Михель Гавен - Дорогая Альма

— Я — врач, мой долг — лечить людей. — Маренн коротко пожала его руку. — А насчет формы — не торопитесь по ней судить. Форму носят разные люди, и не все добровольно. Что ж, мы можем ехать, я готова. — Она обернулась к Рауху. — Иван, пора.

— Да-да, идем. — Пирогов направился к двери.

— Я провожу, провожу, — заторопилась Пелагея, накинув платок.

— А когда хлопчика-то твоего ждать? — спросил Микола.

— Да утром и приведу, — пообещал Пирогов.

— Я тогда собак с утра кормить не буду, — крикнула Варя. — Его подожду. Вместе покормим.

— Спасибо, Варвара Ильинична.

— Честь имею. — Раух отсалютовал Кольцову, приложив два пальца к блестящему козырьку фуражки. Тот в ответ тоже отдал честь.

— Прошу, прошу, проходьте, рятивница наша, спасительница. — Пелагея проскользнула в сени и распахнула дверь. — В пояс вклоняемся, бережи вас Боже. — Взмахнув рукой, она склонилась до самого пола. — Як щоб не ви, дилали ми, нисчасни.

— Ну, хватит уж, раскудахталась, — одернул ее Микола сзади. — Смущаешь пани доктора. Благодарность примите. Хоть иконку и не взяли, понимаю я, вы ученый, не до наших вам обманов, на себя надеятися. Но так и знайте, сколь живу, поминать буду добрым словом. — И он, кряхтя, тоже поклонился в пол. — И ты, Иван. Я тебя и прежде уважал дюже. Но теперь знай — мы за тебя горой. Наш дом с Пелагеей — твой дом. Так что никакого раздумья не имей — как к себе приходи. И знай, что всегда на нас положиться можешь.

— Спасибо, спасибо. — Пирогов, расчувствовавшись, обнял лесника. — Вот не зря говорят, что в суровую годину раскрываются люди и ближе становятся друг к другу. Но мы поедем. — Он взглянул на Маренн. — Госпоже доктору надо раненых лечить.

— Вам тоже спасибочки, господин офицер. — Микола поклонился Рауху. — Без вас-то труднее было бы пани доктору. С нас-то какие помощники. — Он лукаво толкнул Пелагею в бок. — Так, рухлядь одна.

— Вот растолкался, — отскочила та. — Ступай в дом. Провожу, панечка, до автомобилю. — Она спустилась со скрипучего крыльца на поляну. — В перший раз ихала я с вами, так удобно, и не трясет, як на возе. Добрая колесница.

— Тилька на колесницах теби и разъезжать, — хмыкнул Микола.

Небо над поляной стало густо-розовым от солнца, на зеленой траве блестела роса. Вековые дубы шелестели листвой. Маренн с удовольствием вдохнула свежий утренний воздух.

— Красиво здесь у вас, — сказала она Пелагее. — Ощущаешь такую глубину времени, что захватывает дух. А как же, Иван, — спросила она, подходя к машине, — вы сейчас Юре скажете, что щенка не взяли? Он же ждет, наверное.

— Я объясню ему, фрау Сэтерлэнд, что расстраиваться не надо, — ответил Пирогов. — Что сегодня же днем у него будет не одна собака, а целых пять под присмотром. Думаю, он поймет.

— Вы точно хотите отвести его сегодня же?

— Мы пойдем с ним лесной тропой, так чтобы никто не заметил быстро нашего отсутствия. Потом той же тропой я вернусь.

— Может быть, лучше отвезти вас на машине? — предложила Маренн.

— Благодарю, но думаю, что лучше нам самим, — возразил Пирогов. — Так будет менее заметно.

— Хорошо, — согласилась Маренн. — Что ж, прощаюсь. — Она обернулась к Пелагее. — Надеюсь, помощь моя окажется действенной, все поправятся.

— Бог вас бережи, пани дохтур. — Та снова поклонилась в пояс. — Молиться буду постийно.

— Пора ехать, — напомнил Раух. — Иван, садитесь в машину.

Он завел мотор. Маренн обняла Пелагею на прощание, и та поцеловала ее в щеку. Махнув рукой, села на переднее сиденье рядом с Раухом. «Мерседес» тронулся по лесной дороге. Пелагея некоторое время шла сзади, махая рукой. Затем исчезла за поворотом. Все молчали. Затем Раух спросил:

— Какое же решение принял этот унтер-офицер? Он вам сказал, Иван? Останутся в тылу или все-таки будут прорываться?

— Останутся. Они понимают, что дойти до своих все равно не смогут, — ответил Пирогов. — Потому я решил отправить к ним Юру. Среди своих ему будет спокойнее.

— Он понял, что через неделю максимум надо всех увести на остров? — уточнила Маренн. — И оставаться там до конца месяца?

— Даже если он будет сомневаться, я сумею на этом настоять, — успокоил ее Пирогов. — Я-то об этом не забуду. Ведь с ними будет Юра.

Когда приехали в госпиталь, их ждала неожиданная новость. Едва Маренн поднялась на второй этаж, ее встретила медсестра Вагнер. Она явно была взволнована.

— Что случилось, Гертруда? — спросила Маренн настороженно.

— Медсестра Беккер вдруг неожиданно уехала, — сообщила та. — Сказала мне, что получила приказ, не понимаю, от кого, и ее переводят. Бумага лежит у вас на столе.

— Кто замещает ее на втором посту?

— Пока совмещаю я, до ваших указаний, — доложила медсестра.

— Хорошо, я сейчас посмотрю.

— Я всегда знал, что Четвертое управление работает быстро, но не настолько, — заметил Раух иронично. — Правда, Мюллер не любит грубой работы и откровенных провалов. Значит, как и обещали, о твоем недовольстве доложили лично ему.

— Сейчас посмотрим.

Маренн подошла к столу и, присев, просмотрела несколько документов.

— Вот, — сообщила она. — Да, так и есть. Срочно переводят в Познань. Выехать немедленно. Приказ нашего управления, но без влияния Мюллера, конечно, не обошлось. Мне хорошо известно, как долго у нас обычно тянут. Как вообще не любят переводить сотрудников с места на место, потому что их везде не хватает. А вот и еще один документ. — Она подняла глаза на Рауха. — Это уже касается меня. Завтра вышлют самолет за ранеными, которых отправят в «Шарите», и мне приказано вернуться с ними. В семнадцать на военном аэродроме, девятнадцать километров отсюда к северу. Так что вечером я уже буду дома. И увижу Джил. — Она радостно улыбнулась. Затем встала из-за стола и подойдя к двери, позвала:

— Фрейлейн Вагнер, зайдите ко мне.

— Слушаю, госпожа оберштурмбаннфюрер. — Гертруда появилась на пороге.

— Во-первых, действительно, вы правы. Фрейлейн Беккер перевели в наш госпиталь в Познани, — сообщила ей Маренн. — Перевод срочный в связи с оперативной необходимостью. Так что второй пост сдайте медсестре Коль, назначаю ее старшей на терапию.

— Слушаюсь, госпожа оберштурмбаннфюрер, — Гертруда сделала пометку в блокноте.

— Во-вторых. Завтра прибудет транспортный самолет за ранеными, которых мы отправляем в Берлин, в клинику «Шарите». Немедленно займитесь подготовкой. Оформите все документы на тех, кого мы отсортировали, подберите карточки. Вылет в семнадцать по местному времени. Значит, машины для транспортировки прибудут в полдень. К этому времени все должно быть готово. Вы справитесь? — Маренн внимательно посмотрела на сотрудницу. — Насколько я понимаю, вам впервые предстоит заниматься подобным делом. Прежде это входило в обязанности медсестры Беккер. Может быть, мне попросить более опытного человека помочь вам?