возглавляемая капитаном Супониным, взлетела в воздух и взяла курс на новый аэродром.

Долго бежали самолеты по жнивью, оставляя за собой глубокий след. Моторы с трудом отрывали машины от земли. И все же взлетели все.

Вслед за Супониным взлетел и Озеров со своей четверкой.

Когда летчики поднялись в воздух, то увидели, что разлившийся Дунай со всех сторон окружил деревню Мадочу, которая теперь оказалась на маленьком островке. «Хороший народ живет в этой деревне», — подумал Евгений, вспоминая происшедшее минувшей ночью.

Весь полк перелетел на аэродром Богаци Пуста. Песчаный грунт его взлетно-посадочной полосы оказался твердым. Полк вновь был готов выполнять боевые задачи.

На следующий день 707-й штурмовой авиаполк нанес удар по гитлеровским войскам, помогая сухопутным частям освобождать венгерскую землю.

«Схватка с Дунаем» — так окрестили летчики события той памятной ночи — оставила в памяти личного состава полка теплые воспоминания о новых друзьях — скромных крестьянах из венгерской деревни Мадоча.

Легкий утренний туман курился над Дунаем и поймой, где был оборудован аэродром. Вдали виднелись горы Мечек. «Ильюшины», готовые к вылету, стояли в капонирах.

Летчики собрались в землянке, где располагался командный пункт полка. Это даже была не землянка, а целое подземное сооружение. За всю войну у полка не было такого просторного и хорошо оборудованного командного пункта, как этот. Здесь были и столовая, и комната отдыха, и «кабинет» командира полка. В столовой летчики готовились к полетам.

Во время завтрака Озеров доложил командиру полка, что заместитель командира эскадрильи старший лейтенант Михаил Антипов вчера совершил девяносто девятый боевой вылет, а сегодня ему предстоит совершить сотый.

— Хорошо, — лаконично ответил подполковник Шевригин. — Учтем при постановке задачи.

Шевригин сидел за добротным столом из оструганных досок. Перед ним лежала карта-пятикилометровка с точно нанесенной линией фронта. Телефонный звонок вывел его из раздумья.

Летчики, разместившиеся за стенкой на нарах, прислушались, насторожились.

— Здравия желаю, товарищ генерал, — раздался мягкий голос командира полка.

Все поняли, что звонит командир дивизии. Через некоторое время дверь открылась, и заместитель начальника штаба громко произнес:

— Антипов, к командиру!

Летчики третьей эскадрильи поднялись и пошли в столовую. Рассевшись за длинным столом, они разложили карты, карандаши и линейки.

— Вылет у нашего командира юбилейный. Надо подготовиться на совесть, — говорил парторг эскадрильи Дорохов, прохаживаясь вдоль стола.

Вскоре от командира полка вернулся Антипов.

— Разрешите поставить боевую задачу летчикам, — обратился он к Озерову.

Его лицо разрумянилось. Было видно, что он волнуется. «Очевидно, задача необычная, — подумал комэск, — да и не так уж часто приходилось ему быть ведущим группы».

— Действуйте! — приказал Озеров.

Положив на стол планшет и развернув карту, Антипов стал ставить летчикам задачу. Летчики притихли.

— Найдите населенный пункт Шимонторниа, — начал Антипов. — Севернее его противник ночью навел переправу через канал Капош. Приказано уничтожить ее. Переправа прикрыта зенитками и крупнокалиберными пулеметами. Пойдем восьмеркой. Слева от меня — Романцов, справа — Орлов с Дороховым, далее — Сербиненко, Ивакин, Белейчик и последним — Косарев. Над целью — круг левый или правый, в зависимости от обстановки. Сербиненко, Дорохову и Косареву сфотографировать цель до и после атаки. Косарев прошлый раз забыл включить аппарат. Сегодня он пойдет замыкающим, и от него во многом зависит оценка результатов нашей работы.

Косарев смутился, втянул голову в плечи и еще ниже наклонился к карте. Напоминание о допущенной ошибке было не из приятных. Но и забывать ее нельзя.

— Прикрывает нас шестерка истребителей. Ее ведет известный вам Николай Селиванов, — продолжал Антипов.

Окинув строгим взглядом летчиков, он заговорил более уверенно. Михаил уже вошел в роль ведущего группы — командира, от умения, мастерства и знаний которого во многом зависели точность выполнения боевой задачи и возвращение с победой. Третья эскадрилья всегда выполняла боевые задачи, притом с малыми потерями, что определялось в первую очередь тактической зрелостью ведущего и всех летчиков группы.

Разрушить переправу! Летчики считали такие задания самыми сложными. Вот почему Антипов тщательно разыграл со своей группой несколько вариантов выхода на цель и атаки ее с разных направлений в различных боевых порядках.

Ведущий, очевидно, почувствовал ту особую ответственность, которая возлагалась на него, как командира группы. Поэтому он более детально, чем обычно, объяснил летчикам порядок выполнения боевой задачи. Он добивался, чтобы каждый из них ясно представлял себе весь сложный комплекс действий во время вылета.

Подготовка к полету длилась более часа. Механики в это время тщательно готовили самолеты к вылету. Они знали, да и не только они, — весь полк знал, что Антипов поведет восьмерку, совершая свой сотый боевой вылет. Его механик, низенький, курносый старший сержант Иванов, всячески старался как-то отметить этот юбилейный вылет. Он положил около левой плоскости кучу веток, чтобы Антипов мог вытереть ноги и чистыми сапогами ступить на новый трап. Этот трап Иванов достал с большим трудом. Зная, насколько чистоплотен и аккуратен летчик, он считал, что это придется по душе Антипову.