Иосиф Линдер - Загадка для Гиммлера. Офицеры СМЕРШ в Абвере и СД

— Он что, еще генерал?! — перебил доклад Сталин и гневно сверкнул глазами.

— Пока да! — замялся Абакумов. — Но мы уже завершаем проверку других фактов. Выяснилось, что двадцать седьмого мая он приказал командирам корпусов, бригад и артиллерийских полков занять огневые позиции и произвести пристрелку по расположению противника. В результате завязался бой, что дало возможность гитлеровцам догадаться о наших замыслах. Факт разглашения плана контрнаступления подтверждается и из вражеских источников — материалами захваченных в плен гитлеровских агентов. В частности, задержанный двадцать девятого мая при переходе через линию фронта агент Абвера Стрелков на допросе показал, что среди солдат и командиров идут разговоры о том, что русские готовят наступление. Фельдфебель сто десятого…

— И сколько вы будете проверять этого болтуна?! — взорвался Сталин. Раздражение еще больше усилило характерный кавказский акцент.

— В ближайшее время к нему будут приняты меры! — мгновенно побледнев, ответил Абакумов.

Спецсообщение ГУКР СМЕРШ НКО Председателю ГКО И. В. Сталину и Председателю Ставки ВГК А. М. Василевскому «О причинах расконспирации предстоящих наступательных операций на участке Брянского фронта»

Спецсообщение ГУКР СМЕРШ НКО Председателю ГКО И. В. Сталину и Председателю Ставки ВГК А. М. Василевскому «О причинах расконспирации предстоящих наступательных операций на участке Брянского фронта» (окончание)

— В нынешней обстановке ваша медлительность может дорого стоить! Трепачам и дуракам место не на фронте, а в тюрьме! Надо действовать решительно и беспощадно. СМЕРШ для того и создавался, чтобы надежно защитить Красную Армию от вражеских шпионов, всяких слюнтяев и безмозглых болтунов.

— Мы делаем все, что в наших силах! Мы…

Но начальник военной контрразведки так и не закончил фразы. Сталин резко оборвал его:

— Нам нужны дела, а не пустые слова! — Повернувшись к Судоплатову, он уже мягче произнес: — Теперь послушаем нашего разведчика, пусть он доложит, что его подчиненные наработали.

— Товарищ Сталин, позвольте доложить по карте, — попросил тот разрешения.

— Докладывайте. — Впервые за весь вечер на лице вождя промелькнула улыбка. Он расслабленно откинулся на спинку стула и с легкой иронией заметил: — Что это наших разведчиков к картам потянуло — лавры Жукова с Рокоссовским покоя не дают?

Судоплатов промолчал и подошел к огромной, занимавшей половину стены карте. С севера на юг, от Баренцева и до Черного моря, ее прочертила сине-красными изломами линия фронта, пестревшая разноцветными флажками командных пунктов армий и корпусов, хищно щетинившаяся стрелами фронтальных и обходных ударов танковых группировок; зловещими кострами пылали будущие «котлы», в которых через несколько месяцев должны были сгореть тысячи, десятки тысяч человеческих жизней. Судоплатов взял указку, описал петлю вокруг Брянска и Минска и начал доклад:

— По оперативным данным, поступившим от спецгрупп управления, действующих в глубоком тылу противника, в частности от резидентов Юрия и Саввы, в течение всего мая продолжались интенсивные железнодорожные перевозки живой силы и техники противника в район Орла. На этом участке фронта гитлеровцы уже сконцентрировали до восьми танковых и около двадцати пяти пехотных дивизий. Одновременно с пятого мая силами регулярных и карательных частей фашистским командованием осуществляются широкомасштабные операции против брянских и белорусских партизан в целях расчистки своих тылов и коммуникаций накануне предстоящего наступления. Кроме того…

— Все это крайне важно, товарищ Судоплатов! — остановил доклад Сталин. — Но насколько эта информация достоверна?

— Сомнений она не вызывает и подтверждается другим нашим очень надежным источником, действующим в Абвере, — разведчиком Святым.

— Я знаю, Святой — настоящий разведчик! И что он сообщает?

— Последняя радиограмма поступила от него двадцать третьего мая. В ней говорится, что немцы готовят наступление от Орла на Елец и от Харькова на Воронеж. Задача — окружить группировку наших войск. — Указка Судоплатова перечеркнула на карте Курский выступ.

Сталин нахмурился, но ничего не сказал, потом встал и зашагал по ковровой дорожке. Абакумов поднялся, генералы сверлили взглядами спину вождя и готовились к самым неожиданным вопросам. До июля, когда, по всем данным, следует ожидать наступления гитлеровцев под Курском, оставалось уже меньше месяца. Гигантская пружина войны сжалась до предела, по обе стороны фронта сосредоточилось такое количество военной техники и людского состава, что уже ни у кого не возникало сомнений в скором начале невиданного по своему накалу сражения, исход которого вряд ли кто мог предугадать как в Берлине, так и Москве. Тревожные мысли не покидали ни фюрера, ни его главного врага, оказавшегося не таким простым, как казалось в начале войны, и оба искали убедительные доказательства, чтобы развеять их. Сегодняшняя встреча в Кремле нужна была Сталину для того, чтобы лишний раз убедиться в том, что майская трагедия сорок второго года, когда наступление на Харьков обернулось разгромом, больше не повторится. Он остановил взгляд на Судоплатове, к которому после ликвидации в Мексике Троцкого, осуществленной его подчиненными, относился с большим доверием, и заявил:

— Товарищ Судоплатов, ваши разведчики, а также разведчики Абакумова и Кузнецова добыли немало ценной информации, раскрывающей планы фашистов, и это хорошо, но не менее важно знать, что известно противнику о наших замыслах. Этим надо заняться вплотную.

— Мы активно работаем в этом направлении, товарищ Сталин, — поспешил заверить Судоплатов, — и стремимся не только добывать такого рода информацию, но и ввести в заблуждение противника относительно планов нашего военного командования. В рамках радиоигры «Монастырь» через агента Гейне по согласованию с Генштабом до гитлеровцев доведена стратегическая дезинформация. Они на нее клюнули — в последней радиограмме Гейне сообщили, что она представлена самому Гитлеру.

— Я об этом знаю, Лаврентий Павлович докладывал, так и продолжайте, — одобрил Сталин и снова обратился к Абакумову: — А как у вас продвигается операция с разведчиком Северовым?

Этот вопрос заставил начальника военной контрразведки поежиться. Он с заминкой ответил:

— Ему удалось внедриться в фашистский разведорган «Цеппелин». Сегодня от него поступила радиограмма, в которой он сообщил, что приступил к выполнению задания. Я надеюсь, что в ближайшие дни операция перейдет в активную фазу.