Хельга Графф - Сценарий для Незалежной

Журналисты молчали, смотреть на это зрелище без слез было невозможно! По улице плыл бесконечный людской поток. Кладбище. Могилы, ожидающие новых жертв террора, венки, рыдания, проклятия — всё смешалось в этой великой трагедии! Опущенные в могилы гробы; первые комья брошенной земли; стоящие на коленях у края могил убитые горем родные, не в силах расстаться с теми, кого они любили, кто был еще вчера жив и полон сил! Вот и всё… был человек и нет человека, и никогда больше не будет! От жизни остался лишь холмик, деревянный крест, несколько венков, да вечная память…

— Лиза?! — кто-то тронул Лизу за плечо.

Элизабет обернулась. Перед ней стоя л… Богдан Бондаренко. Лиза помнила его еще с той поры, когда он был частым гостем в Германии. Это был уже не тот человек — постарел, осунулся, виски посеребрила седина…

— Ой, Богдан Романович! Здравствуйте! — они обнялись. — Как вы нашли нас?

— Случайно увидел. Здесь почти вся Горловка собралась…

— А мы ведь к вам ехали, но по дороге встретили траурную процессию. Как же всё это страшно!

— Не вовремя приехали, Лизочка, сейчас тут очень опасно… А это ваши друзья? — спросил он, заметив журналистов.

— Приехали группой. Снимаем документальный фильм о событиях в Украине, хотим в Европе правду рассказать. Здесь у нас и россияне есть, — Лиза представила своих друзей.

— Давайте все ко мне! — пригласил гостей Бондаренко и пояснил: — С гостиницами проблемы, наш город уже настоящая фронтовая зона!

Через несколько минут микроавтобус двинулся вслед за старенькой «восьмеркой» Богдана. К большому счастью, снаряды, выпущенные по Горловке, обошли его дом стороной, но на улице, где жила семья Бондаренко, тоже были разрушения. Журналистов приветливо встретила жена Богдана Наташа и двое малышей: двухлетняя Лялечка и восьмилетний сын Сережа. Вечером, чутко прислушиваясь ко звукам во дворе, сидели за столом. Наталья поделилась своими планами.

— Через неделю уезжаем с детьми в Россию! Сил больше нет здесь оставаться… хоть их спасем!

— А вы, Богдан Романович? Вы тоже уезжаете? — поинтересовалась Лиз.

— Нет, — вздохнул Бо, — на мне хозяйство: куры, свиньи, корова… Если все уедем, что с ними будет? Нет, я не могу!

— А почему не пойдете в ополчение? — прямолинейно спросил Антон.

— Хочешь откровенно? — ответил вопросом на вопрос хозяин дома и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Не готов умирать! Если со мной что случится, кто будет их поднимать? — кивнул он на копошившихся малышей. — Вон, Василий, мой свояк из Новодружеска, пошел воевать… а через две недели пропал без вести! Где он, что с ним никто не знает! Теперь и его семье помогаю, там тоже дети… внуки…

Что можно было на это ответить? Осудить? Глядя на все происходящее со стороны, легче всего рассуждать и осуждать, а может, стоит поставить себя на место этих людей…

Думая о событиях сегодняшнего дня, Лиза вдруг вспомнила тот страшный репортаж из Горловки после обстрела, который видела в интернете. Ужасные кадры гибели молодой мамы и ее ребенка. Они ушли вместе… так и лежали на земле — маленькая годовалая девочка, которую, пытаясь спасти, закрыла собой молодая женщина… Лиза даже запомнила пронзительное по своей глубине стихотворение незнакомой Светланы, которое звучит, как реквием для всех, кого убили, уничтожили киевские власти.

Элизабет уткнулась в подушку и заплакала…

На следующий день решили встретиться с ополченцами, которые уже начали формироваться в настоящую регулярную армию. И как только не называла их украинская и западная пресса: и сепаратисты, и армия Путина, и бандиты, и ватники.

Трудно поверить, но эта небольшая по численности, но героическая армия сумела ценой жизни своих бойцов — обычных людей: шахтеров, рабочих, интеллигенции защитить Родину и выиграть самые страшные и значительные сражения за освобождение Незалежной от украинско-фашистских войск! Донецкий аэропорт, где не осталось камня на камне, Дебальцево, Иловайск, бои за Саур-Могилу, где погибло множество ополченцев и тысячи украинских солдат, брошенных в мясорубку братоубийственной войны! А сколько легендарных бойцов армии Новороссии было уничтожено украинскими провокаторами-убийцами позднее! Вечная память тем, кто не уехал из Украины, чтобы отсидеться за рубежом до лучших времен, а с оружием в руках, в тяжелейших условиях, отстоял свой Донбасс!

Дневник: «Апрель 2014 года. Сегодня едем на встречу с Ярославом Москаленко — юным ополченцем, которому всего 16 лет!».

Журналистов встретил, в буквальном смысле, мальчишка. Лиза с изумлением взирала на ополченца и не могла поверить, что он участвовал в боях в составе группы «Юная самооборона». Густав настроил камеру журналисты включили свои диктофоны.

— Расскажи, пожалуйста, с самого начала о событиях, которые произошли здесь. Как формировалась твоя группа?

— Вначале нас было немного, всего 11 человек. Нам было по 16 лет. Когда украинские войска напали на наш город, мы мечтали вступить в ополчение и защищать нашу землю. В ополчение, конечно, нас не взяли, потому что мы несовершеннолетние. Тогда решили сформировать свое ополчение. Батальон назвали «Юная самооборона». Постепенно наши ряды увеличились, к нам начали вступать всё новые и новые люди. Вооружения почти не было: три пистолета ТТ и два двуствольных ружья.

— Где взяли еще оружие?

— На украинском блокпосту. Их там было всего 4 человека, и мы разоружили их. С оружием обращаться не умели, но читали специальную литературу, смотрели обучающее видео.

— Вами кто-то руководил?

— Нам помогал дедушка, который прошел Вторую мировую войну.

— В каких боях вам пришлось принимать участие?

— Вспоминаю выход из города. Перед глазами тьма, вокруг взрывы, кровь… по нам велся прицельный огонь! Тогда погибла Валерия Лахова — позывной «Красотка», ей было 16 лет. Она с тремя гранатами бросилась под танк, пожертвовала собой, чтобы прикрыть фланг… Единственным родным человеком у нее был отец, но он ушел в ополчение и погиб на передовой… ну, а вслед за ним и Лера…

— …

Пауза длилась несколько минут и Лиза, с большим трудом оправившись от потрясения, слушала дальше страшный рассказ Ярослава.