Яков Цветов - Птицы поют на рассвете

— День рождения и шнапс — это складно, — забарабанил Ивашкевич по столу. — А если погода не испортится, совсем на руку.

— Пробираться будет рискованно, — вставил Левенцов. — Если луна…

— Я немцев знаю. Когда светло, — сказал Ивашкевич, — они не так начеку. А темной ночью собственных шагов пугаются. Луна — это хорошо.

— Надо все рассчитать, — сказал Кирилл. — Иначе и шнапс и луна — что мертвому припарки. Надо рассчитать так, чтоб напасть как можно позже. Когда часовых сморит усталость.

— Как можно позже и получится, — сказал Ивашкевич. — Луна-то поздняя, во второй половине ночи.

Последние дни вокруг склада тонных авиабомб, что за озером, велась разведка. Со стороны болота подходили к нему Кирилл и Ивашкевич с Левенцовым, Михась и Тюлькин не раз просматривали дорогу, ведущую к воротам. Постепенно выстраивался план нападения.

— Выйдет, — засунул Ивашкевич руки за пояс, будто боялся оставить их на воле. Он прикидывал возможности, взвешивал обстоятельства. — Уверен, что выйдет. Не придется Москве бомбить этот складишко. Дорогое удовольствие. Нам это дешевле обойдется.

— Ай, Гриша, — хмыкнул Кирилл. — А я и позабыл о хозрасчете. Война отучила.

Кирилл торопился. Он тяжело дышал, дрожали руки. Он нажал кнопку фонарика, и круг света, как белый и легкий шар, запрыгал по стеллажам. Кирилл увидел похожие на гробы деревянные ящики — в них авиабомбы. Быстро положил на ящик мешок с миной, вставил в мину взрыватель, уверенным движением выдернул чеку и ринулся из землянки. Якубовский уже выскочил из соседней землянки и спешил навстречу. Минуты через две показался и Паша. Какая-то тень, заметил Кирилл, пересекла Паше путь, и он, будто споткнулся о нее, упал — тень Паши мгновенно накрыла ту, другую тень. «Проклятье! — заскрежетал Кирилл зубами. — Что там?» Он хотел было подбежать к нему, но Паша уже подхватился с земли.

— Бегом, — крикнул Кирилл.

Якубовский и Паша бежали сзади, он слышал их настигающий топот.

В свете луны вынырнули Левенцов, Хусто, Михась, они казались неестественно длинными, продолжением своих вытянувшихся теней. Среди сосен проступили фигуры Толи Дуника и Тюлькина. Он видел их колыхавшиеся спины. «Значит, бегут».

У раскрытых ворот мелькнули Ивашкевич и Ирина. До него донесся быстрый переступ их ног.

— Давай, хлопцы! — бросил на бегу Кирилл. Теперь ему совсем не хватало дыхания. Все смешалось в его мятущемся сознании — свет, топот, сердцебиение, напряженное ожидание взрывов…

Перед самым поворотом дороги бросились в ивняковые заросли, первым Михась, потом Ивашкевич и Ирина, потом Кирилл и остальные. Бежать стало труднее, приходилось раздвигать грудью кусты, ноги вязли в мягкой земле.

— Быстрей! — срывался голос Кирилла.

До Лесного лога, где они должны залечь, минут двадцать пять… Взрывы — через сорок минут. «А если сработает раньше?..» — волновался Кирилл. Ноги деревенели пониже колен, и он не ступни — чугунные утюги передвигал.

И когда кинулся на дно лога, ему показалось, что подкосились ноги, и, собрав последние силы, он быстро поднялся. Огляделся. «Разве уже добежали?.. Здорово…» Но что-то изменилось вокруг. Свет как-то убавился, словно похолодел. И Кирилл понял, что находится в узком и глубоком логу. Он увидел Якубовского, Левенцова, Ирину, Хусто, они лежали, прижавшись к склону. «Один, два, три… — считал он, не в состоянии произнести их имена. — Восемь, девять…» Он поискал глазами Петрушко. Его оставили здесь с вечера для наблюдения, и в случае опасности он должен был предупредить их. Где же он?

— Все на месте, — прервал его беспокойство Ивашкевич. — Все тут. — В голосе комиссара тоже слышалась с трудом скрываемая тревога.

— Все, — машинально повторил за ним Кирилл. Его вдруг охватила странная вялость, с которой не мог совладать, и он медленно лег на мокрое дно лога.

В то же мгновенье дрогнула земля. Еще один многократный удар потряс пространство. В третий раз грохнуло, и Кириллу показалось, что земля разорвалась на куски. В нем опять стучала кровь, и ему нужны были жесты, движения, он уже не мог лежать. Это радость бурно искала выхода. Он подождал немного, все было тихо. Он привстал на колени, поднялся и вылез из лога.

Пора уходить.

Возвращаться в лагерь путем, которым шли к складу, нельзя. Там могла быть и засада. Нужна другая дорога. И еще — надо скрыть след: непременно поведут собак на поиски. Но это не страшно, за Лесным логом лежало озеро. Обо всем они подумали раньше, когда готовили операцию. Кирилл помнил это озеро, тихое, мелководное. А дальше, за озером, тянулась пуща. «Добраться до пущи — значит наверняка избегнуть опасности».

Ночь была на исходе.

— Тронемся, братцы, — сказал Кирилл.

Перелески и кустарники вбирали их в себя, как в мешок.

Кирилл еще не свыкся с тем, что дело уже сделано. В мыслях все развертывалось сначала. Вот прощается он с Кастусем и Алешей Блиновым, они остались в лагере. Блинов отворачивает обиженные глаза. Чудак Алеша! Он или Тюлькин, только один из радистов мог идти на операцию. Блинова он особенно берег. «Ладно. В следующий раз твоя очередь», — сказал ему. Они идут северной опушкой. Ирина тоже, в точно определенное замыслом время выходит она из хаты Оксаны. Она опаздывает на шнапс, это очень важно — опоздать. Кирилл представляет себе, как девушка приближается к будке часового. Оклик. Пароль — не пароль: «Шнапс». Так сказал ей комендант. Часовой оглядывает Ирину. Девушка. «Шнапс». Да, приказано пропустить. Только туда, в вахтштубе. Вон, шагов пятнадцать направо. И ни шагу в сторону. Он будет следить. Девушке все ясно? Пусть проходит. Пока Ирина объясняется с часовым, Михась подползает и почти в упор бьет из бесшумной винтовки. Конечно, на большом расстоянии бесшумкой не многое сделаешь. А вот так, это же чудо, бесшумка. Потом финкой приканчивает Михась часового. Жив ли еще, мертв ли, все равно он пускает в ход и финку. Но где второй часовой? Собственно, почему Кирилл решил, что ночью должен быть второй часовой? Склад не так и велик, мало кто знает о нем — бомбы здесь предназначены для особых случаев, движение в этой зоне редкое.

А дальше? Как было дальше? Потом он узнает об этом. А сейчас он видит это так, как было задумано.

Никто никуда не успел сообщить о нападении. Еще до того как Ирина подошла к часовому, Тюлькин перерезал связь метрах в двухстах от склада. Михась, Левенцов, Толя Дуник и Хусто врываются в вахтштубе. Шнапс уже подействовал на именинника и его гостей. Нападение слишком неожиданное, и никто не успевает кинуться к оружию. Кирилл хорошо слышал автоматные очереди в вахтштубе. В ту минуту он, Паша и Якубовский подкрадывались к складу со стороны землянок, в которых находились бомбы. Натыкаются на патруль. Патруль проходил дорожкой мимо кустарника. Тоже, видно, хватил шнапса, походка выдавала. Эх, бесшумки… Опять сработали на славу. Сняли часовых и у землянок.