Мэтью Риджуэй - Солдат

Вскоре После демонстрации Майком планера генерал Маршалл вызвал меня в Вашингтон и заявил, что хотел бы послать меня в кратковременную поездку в Африку с двумя или тремя офицерами моего штаба. Там я должен был приступить к предварительному планированию выброски воздушного десанта на Сицилии. Мы полетели по южноатлантическому маршруту — через остров Вознесения и Аккру (Золотой Берег), а затем пересекли весь огромный выступ Африки и достигли Туниса.

Хотя мы летели над безбрежным океанским простором между Бразилией и местом нашей первой высадки на надежном четырехмоторном С-54, я помню, на ум мне не раз приходила старая наивная молитва рыбаков Бретани: «О, Боже! Будь милостив ко мне. Ведь море твое так огромно, а мой корабль так мал». Мне вспоминался и саркастический ответ инструктора на вопрос нашего штурмана о том, как мы найдем остров Вознесения: «Ну, друг, его нельзя не найти. Ведь ничего другого там нет».

В Африке я впервые увидел самый зловещий из всех пейзажей — поле боя. Впервые я испытал то странное возбуждение, которое охватывает человека, когда он знает, что за ним следит невидимый враг и что каждую минуту его может сразить случайная пуля.

2-й корпус генерала Паттона тогда участвовал в боях, и генерал Брэдли находился там дублером Паттона, чтобы принять командование корпусом, когда Паттон будет переведен на должность командующего 7-й армией. Сражение за проход Кассерин, в котором противник основательно потрепал нас, произошло еще совсем недавно, и на равнине близ Сбейтла мы выставили один батальон в качестве приманки, надеясь заманить немцев в засаду.

Однако немцы были осторожны и «не попали в ловушку. В то время сильных боев еще не было, но усиленно действовали дозоры. Мы с Брэдли отправились в передовые подразделения 1-й дивизии Терри Аллена и 9-й дивизии Мантона Эдди.

В те дни немецкая авиация действовала весьма активно. На одном участке дороги, который мы называли «Аллеей мессершмиттов», ездить было особенно опасно: немецкие самолеты, как ястребы, бросались на все, что двигалось по дороге, даже на отдельные автомашины. Там я впервые увидел противника. Мы ехали на виллисе с кем-то из 9-й дивизии, когда увидели мессершмитт. Пулеметы на его крыльях извергали огонь. Гнался он, правда, не за нами, а за более крупной добычей — грузовиком с имуществом связи, который с грохотом мчался на расстоянии нескольких сот метров впереди нас. Мессершмитт попал в грузовик, но, пикируя, оказался над расположением тыловых частей 9-й дивизии. Все стрелки открыли огонь. Кому-то удалось подбить самолет. Послышался страшный рев мотора, и самолет упал, подняв огромный столб пыли, огня и дыма. Как ни странно, пилот остался жив. Это было мое первое знакомство с авиацией противника, и оно многому научило меня. Во время боев на Сицилии я никогда не разрешал машинам скапливаться на дороге.

Через несколько дней я возвратился в Форт-Брагг и сразу узнал, что днем генерал Маршалл, генерал Арнольд и Антони Иден приедут инспектировать дивизию. Были сделаны все приготовления к их встрече и подготовлено небольшое тактическое учение с применением планеров. Солдаты поднялись на планерах в воздух, затем посадили их, приняли боевой порядок и наладили связь так, словно все это происходило в боевых условиях.

Господин Иден промолчал, но генерал Маршалл и Арнольд были настроены весьма критически. Сейчас планеры посажены на гладкие взлетно-посадочные полосы, заявили они, а это далеко от действительности: ведь в боях придется сажать их на небольших площадках, на неровной местности. Это замечание немного задело меня, но я не подал вида. Я отлично понимал, что наши учения мало похожи на суровую военную действительность. Но когда в вашем распоряжении всего четыре планера для обучения целой дивизии, сказал я этим джентльменам, нужно быть очень осторожным, чтобы не поломать их. Если нам дадут планеры и обеспечат, замену тех, которые мы поломаем, то мы воспользуемся ими как следует.

Видно, они поняли, в чем дело, и вскоре мы стали получать достаточное количество планеров. Теперь мы не боядись сажать планеры на верхушки деревьев, на распаханные поля, пастбища, на неровную местность. Так мы изучили все возможности планера, и уверенность дивизии в своих силах значительно возросла. Мы узнали также, что планер способен выдерживать сильные удары Можно довольно сильно повредить машину, но люди, находящиеся в ней, не пострадают. Их может немного помять, однако даже из-под обломков машины они могут выбраться в полной боевой готовности.

Нелегко было найти пилотов для планеров. Все Хорошие молодые летчики стремились летать на истребителях и бомбардировщиках. Им отнюдь не улыбалась перспектива попасть на эти громоздкие тихоходные машины, которые движутся только по воле ветра и восходящих воздушных потоков. Сначала некоторые полагали что в распоряжение транспортно-десантного авиационного командования, которое располагало самолетами-буксировщиками, планерами и самолетами С-47 для переброски парашютистов, штаб ВВС направит самых плохих летчиков. Лично я никогда не разделял этого мнения. По-моему, пилоты планеров 52-го транспортно-десантного авиационного крыла генерала Г. Кларка были не менее опытными, чем любые другие летчики. Они были одинаково отвалены как в воздухе, так и на земле. Направляясь в район выброски, они выдерживали свое место в плотном строю гораздо точнее, чем летчики бомбардировщиков, а ведь это приходилось делать чаще всего ночью. Они не имели возможности производить противозенитный маневр, каким бы Сильным ни оказывался огонь с земли. Опустившись на землю, пилоты планеров сражались как пехотинцы. Мы использовали их для охраны командных пунктов, пока не представлялась возможность отправить их обратно, чтобы они могли подготовиться к выполнению следующего задания.

У этих пилотов были и опыт, и крепкие нервы. Они нуждались только в тренировке. На протяжении всей войны 82-я дивизия и 52-е транспортно-десантное авиационное крыло страдали от того, что не могли тренироваться вместе. Как только заканчивалась боевая операция, в штабе верховного командования каждый старался захватить эти транспортно-десантные части и использовать их для других целей. Обычно их направляли для переброски различных грузов, и поэтому пилоты не имели практики в полетах строем. А ведь от умения летчиков выдерживать место в строю часто зависит успех воздушно-десантной операции. Несмотря на все трудности, молодые пилоты сделали для нас очень много, и я высоко ценю их. Они летали ночью в плотном строю клином, на расстоянии всего 50 метров друг от друга, определяя свое место в строю только по едва различимым светло-оранжевым огням. Когда эскадрильи из 9 самолетов летят в 300 метрах друг от друга, а всего но одному курсу следует 500 самолетов, ночью или в плохую погоду очень легко наскочить на самолет, летящий впереди. Если столкновения в воздухе были очень редки, то это свидетельствует лишь о мастерстве пилотов.