Александр Соколов - Пацифист. Берта

- «Первый» еще не прибыл, - доложил Чубарь, посмотрев на часы. - Будем ждать.

Женя переминался с ноги на ногу. Уходить от всех было неудобно, но он с удовольствием зашел бы сейчас в вокзал: ветерок пронизывал, казалось, насквозь. Да и вообще он чувствовал себя лишним в этой компании неизвестно для чего собравшихся людей.

- Парня-то отпустите, пусть идет погреется.

Через .некоторое время Женя услышал сквозь гудки маневровых тепловозов визг тормозов, потом хлопнула дверца. Посмотрел в окно. Знакомое начальство стояло в .почтительных позах у черной машины, а из нее выходил высокий осанистый .мужчина в каракулевой шапке. Он стал протягивать каждому .руку, .те торопливо ее пожимали. Кириленко даже обнажил при этом голову. Военные отдали честь.

Женя догадался, что это и есть «первый»,, и отвернулся. «Ему неприятно было смотреть на этот спектакль. Зачем он сказал Винокурову, что приезжает отец? Но как было не сказать, если встретить все равно надо было.

Наконец где-то в динамике защелкало, и женский голос объявил:

«Увага! На першу колию прыбувае швыдкый пойизд «Москва - Львив». Зупынка десять хвылын».

Женя поднялся и вышел на перрон. Туда же выдвигалась и группа встречающих. Посередине шел высокий в каракулевой шапке, рядом с ним Чубарь шагал плечом к плечу с председателем сельсовета. Процессия была внушительной, будто на правительственном аэродроме во Внукове. Женя остановился в стороне, но Винокуров махнул ему рукой, и он подошел. Высокий с приятной улыбкой посмотрел на Женю, снял Перчатку, протянул для пожатия руку.

- А-а, Евгений Витальевич!

- Младший сержант Миляев, - представился Же-ня, почему-то поняв, что сделать это нужно именно так. Винокуров одобрительно кивнул головой.

- Видели ваш отпор диссидентствующим элементам, этой всей нечисти. Одобряем. Это по-нашему, по-партийному.

Показался поезд. Он медленно подходил к платформе, и Женю неожиданно охватило волнение. Сейчас он увидит отца и мать в такой непривычной для них обстановке, бог его знает где в глубинке страны. Было бы менее удивительно, если бы они встретились где-то за границей, в любом уголке земного шара.

Отец вышел из вагона первым, поправил очки, спустился по ступенькам, поставил на землю саквояж, потом подал руку матери. Изольда Яковлевна, кутаясь в енотовую шубу, посмотрела сначала коротко на встречающих, помахала рукой Жене, потом осторожно, чтобы не наступить сапогом на подол шубы, спустилась на перрон.

«Первый» внимательно посмотрел сначала на Женю и, увидев по его реакции, что это и есть Чрезвычайный и Полномочный с супругой, решительно двинулся к ним. Было заметно, как он склонился, снял шапку на короткое время и поздоровался.

- С приездом, Виталий Андреевич! Первый секретарь райкома партии Литвиненко Владимир Сергеевич.

Несколько растерявшийся отец мгновенно оценил ситуацию и протянул, улыбаясь, руку. Улыбнулась широко и мама, будто прибыла уже на сингапурскую, только почему-то заснеженную, землю, тоже подала руку, и, казалось бы, негнущийся Литвиненко живо наклонился и поцеловал ее.

По очереди секретарь райкома представил встречающих, отец поздоровался со всеми: сначала с Чубарем, потом с Бойко, Кириленко. Винокуров и Соколов отдали честь.

Настала очередь Жене приложиться к руке, а он уже и не хотел подходить, стоял несколько в стороне и, когда отец обратился к нему, чуть расставив руки для объятий, неожиданно приложил руку к шапке и выпалил:

- Товарищ Чрезвычайный и Полномочный Посол Советского Союза! Младший сержант Миляев…

- Женя!

Это мама стала его обнимать и мазать помадой щеки. Встречавшие умиленно наблюдали за ними с чувством выполненного долга.

На привокзальной площади вышла некоторая заминка. Секретарь райкома открыл дверцу своей машины, пригласил приехавших:

- Прошу вместе со мной.

Туда же уселся было и Чубарь, но Владимир Сергеевич, заметив некоторое беспокойство Изольды Яковлевны, вспомнил:

- Нет-нет, Лука Терентьевич. С нами поедет Евгений Витальевич.

Он выглянул из машины и позвал Женю, который забирался в газик. И мама позвала. А Чубарь вылез из райкомовской «Волги», едва удостоив взглядом приближающегося сержанта, пошел, набычившись, к своей машине, в которой переднее место занял Бойко и теперь спешно пересаживался назад к Кириленко.

Наконец все расселись и тронулись в путь, оставив на площади одного начальника станции «Тетерев», который, несмотря на мороз, вытирал платком вспотевший лоб.

Их привезли на небольшую дачу близ Петривцев. Это был двухэтажный домик под черепичной крышей, срубленный в закарпатском стиле.

Вокруг тишина была такая, что звенело в ушах.

В доме вкусно пахло снедью, от камина волнами накатывало тепло. В большой комнате был накрыт длинный стол. Владимир Сергеевич лично показал гостям апартаменты на втором этаже, спальню. Был он внимательным и радушным хозяином, а Виталий Андреевич, в отличие от Изольды Яковлевны, все же был несколько смущен.

За столом первый тост провозгласил первый секретарь райкома:

- Уважаемый Виталий Андреевич, уважаемая Изольда Яковлевна…

Секретарь говорил о том, насколько рады они видеть представителей советской дипломатии у себя, сказал несколько самокритичных слов о положении дел в районе, полностью поддержал внешнюю политику СССР.

Потом говорили все. Приветствовали объявленную перестройку, огорчались медленному ее продвижению. Чубарь доложил о показателях прошлого года, а Владимир Сергеевич Литвиненко интересовался событиями в верхних эшелонах власти: кого куда перевели, у кого какие перспективы, рассказал, с кем из дипломатов познакомился на прошлом съезде и в заграничной поездке в ГДР. Хвалил посла Абрикосова.

- Душевный человек Павел Алексеевич, хорошо нас принимал, и руководство республики им было очень довольно.

- Потом он был послом в Японии,-сказал Виталий Андреевич без особого энтузиазма.

- Надо же! - восхитился Литвиненко.- Он и тогда мне показался перспективным работником.

- Да. Теперь на пенсии.

- Что так? Он же еще молод. Здоровье?

Виталий Андреевич пожал плечами.

- Другие причины.

Литвиненко, поняв, поперхнулся.

Некоторое время обед проходил хоть и в дружественной, но молчаливой обстановке. Женя встретился глазами с отцом. Казалось, отец очень не хотел, чтобы сын все это видел. Виталий Андреевич опустил глаза за толстыми стеклами очков. А вскоре, сославшись на усталость, поблагодарил за обед, остальные заторопились.

- Машина будет в вашем распоряжении, Виталий Андреевич,- сказал на прощание секретарь райкома.- В ближайшее время, я надеюсь, вы навестите райком партии, ознакомите нас с основными международными событиями. Мы соберем актив.