Адам Туз - Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики

Дальновидные наблюдатели из всех лагерей в 1930-е гг. старались избежать крупной войны именно потому, что не видели, какую пользу может принести подобный конфликт хоть какой-либо из европейских держав. Его самым вероятным исходом был бы кровавый тупик, который бы привел лишь к уничтожению всех участвующих в конфликте сторон. Но они ошибались в отношении природы сухопутных сражений. То, что Франция была разбита всего за несколько недель, стало для всех ошеломляющим сюрпризом. Тем не менее к осени 1940 г. война действительно зашла в тупик. Великобритания и Германия противостояли друг другу, но ни у той ни у другой стороны не имелось оружия, которое бы принесло ей решительную победу. Британия оказалась в гибельной ситуации. Для того чтобы остаться великой державой, она должна была продолжать войну. Однако она могла это сделать, лишь отдавшись на милость Соединенным Штатам [1216] D. Reynolds, «1940: Fulcrum of the Twentieth Century?», International Affairs , 66 (1990), 325–50. . Положение Германии, несомненно, было намного более предпочтительным. Но после того, как Рузвельт уверенно победил на выборах в ноябре 1940 г. и англо-американский альянс начал принимать конкретные очертания, перед Третьим рейхом тоже встала острая стратегическая дилемма [1217] Мнениями, изложенными в этом разделе книги, я в высшей степени обязан монументальной работе A. Hillgruber, Hitlers Strategie (Frankfurt, 1965) – она основана на докторской диссертации профессора. Одним из самых неприятных побочных эффектов печально известного раскола в среде немецких историков по вопросу уникальности холокоста ( Historikerstreit ) является то, что в его тени остался колоссальный вклад, который профессор Хильгрубер внес в наши представления о Третьем рейхе. Вслед за Гетцем Али я с удовольствием признаю этот долг. См.: Aly, Endlosung: Volkerverschiebung und der Mord an den europaischenJuden (Frankfurt, 1995), 448. . В краткосрочном плане ни Британия, ни Америка не представляли собой непосредственной военной угрозы для Германии. Но в среднесрочном плане их громадный экономический потенциал делал их такими врагами, к которым следовало относиться в высшей степени серьезно.

Для того чтобы начать вторжение в Великобританию, Германия должна была установить господство над Ла-Маншем – в море и в воздухе. Несмотря на эйфорию, последовавшую за победными парадами в июле 1940 г., эти принципиальные условия британского поражения так никогда и не были выполнены [1218] DRZW q. 368-74. . За всю войну Германии ни разу не удалось собрать морские или воздушные силы, необходимые для господства над Британскими островами, хотя недостатка в таких попытках не было. Такая задача просто превышала индустриальные возможности Германии. Особенно остро это ощущалось в том, что касалось флота. В сентябре 1939 г. разрыва между британской и германской военно-морской мощью хватило для того, чтобы внушить адмиралу Редеру самоубийственные настроения. После потерь, понесенных в ходе норвежской кампании, ситуация еще больше ухудшилась. Германский флот заплатил непомерную цену за поставки железной руды из Швеции [1219] М .Salewski, Die deutsche See kriesgs leitung iggy-ig4y (Frankfurt, 1970), I. 175–207; DRZW 2. 224. Стратегические последствия этих событий освещаются в: G. L. Weinberg, A World at Arms: A Global History of World War II (Cambridge, 1994), 117-18. . В первый же день операции «Везерюбунг» немцы самым позорным образом пострадали от действий гарнизона Осло: их новейший тяжелый крейсер «Блюхер» был потоплен с помощью древней береговой батареи, в уже подержанном виде приобретенной у Круппа. После этого британский Королевский флот уничтожил целую флотилию из десяти современных эсминцев, доставивших германский десантный отряд во фьорды Нарвика. Наконец, Редер послал в норвежские воды еще два тяжелых крейсера – «Гнейзенау» и «Шарнхорст», – и они были выведены из строя британскими торпедами. В придачу к потоплению «карманного линкора» «Граф Шпее» эти потери обескровили германский флот. К июню 1940 г., когда немецкая армия маршировала по Франции, надводный флот был ликвидирован как значимый фактор боевых действий. Когда настало время задуматься о возможности вторжения через Ла-Манш, адмирал Редер мог выделить на защиту десанта только один тяжелый крейсер, два легких крейсера и четыре современных эсминца. Напротив, один только британский флот метрополии располагал 5 линкорами, 11 крейсерами и силами быстрого реагирования в составе не менее 30 эсминцев, располагавшимися неподалеку от возможных пунктов вторжения, и это была лишь небольшая часть британских военно-морских сил [1220] Hillgruber, Hitlers Strategic , 168, 79–80. . Даже в самые тревожные месяцы лета 1940 г. адмиралтейство держало не менее половины флота в Гибралтаре, готовясь скорее к наступательным операциям против итальянцев, чем к отражению такого невероятного события, как вторжение немцев.

Летом 1940 г. адмирал Редер и кригсмарине все же активизировал разработку планов по строительству нового поколения гигантских линкоров [1221] Weinberg, World at Arms, 175-82. . Но для того чтобы эти планы принесли плоды, требовались годы, а с учетом первоначального подавляющего преимущества, имевшегося у Великобритании, они лишь отвлекали силы от основной цели. Как должно было быть ясно с самого начала, единственная надежда Германии на то, что удастся подорвать господство Королевского флота, заключалась в систематическом проектировании и строительстве того, что британские военно-морские стратеги называли «придурковатым» флотом («freak» fleet) [1222] J. A. Maiolo, The Royal Navy and Nazi Germany, 1933–1939' A Study in Appeasementand the Origins of the Second World War (Basingstoke, 1998), 66–74. . Помимо подводных лодок, важнейшим компонентом таких нетрадиционных сил должно было стать значительное число сверхбыстроходных крейсеров, предназначенных специально для того, чтобы отвлекать на себя внимание громоздких боевых групп Королевского флота и рассеивать их. С учетом того, что конструкция подводных лодок слабо изменилась со времен Первой мировой войны, считалось, что одних лишь подводных лодок будет недостаточно для достижения успеха. К 1940 г. возможность сосредоточить силы на строительстве крейсеров была упущена. Однако в то же время захват берегов Северного моря и Атлантики создал новые оперативные возможности для германского флота. Поэтому следует задаться вопросом: почему Германия летом 1940 г. не развернула широкую кампанию с участием подводного флота? [1223] Дальнейшее основывается на: DRZW 2. 182-5, 345 _ 8. Черчилль, безусловно, считал «волчьи стаи», бесчинствующие на трансатлантических линиях снабжения, самой серьезной угрозой для выживания Британии. В Берлине за использование подводных лодок последовательно выступал адмирал Карл Дениц, командующий немецким подводным флотом и фанатичный национал-социалист.