Мартын Мержанов - Так это было

— Разведывательный дозор нашей армии встретился с авангардом маршала Конева в почти безлюдном городе Торгау на Эльбе.

— Спасибо за приятную весть, — сказал Брэдли.

Обнажив фронт на западе, немцы открыли путь к Эльбе. Американцы достигли ее 13—14 апреля, но имели плохое представление о том, что происходит по ту сторону реки. По признанию самого Брэдли, он слышал, что советские войска ворвались в Берлин, а Гитлер забаррикадировался вблизи имперской канцелярии. Известно было также, что войска 1-го Украинского фронта наступают к Эльбе. Однако все сообщения были отрывочными и неофициальными.

Не исключено, что внимание разведки и сотрудников отдела прессы и психологической войны, который находился в Висбадене, было отвлечено находкой в деревне Меркерс. В этой деревне был открыт подземный тайник, в котором хранились огромные золотые запасы гитлеровского рейха. Военные полицейские с помощью местных жителей в одном из рудников обнаружили золотые слитки на сумму 100 миллионов долларов, 3 миллиарда рейхсмарок и ассигнаций на 2 миллиона долларов…

…В тот день маршал Конев был крайне загружен. 1-й Украинский фронт действовал в нескольких направлениях. Сообщение о встрече на Эльбе он принял как должное и коротко сообщил в Ставку Верховного Главнокомандующего:

«25 апреля сего года в 13.30 в полосе 5-й гвардейской армии, в районе Стрела, на реке Эльба, части 58-й гвардейской дивизии встретились с разведгруппой 69-й пехотной дивизии 5-го армейского корпуса 1-й американской армии.

Того же числа в районе Торгау на реке Эльбе головной батальон 173-го гвардейского стрелкового полка 58-й гвардейской дивизии встретился с другой разведывательной группой 69-й пехотной дивизии 5-го американского корпуса 1-й американской армии». [13] И. С. Конев . Сорок пятый, стр. 192.

На Эльбе была рассечена гитлеровская армия. Теперь окруженные и полуокруженные армии продолжали сопротивление, главным образом контратакуя наши части, продвигавшиеся к центру Берлина, а на юге осталась группа армий под командованием новоиспеченного фельдмаршала Шернера, который, по мнению Гитлера, должен был вместе с Венком и Буссе спасти фюрера, столицу и Германию. Но Шернеру путь к столице был прегражден.

В эти теплые апрельские дни происходили радушные, откровенные встречи советских и американских солдат и офицеров. Позже на командном пункте штаба 1-го Украинского фронта — в 40 километрах северо-восточнее Торгау — встретились командующий группой войск американской армии генерал Омар Брэдли и командующий фронтом маршал И. Конев.

После недолгих переговоров, во время которых затрагивался вопрос об освобождении Чехословакии, а в связи с этим и о ходе действий против армий Шернера, состоялся обед. Произносились тосты, командующие взаимно отдавали должное солдатам и офицерам, совершившим воинский подвиг, военачальникам и государственным деятелям.

Генерал Брэдли объявил о решении правительства Соединенных Штатов наградить маршала Конева высшим американским орденом. Затем командующие обменялись подарками: Брэдли получил отлично выезженного донского жеребца, на седле которого была вышита звезда, и пистолет. Коневу подарили новый джип, присланный из Антверпена.

Во время ответного визита маршал Конев по поручению Советского правительства вручил генералу Брэдли орден Суворова.

25 апреля состоялась еще одна не менее знаменательная встреча. Западнее Потсдама, в районе Кетцина, одна из стрелковых дивизий, наступавшая с севера на юг, вела бои с передовыми отрядами армии генерала Венка, просочившимися в деревню Гельтов. Они рвались в Потсдам, в Берлин, на соединение с группировкой генерала Буссе, не зная, что она схвачена в кольцо и обречена. Вскоре, однако, гитлеровцы отступили, а затем, поспешно бросая оружие, бежали на запад. Они услышали мощный рокот советских танков, двигавшихся с юга на север и тоже отбивавших контратаки отрядов Венка.

Офицеры стрелковой дивизии, наблюдавшие в бинокль за бегством противника, увидели танки с красными флажками и взмахами рук приветствовали их. Они шли довольно быстро, и грохот их гусениц висел над болотистой долиной. Несколько передних машин остановилось. В одной из них открылся люк, офицер в черном шлеме огляделся, вылез из танка и, подойдя к берегу озера, крикнул:

— Какой вы части?

— 328-й стрелковой дивизии. Армия Перхоровича, 47-я.

— 1-й Белорусский?

— Да. А вы?

— Мы 6-й гвардейский корпус армии Лелюшенко…

— 1-го Украинского?

— Да.

— Значит, немцы в кольце?

— В последнем кольце… Давайте пальнем.

Оглушительный выстрел прозвучал как салют новой победы.

Накануне Уральско-Ковельская дивизия генерала Выдригана после тяжелых боев при форсировании канала Гогенцоллерн получила приказ выйти к Потсдаму. Пришлось круто разворачивать боевые порядки. Ночью полки дивизии обошли Шпандау, перерезали все рельсовые и шоссейные дороги, идущие из Берлина на запад в разных направлениях, а утром ворвались в город Дальтов, приютившийся среди озер и каналов близ Потсдама. Предстояла сложная операция по форсированию озера Юнгферн…

…Кроме этих двух примечательных встреч мирного характера во всех остальных районах Берлина шли жестокие бои. Кольцо сжималось. Еще в ранние часы начался интенсивный обстрел центральных кварталов столицы, продолжавшийся более часа. Весь город содрогался от ударов нашей артиллерии, словно предупреждавшей о бессмысленности дальнейшего сопротивления. Но фашисты продолжали упорствовать.

Мы вновь вернулись в полосу действий 3-й ударной армии. По пути к каналу Шпандауэр — Шиффартс в тихом лесочке встретили генерала Переверткина, возвращавшегося в штаб. Улыбаясь, он сказал нам:

— Опять новость: корпус нацеливается на центр, теперь мы будем наступать не на запад, а на юг и даже на юго-восток… Вот видите, как нас повернули! Мы должны очистить Моабитский район, а там и Шпрее рядом…

…У канала Шпандауэр — Шиффартс шло долгое сражение. Дивизия В. Асафова захватила плацдарм, cаперам пришлось под сильным огнем устанавливать и скреплять понтоны.

К ночи на противоположный берег прошли части 171-й дивизии. Завязался рукопашный бой.

Гитлеровцы отступали к Плетцензейской тюрьме, толстые стены которой служили хорошей защитой и позицией. Но командир 171-й дивизии принял правильное решение: он приказал продолжить атаку, не дать вражеским войскам выиграть время и укрепиться. И вскоре солдаты одного, а затем и другого батальона 25-го полка ворвались во двор тюрьмы.

Несколько солдат быстро вбежали по широкой лестнице главного корпуса тюрьмы и обнаружили, что двери камер раскрыты настежь, а из темного коридора слышатся стоны. Там находились тяжело раненные, умирающие солдаты — фашисты приспособили главный корпус тюрьмы под госпиталь.