Георгий Свиридов - Последний раунд

Взяв пачку сегодняшних газет, Игорь Леонидович направился к Рокотову, который жил рядом, через два номера. Валерий был не один. У него сидел переводчик Костя. На столе ворох газет.

- Изучаете? - спросил Микларжевский, пожимая им руки.- Ну и как?

- Просматриваем,- Рокотов только что побрился, умылся и, налив на ладонь одеколона, поднес к лицу.- Фу! Дерет! Про бокс много пишут…

Костя шелестел пухлыми газетами, отбирал страницах со статьями, раскладывал их на столе. Костя то улыбался, то хмурился, то недоуменно пожимал плечами, бегло знакомясь с содержанием. Мимика и жесты его были весьма выразительны. Игорь Леонидович, положив свои газеты в общую кучу, стал вместе с Валерием рассматривать фотоснимки финального поединка. Почти все газеты на видном месте помещали снимки эпизодов боя Рокотова с Шилленбургом.

- Как с билетами? - спросил Валерий у тренера.

- В порядке. Еще вчера принесли.

- Значит, сегодня?

- Да. Теплоход «Узбекистан» отплывает в два тридцать. Обедаем в час - ив порт.

- А до часу можно побродить по Лондону,- Рокотов подошел к зеркалу и стал завязывать галстук.- До часу, Игорь Леонидович, меня не трогайте, это мое время. Я ведь Лондона почти не видел. Нигде еще не был… Дома никто не поверит, что все дни торчал в спортзале и в гостиница

- Все! Разобрал! - сказал Костя и показал на страницы, лежавшие справа.- Здесь положительное… Высказываются крупные специалисты, признают поединок редким по красоте и динамике. Валерку считают новой боксерской звездой. А здесь,- он положил ладонь на несколько тощих страниц,- льют помои. Связывают спорт с политикой и победу западногерманского чемпиона расценивают с реваншистских позиций. Вот даже заголовок такой подобрали: «Немцы бьют русских». А расхождения, которые были у боковых судей, используют для антисоветской пропаганды: русскому дали победу болгарский судья и югослав, а они не могут быть объективными, потому что их страны оккупированы большевиками… Здесь, так сказать, свобода слова,- пояснил Костя.- Такая свобода кое-кому очень выгодна.

- Между прочим,- вставил Игорь Леонидович,- побеждать надо так, чтобы ни у кого не возникало сомнения. А это будет, как говорил Маяковский, лучшим доказательством нашей правоты и силы.

- Не сыпьте соль на рану,- полушутя-полусерьезно ответил Валерий,- и так покоя нет…

- Соль - штука полезная. Без нее жизни нет.

Раздался приглушенный телефонный звонок Валерий снял трубку.

- Да, да, Рокотов у телефона… Кто?.. Джоан? Добрый день, Джоан. Вернее, доброе утро… - Валерий прикрыл трубку ладонью и посмотрел на тренера.- Это та, корреспондентка- Что делать?

- Обещание принято выполнять.

- Костя, выручай,- боксер умоляюще взглянул на переводчика.- Вдвоем мы ее быстро спровадим… А то я Лондона так и не увижу!

- Не больше десяти минут,- ответил за переводчика Микларжевский,- Костя нужен делегации. А леди вполне сносно болтает по-русски. Ты и сам, без помощников, справишься.

- Алло!» Да, да.» Пожалуйста… У себя… - Валерий говорил в трубку.- Можете подняться… Сто пятая…

Ида Бартон появилась в дверях неожиданно, обворожительно красивая, уверенная и недоступная. Сделав шаг в комнату, она остановилась, холодно всматриваясь большими голубыми глазами в лица мужчин, как бы спрашивая: «Не ошиблась ли?» Увидев Рокотова, «племянница» судьи Фрейда Грэндисона улыбнулась тепло, доверительно.

- О! Мистер Валери!

Она пришла одна. Из ее слов можно было понять, что у «дядюшки» свои дела, он с друзьями-судьями отправился бродить по городу, а она должна трудиться - «делать свой бизнес», выполнять поручение редакции журнала. С ее приходом в комнате как будто стало уютнее, светлее. Журналистка, не теряя времени, достала блокнот и засыпала вопросами не только Валерия, но и тренера и Костю-переводчика. Вопросы ее были целенаправленны и говорили о том, что в спорте она разбирается, хотя разговор шел в основном вокруг боксерской биографии Рокотова.

Все так увлеклись, что не обратили внимания на легкий стук в дверь.

- Простите за вторжение,- сказал незнакомый мужчина на чистом русском языке.- Надеюсь, я вам не помешал?

Он был среднего роста, плотный, в годах, одет в серый поношенный костюм спортивного покроя. Квадратное, ничего не выражающее лицо делового человека, любезное и холодное. В глаза бросился советский орден Красной Звезды, который сверкал на лацкане пиджака.

- Слушаю вас.- Валерий повернулся к незнакомцу и принялся разглядывать его.

- Не ошибаюсь, вы - товарищ Рокотов?

Слово «товарищ» он выделил интонацией, оно прозвучало довольно весомо, но в то же время весьма странно для заграницы. Валерий насторожился. Любезно и вполне корректно Валерий ответил. Игорь Леонидович и переводчик Костя рассматривали вошедшего.

Если бы они повернулись и посмотрели на «племянницу» судьи Грэндисона, то наверняка бы удивились, заметив в ее сузившихся больших глазах властный, требовательный взгляд, устремленный на незнакомца, взгляд начальника на опоздавшего подчиненного. Глаза переговаривались какую-то долю секунды.

- Разрешите представиться. Роберт Мак-Гайер, специальный репортер рабочей коммунистической газеты,- громко и с какой-то внутренней гордостью произнес гость и протянул документ.- Вот мое удостоверение личности.

- Приятно познакомиться,- Валерий дружески пожал протянутую руку, представил тренера, переводчика и подвел к Иде Бартон.- А это ваша конкурентка, журналистка Джоан Грэндисон. Вы знакомы?

- Первый раз вижу английский коммунистический репортер,- сказала Ида, делая акцент на слове «коммунистический».- Мы не знакомы. Наш журнал без политика. Популярейшен спорт. Чистый спорт.

- Друзья! - Игорь Леонидович обратился к журналистам.- Приглашаю всех вниз. Давайте продолжим нашу беседу в ресторане. Пора завтракать. Прошу!

- О, мистер тренер! Благодарью,- Бартон спрятала в сумочку блокнот и ручку.- Я должен редакция… Надо делайт материал…

Уговорить ее не удалось. Валерий проводил журналистку к лифту, попрощался.

За завтраком Роберт Мак-Гайер выпил пару рюмок виски, оживился, рассказал свою биографию, историю ордена. Во время войны Роберт был стрелком-радистом на бомбардировщике дальнего действия. В сорок втором году, осенью, во время ночного налета на Кенигсберг самолет подбили, пришлось прыгать с парашютом. Семь месяцев находился в плену, в концлагере близко познакомился с русскими, вместе с ними принял участие в побеге. Двадцать пять дней пробирались на восток, к фронту. В Польше присоединились к партизанскому отряду, которым командовал майор Василий Федоров. В партизанском отряде англичанин Роберт Мак-Гайер пробыл более двух лет, выполняя задания, ходил в разведку, принимал участие в боях. У него было много русских друзей. Весной сорок пятого, в День Победы над Германией, его наградили орденом.