Митко Яворски - Люди переменились

— Идем! — сказала она, сунув ноги в калоши. Наклонилась, подняла и подала ему ружье. Мишо Бочваров облегченно вздохнул и, стараясь ступать тихо, последовал за Вагрилой.

Комнату освещали только гаснущие в очаге головни. Мишо уткнулся лицом в колени Вагрилы и всхлипнул. Вагрила охватила его голову ладонями и подняла. Мишо вымученно улыбнулся, сквозь слезы.

— Слезы человека не позорят, — сказала Вагрила, поняв что с ним происходит.

— Измучился я в одиночестве, — заговорил Мишо. — Не смог найти отряд, сколько ни искал, и вот, пришел к тебе, невмоготу стало. А отряд я должен был покинуть, чтобы отомстить. Думалось мне, что ежели не убью его, то жить не смогу дальше.

— Кого это?

— Митю. Я ушел из отряда, пришел сюда в село. Все были перед правлением. Всюду темно, только на площади свет. Увидел его, выстрелил и убил.

— Так это ты стрелял? — удивилась Вагрила.

— Неделю я был счастлив, а потом радость прошла.

— Как еду добывал?

— Добрые люди хлеб давали… Как прослышу где отряд, сразу туда, приду, а они накануне ушли. Словно в прятки со мной играют. Должен я, во что бы то ни стало, разыскать их!

— Найдем твоих товарищей. И тесть твой их разыскивает. Ты далеко от села не уходи. Сейчас уже поздно, а завтра я тебя домой отведу, на сына своего поглядишь, а потом подумаем, что делать дальше.

Вагрила дала ему хлеба и брынзы и вышла проводить его.

— Завтра тебя жду, — напомнила Вагрила на прощанье.

Мишо перепрыгнул через плетень и, сжимая в руках ружье, исчез во мраке ночи.

День уходил за покрытые лесом горы. Близилась ночь. Вагрила поджидала Мишо, чтобы провести его домой. Это будет радость не только для него, но и для нее самой. А потом она разыщет отряд и свяжет с ним Мишо.

Мысли ее прервала дробь барабана. Вагрила вышла на улицу. До недавнего времени ничто не интересовало ее, а теперь ей показалось, что сообщение будет касаться и ее. Она потянула край платка, высвобождая ухо, чтобы лучше слышать глашатая.

— Облава!.. — разобрала она, и этого было достаточно, чтобы повергнуть ее в страх. Мишо может нарваться на засаду. Что ей делать? Ее обычно угнетало, что время течет медленно, а тут ей его не хватало! Она быстро подвязала постолы, чтобы они не хлопали по земле, потуже завязала на голове платок.

— Ежели меня спрашивать будут, скажи: в город ушла, — бросила она мужу и вышла.

Мрак скрывал от глаз привычную картину двора — гумно, шелковицу, колодец… Мысленно видела она перед собой каменистые осыпи, по которым ей предстояло пробираться. На улицах, погруженного в темноту села, и вокруг него, вспыхивали и гасли, как светлячки, фонарики полицейских. Она перелезла через плетень и остановилась в раздумье. «Когда провожала Гергана и Владо, они в ту сторону пошли. Стало быть, и мне туда надо». Вагрила крадучись пошла в темноту. В стороне от тропы, чуть ли не ползком взбиралась она по крутому склону. Из-за туч выглянула луна, и Вагриле показалось, что ее нащупали фонарики полицейских. Она приникла к земле, стараясь втиснуться в нее, исчезнуть. По спине пробежал озноб. Луна снова спряталась за тучу и Вагрила облегченно вздохнула и пошла дальше… Она решила, что если наткнется на полицейских, то пустится бежать — в нее станут стрелять и Мишо будет предупрежден об опасности. А если он, наоборот, побежит на выстрелы? Она замерла услышав шаги — мимо прошли двое полицейских. Выждав, когда они отойдут, Вагрила успела, до того как подошел следующий патруль, выбраться из села. Она побежала в лес. Надежда встретить Мишо сменялась опасением, что они разминутся. Не опоздала ли она?

Она бежала в тревоге, пока, потеряв силы не повалилась на землю. В этот момент она услышала тихие крадущиеся шаги.

— Мишо! — позвала она.

Мишо Бочваров вздрогнул, сжав винтовку.

— Тетя Вагрила, это ты? — спросил он.

— В селе облава, — сообщила она. — Я пришла тебя предупредить…

Они медленно пошли выколосившимся полем.

Утро застало их спящими невдалеке друг от друге в густом дубняке. Мишо, не расставаясь с винтовкой, прикидывал, откуда может нагрянуть полиция. Вагрила зевала, словно проснулась у себя дома. Ей было все равно. Он вооружен, сумеет защититься, а ей уже нечего бояться.

Два муравья напали на божью коровку. Она пыталась уползти, но вскоре опрокинулась на спинку и замерла, поджав лапки.

— Повсюду друг друга убивают, — заметил Мишо, радуясь тому, что он вооружен.

В лесу рассвело. Никто их не побеспокоил. Мишо переобулся и стал оглядывать себя в маленькое зеркальце, ощупывая рукой заросшие щетиной щеки. Ему было радостно, что он не один.

— Стало быть, ты с тех пор все один-одинешенек? — сказала Вагрила.

— Все один, чуть с ума не сошел. Но сейчас уже я не один и чую, что отыщу скоро товарищей.

— Так это ты стрелял тогда на площади?

— Я.

— А Митю там не было.

— Стало быть, он жив! — вскрикнул Мишо, словно его ранили.

— Еще как! — тихо произнесла Вагрила, и как будто увидела перед собой руки, которые повесили ее сына. Она закрыла глаза.

— А я был уверен, что отомстил.

— Люди часто ошибаются. Я бы тебе не стала говорить, да ты все равно узнал бы когда-нибудь.

Каждый из них погрузился в свои мысли.

Снова наступила ночь.

— Пора, — сказала Вагрила, вставая.

— Мой дом здесь! — сказал Мишо Бочваров.

— Ты должен повидать сына!

— Не имею права, пока не отомстил.

— Идем! — Вагрила потянула его за рукав.

Она переживала заранее радость его встречи с сыном и бодро шла впереди чутко вслушиваясь в ночные звуки и вглядываясь в темноту. Мишо следовал за ней, стараясь не потерять ее из виду.

Вошли в дом. Огонь в очаге отбросил их тени на стену. Со скамеечки встала Бочвариха. Мишо хотел было обнять ее, но она мягко отстранила его и указала на ребенка в колыбели.

— Тише! Разбудишь…

Мишо Бочваров закинул винтовку за плечо и дрожащими руками взял ребенка из колыбели. Он не проснулся.

— Смотри, не урони! — встревожилась Бочвариха, — руки-то у тебя непривычные.

Мишо не слышал ее, любуясь нежным личиком ребенка. Он позабыл обо всем на свете…

Вагрила вышла на двор и прислонилась к стене. Теперь, когда исполнилось ее желание показать Мишо его сына, ей стало грустно, что это уже позади.

— А где же Вагрила? — спросила старуха, тронув Мишо за рукав.

Мишо осторожно поцеловал ребенка, положил в колыбель и вышел из кухни. Вагрила, увидев его, утерла украдкой слезы, чтобы не омрачать чужой радости.

— Чего ты ушла?

— Здесь мне лучше.

У Мишо сжалось сердце от страшной догадки. Он наклонился к Вагриле и тихо спросил:

— С Герганом, не дай бог, что стряслось?

— Повесили его! — Вагрила тепло взглянула на него, тронутая тем, что он, в своей радости, не забывает о других.