Иосиф Линдер - Загадка для Гиммлера. Офицеры СМЕРШ в Абвере и СД

Однако передвигаться по глубокому снегу оказалось не так-то просто. Через полкилометра тщедушный радист плашмя рухнул на снег и, несмотря на яростный рев Делле, не смог подняться. Чтобы немного передохнуть, группе пришлось искать укрытие. Кемпке первым увидел засыпанный снегом стог сена и зарылся в него с головой, рядом с ним пристроились остальные. Передышка длилась недолго, пронзительный гудок паровоза напомнил, что время не ждет, и им пришлось снова выбираться на трескучий мороз. Стряхнув с себя солому и проверив оружие, они побрели в поселок, но по пути к нему сделали небольшой крюк, чтобы появиться с противоположной от леса стороны.

На станции в зале ожидания они столкнулись с комендантским патрулем, но патрульные, скользнув усталым взглядом по «бывалым фронтовикам», молча отступили в сторону и отдали честь.

Делле, небрежно козырнув в ответ, прошел в холодное, неотапливаемое помещение и по-хозяйски осмотрелся. Ничего подозрительного он не заметил, но старая выучка сказалась. Места были выбраны так, чтобы хорошо просматривались все окна и двери, включая выход на перрон.

После изматывающего броска по глубокому снегу неподвижность подействовала на них как снотворное. Первым сморило Дериглаза, через пару минут он задремал. Кемпке тоже долго не продержался, один лишь Делле крепился из последних сил. Дежурная по станции принесла охапку дров и подбросила березовый чурбачок в печку-буржуйку. Слабо тлевший до того огонек разгорелся, и в зале стало теплее. Голова радиста безвольно упала на грудь, а Кемпке храпел уже вовсю. Чтобы скоротать время до прихода поезда, Делле начал считать почти беспрерывно мелькавшие за окном вагоны, но это занятие, как и монотонное гудение огня в печке, вскоре убаюкало его, чувство опасности притупилось, веки налились неимоверной тяжестью, и он не заметил, как заснул.

Однако сон его оказался недолгим. Сигналом к мгновенному пробуждению послужил стук входной двери. У порога топали, счищая снег с валенок, два кряжистых железнодорожника. Лениво переговариваясь между собой, они прошли к печке и со скучающим видом принялись разглядывать пассажиров. В какой-то момент Делле показалось, что один из них — рыжеусый молодой парень с уродливым шрамом на щеке — смотрит на него более внимательно, чем на остальных пассажиров, а когда их взгляды встретились, поспешил отвернуться. Смутное чувство тревоги, зародившееся еще утром, когда они втроем выходили из дома Кайзера, вновь засосало под ложечкой. Тогда ему вдруг показалось, что чья-то пара внимательных глаз следит за каждым его шагом. Он вовсе не считал себя провидцем, однако привык доверять интуиции. По дороге на вокзал возникшие было подозрения рассеялись, правда, потом, когда они ехали в поезде, неприятные ощущения снова дали знать о себе. Окончательно Делле успокоился, лишь когда в эфир ушла радиограмма в Берлин.

И вот теперь Делле отчетливо понял, что не ошибся. Ему не давал покоя цепкий взгляд рыжеусого. Сейчас он стоял спиной к нему и грел озябшие руки у печки, но это ничего не меняло. Звериное чувство опасности теперь работало на полную катушку. Тишина, царившая в зале ожидания, уже не казалась такой убаюкивающе мирной. Среди немногочисленных пассажиров явно происходило какое-то пока еще трудно уловимое, но кем-то спланированное движение. Боковым зрением Делле заметил, как в углу завозился мужик в черном овечьем тулупе, прощупывая колючим взглядом вещмешок с рацией. Два пехотинца — сержант и ефрейтор, — до этого о чем-то оживленно беседующие между собой, как по команде встали и пересели поближе к выходу на перрон. На привокзальной площади тоже засуетились, за окнами промелькнул комендантский патруль, а у водонапорной башни остановился грузовик, из которого как горох посыпались солдаты.

Это развеяло последние сомнения Делле. Каждая клеточка его тела кричала об опасности, призывая к активному действию — дальше медлить было нельзя. Агент сжался как пружина, нащупал под полушубком рукоять пистолета и зло пихнул в бок Дериглаза. Тот проснулся и осоловело захлопал глазами.

— Тихо! Не дергайся! — шепнул ему Делле. — Возьми на мушку того, в черном тулупе, видишь, сидит в углу напротив.

— Что?.. — растерянно пролепетал Дериглаз и судорожно зашарил по карманам.

— Идиот! Затихни и не суетись! — прошипел Делле и, наклонив голову к Кемпке, спросил: — Артур, ты их видишь?

В ответ прозвучал перелив храпа.

— Артур, протри глаза! — Делле повысил голос, за его спиной скрипнула лавка.

— Я слушаю! Что случилось? — очухался агент.

— Мы под колпаком! Уходим! Твои — сержант и ефрейтор! Мои — железнодорожники!

Дважды повторять свой приказ агенту не пришлось. Опытный Кемпке не запаниковал и только спросил:

— Как?!

— Похоже, тихо не получится. Прорываемся на станцию, а там в лес.

— Я готов! — Приглушенный щелчок курка в кармане Кемпке подтвердил ответ.

— А может, показалось? — робко возразил Дериглаз.

— Заткнись! Я сказал, уходим! — рыкнул на него Делле.

— А что делать с этим? — легким кивком указал на мешок с рацией Дериглаз.

— С собой! Если что, рви гранатой! — Делле толкнул радиста в спину и уже не таясь прошипел: — Пошел!

Дериглаз торопливо схватился за лямки вещмешка, и это его движение не осталось без внимания мужчины в черном овчинном тулупе — он тут же вскочил с лавки. Делле нервно сглотнул — самые худшие предположения подтверждались: они действительно оказались в капкане. Сердце, как перед боем, усиленно забилось в груди, разгоняя кровь. Зубы сжались, каждый мускул напрягся, все его существо сейчас подчинялось четко отработанным на войне инстинктам. За те несколько секунд, пока они готовились к броску, сержант успел наглухо перекрыть входную дверь, а ефрейтор занял позицию у окон, выходивших на привокзальную площадь. От былой вальяжности железнодорожников не осталось и следа, их движения стали кошачьими, крадущимися. Они неспешно отошли от печки, а в середине зала разошлись, чтобы взять агентов в классические клещи.

Все это, вместе взятое, свидетельствовало о том, что это не просто дежурная облава армейской комендатуры, а специально подготовленная ловушка, западня. За слаженными до автоматизма действиями «случайных лиц» чувствовалась железная хватка русской контрразведки. Но думать над этим сейчас уже не оставалось времени — надо было действовать, и действовать молниеносно.

Делле глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, схватил в охапку дремавшую в углу старуху, бросил ее под ноги рыжеусого железнодорожника и ринулся к выходу на перрон. Рыжеусый отскочил в сторону, а его напарник попытался поймать Делле за руку, но в ответ получил короткий встречный удар коленом в пах. Через секунду в правой руке Делле уже тускло блеснул вороненый ствол пистолета, и зал ожидания сотряс грохот выстрелов. Справа от него открыл стрельбу Кемпке. Пули с пронзительным визгом рикошетили о стену. В воздухе запахло кисловатым пороховым дымом. Стрелять на поражение в таких условиях было непрактично. Делле рассчитывал на другое — создать панику среди малочисленных гражданских пассажиров, заставить их метаться по залу и тем самым помешать русским контрразведчикам захлопнуть расставленный капкан. И это ему удалось. У дверей началась давка. Агенты воспользовались ею, чтобы вырваться из засады. Яростно работая кулаками, Делле прокладывал себе дорогу к окнам, выходящим на перрон. Вслед за ним пробивались Кемпке и Дериглаз.