Александр Архипов - Гамарджоба, панове!

Гамлет что-то мычал, мол, что осознал, что будет нем, как рыба… Но мы решили, что так будет спокойней. Честно сказать, пока мы шли, проблем с ним не было. Парень был физически здоровым, и мы использовали его, как мула. Мало того, что он пёр за плечами трофейную снайперскую винтовку с весом в пуд, мы ему ещё для противовеса на грудь повесили наши рюкзаки. Потому, как Дед хоть и хорохорился, но идти ему было очень тяжело, и приходилось иногда поддерживать парня. Пока ещё окончательно не рассвело, я решил поближе подобраться к БТРу и по возможности прояснить ситуацию. Дед согласился и, морщась от боли, тихо попросил:

— Зря не рискуй!

Идея была простая. Нужно было подобраться как можно ближе к противнику и выяснить, какого хрена им тут надо. Ничего сложного… Пока была возможность прятаться за сгоревшими и искорёженными фрагментами когда-то боевой техники всё шло по плану. Я скрытно перемещался, радуясь за свой импортный камуфляж, скрывающий моё уже не молодое и совсем не военное туловище. После «кладбища» сгоревших БМП, «УРАЛов» и полевых кухонь начиналась редкая лесополоса, ведущая к обочине дороги. Короткими перебежками, прячась в воронках и за редкими кустами шиповника, я пробирался всё ближе к обочине дороги. В какое-то мгновение я даже услышал несколько обрывков фраз, типа:

— Из-за тебя, урод…

— Пусть сам и убивается…

— А, шо тут идти? И пожрать визмем…

— Грошей нэма…

— Без грошей визмем…

Неожиданно небольшой камешек больно тюкнул меня между лопаток.

— Что за…

Из-под куста на меня смотрела улыбающаяся физиономия Кирпича. Он приложил палец к губам и показал направление, куда мне нужно было смотреть. Я обернулся и невольно вжался в высокую, покрытую сантиметровой дорожной пылью, траву. Указательный палец самопроизвольно снял мой «калаш» с предохранителя. В метрах десяти от меня, по дороге в сторону Красногоровки, неспешно шли четыре бойца с шевронами морской пехоты ВСУ. Стволы их АКСов были опущены вниз, они шли, пританцовывая и растянувшись цепью поперёк дороги, о чём-то возбуждённо говорили, смеялись. Я обернулся в сторону Кирпича, но на том месте его уже не было.

— Пьяные, — вдруг, отчётливо услышал я голос Кирпича справа от себя.

— С чего ты взял? — шёпотом спросил я.

— Трезвые на войне так себя не ведут, — мрачно ответил Вася, — предлагаю подождать минут десять, а потом двинуть в сторону «бетера». Нам в любом случае с ним что-то решать надо. Обойти не сможем.

— А с первым, как получилось? — поинтересовался, проснувшийся во мне прозаик.

— Как надо получилось. Григорьич, а давай я тебе позже всё расскажу на твою «балалайку» под запись, — почему-то тихо засмеявшись, глядя на меня, ответил Кирпич.

Он только вкратце поведал, как они нас искали, как не смог идти дальше Пуля из-за открывшейся на ноге раны. Как пришлось садить «подранка» Юрку себе на закорки и перебежками петлять по развороченному артобстрелом яблоневому саду. Как обрадованно махал им сломанной веткой Дед, привлекая внимание и как начал громко икать Гамлет, косясь на ручку тесака, торчащую из ножен на ремне у Кирпича. А узнав, что я пошёл в разведку, усадил Пулю рядом с грузином и пошёл меня догонять. Вот такой Вася! Вот такой Кирпич!

Мы беспрепятственно смогли подойти на предельно допустимую дистанцию к боевой машине. В основном благодаря тому, что первым шёл и выбирал дорогу Кирпич. Остановившись, мы услышали негромкие разговоры двух — трёх человек. Иногда кто-то мелькал, скрипел люк десантного отделения, тяжело бухал молот по чему-то металлическому и опять кто-то зачем-то бежал. Пролежав минут пятнадцать, мы поняли, что мужики пытаются снять колесо и поменять его на запаску. По диалогам и суете вокруг БТРа нам удалось их посчитать. А по разожжённому костру и густому табачному дыму мы поняли, что у наших вояк ни черта не получается с этим «долбаным» колесом. Кирпич предложил действовать, то есть брать в плен эту ремонтную бригаду. Первым должен был выйти я, а он будет меня прикрывать. При этом он почему-то добавил:

— Ты не волнуйся, Нос! Ты страшный, они сразу сдадутся! «Страшный? Когда это я успел? Но вопросов нет. Я, так я!» — подумал я, быстро вскочив на ноги, и передёргивая на ходу затвор, быстро побежал в сторону сидевших на запаске у костра бойцов с криком:

— Вы окружены! Все на землю, твари!

По пояс раздетые пацанята с застывшими от ужаса лицами молча сползли задницами с колеса на землю и подняли руки. Потом один из них, не отрывая от меня жалобного взгляда, лягнул стоящий у колеса на прикладе АКМ, отбросив его в сторону, и срывающимся голосом крикнул:

— Не стреляйте, дяденька! Мы сдаёмся! — а потом зачем-то виновато добавил, — мы больше не будем.

В это время к нам подошёл Кирпич, от чего настроение у парней совсем «обнулилось». Минуту Вася стоял молча, сосредоточенно стругая палочку своим «легендарным» тесаком. Пацаны завороженно смотрели, как быстро заканчивается деревянная «смертница». На вид всем троим было не больше двадцати. Обращаясь к старшему солдату (по нашивкам), парню первому подавшему голос, Кирпич начал спрашивать:

— Коротко отвечай. Морская пехота?

— Да.

— Контрактники?

— Ни, мы срочные…

— Остальные где?

— В Красногоровку пошли… за самогоном и пожрать чего…

— Какую задачу выполняете?

— Командир отделения знает, а он ушёл…

— Ещё раз… — щёлкнул затвором Кирпич.

— Мы в засаде. Должны блокировать отход ДРГ сепаров. Задача — взять в плен или уничтожить, — быстро и испуганно затараторил старший солдат, почему-то с ужасом глядя, как я заматываю его сослуживцам руки и рты польским скотчем.

— С колесом то, что?

— Да… с вечера понапивалысь… я — механик-водитель. Командир дороги перепутав, не туда повернулы… на обочину, а там мина противопихотна. Вот нам правое переднее и розирвало. Компрессор пашет, а колесо всё одно пустое. Вот тут нас оставили колесо менять, а сами опять горылку жрать пишлы.

Мы с Кирпичём переглянулись. Было видно, что парень всё это рассказывает с некоторой обидой на старших товарищей, оставивших его с «молодыми» уродоваться с колесом. А сами пошли «трошки помородёрствовать».

— Слышь, механик. А БТР на ходу? — спросил Кирпич.

— На ходу и соляры полбака. Только вот колесо. Болты «прикипели», снять не можем.

Кирпич отвёл меня чуть в сторону и спросил:

— Нос, ты понимаешь, о чём я? Идеальный выход из нашего положения. До линии соприкосновения километра три. Садимся и с ветерком через пятнадцать минут будем уже у своих.

— Ты думаешь, этот ушлёпок доедет? — с сомнением спросил я.

— Ушлёпок нет, а ты — да! Ты ж танкист?

— Да, не танкист я! Я на БТРе служил, хотя у меня «семидесятка» была, а этот поновей. Но думаю — какая хрен разница! — почему-то глядя на свои руки, ответил я. «Помнят ли?»