Александр Черваков - Две стороны. Часть 2. Дагестан

– Саша, сейчас колонна продолжит движение, а вы с товарищем майором и двумя танками будете здесь стоять еще два часа, – сказал Абдулов спустившемуся с танка Щербакову. – Потом продолжите движение по маршруту. Если по дороге встретите какой-нибудь наш БТР заглохший или нашу машину – цепляете и следуете дальше. Батальон будет ждать вас в на въезде в Бабаюрт до 18:00, а там до Кизляра уже совсем ничего, вместе доедем. Старший у вас майор Шершнев, он поедет на своем ЗИЛу. Вопросы?

– Никак нет, товарищ лейтенант.

Колонна скрылась за горизонтом, а два танка и ЗИЛ всё стояли на обочине, выжидая положенные два часа. Расчет был таков – за два часа сломавшийся БТР или машину починят, в противном случае ничего не остается, как взять её на буксир.

Экипаж танка № 158, замыкавшего маленькую колонну, состоял из командира танка, вечно заросшего светлой щетиной, похожего на красномордого деревенского мужика сержанта Акунина, узкоглазого и низкорослого механика-водителя рядового Сулейманова и наводчика Рудакова, тоже рядового по званию и особыми приметами не отличавшегося. Они, как и все остальные, ждали сигнала к движению от Шершнева и сейчас развалились на трансмиссии, наслаждаясь выдавшимся теплым деньком.

Когда стрелка часов показала три часа дня, Шершнев приказал завести заглушенные танки и выдвигаться в сторону давно скрывшейся за горизонтом колонны. Танк № 158 завелся сразу, командирский 157 долго чихал, пока, наконец, дизель не заревел, выпустив облако серого дыма. ЗИЛ и два танка помчали по асфальту, измочаленному гусеницами бронетехники прошедшего здесь два часа назад батальона. Мимо проплывали перепаханные на зиму поля и лысые пустыри, поросшие высохшей травой, порой вдали виднелись какие-то селения, к ним от основной асфальтированной дороги ответвлялись проселочные. На прямой, как стрела, трассе изредка встречались старые легковушки и потрепанные временем грузовики. В наушниках шлемофона поначалу слышались переговоры между подразделениями батальона, потом наступила тишина – слишком далеко ушла колонна.

Через километров тридцать впереди показался стоящий на краю дороги БТР с откинутыми крышками люков над силовой установкой. На нем копошились двое бойцов, один из них, видимо, механик. Рядом в тени борта сидели еще человек восемь солдат со старшим сержантом – командиром мотострелкового отделения. ЗИЛ и оба танка съехали на пыльную обочину и заглушили двигатели. По обеим сторонам простирались солончаковые пустоши, покрытые белыми пятнами соли. Шершнев, засучив рукава камуфляжа, залез на бронетранспортер и стал вместе с механиком копаться во внутренностях двигателя. Через час стало ясно, что БТР не оживёт.

«Давай заводи! – крикнул майор Щербакову. – Цеплять будем».

Лейтенант кивнул гревшемуся в лучах клонившегося к закату солнца Обухову, и тот нырнул в свой люк. Танк № 157 вновь не желал заводиться, двигатель кашлял, как будто в баках не осталось солярки. Выгнав Обухова, на его место залез механик 158-го танка Сулейманов. Он ручным насосом, расположенным рядом с приборной панелью, стал подкачивать топливо. Качал минут десять, наконец танк завелся. БТР подцепили, накинув танковый трос на еще не оторванный буксировочный крюк и примотав его проволокой, чтобы не соскочил во время движения. За рычагами 157-го остался Сулейман, а Обух сидел на месте наводчика Рудакова в 158-м. Мотивируя тем, что экипаж взаимозаменяемый, Рудаков уселся на место Сулейманова и сейчас управлял своим танком. Колонна, состоявшая теперь из ЗИЛа, двух танков и БТРа, вывернула на дорогу и с меньшей скоростью двинулась в сторону Бабаюрта.

Селений по пути не попадалось – они лежали в стороне от асфальтированной трассы. Около одного из них, судя по нарисованной на тетрадном листе карте, это был Хамзаюрт, дорога плавно повернула на север и вытянулась прямым лучом вдаль. Багряное солнце задевало своим краем за висевшие на горизонте облака, окрашивая их верхушки фиолетово-розовым. Стрелка на часах показывала семнадцать с четвертью, до 18:00 еще сорок пять минут, должны успеть. Колонна приближалась к крутому повороту, перед ним виднелся небольшой узкий мост через арык, тянувшийся по периметру распаханных вокруг полей. На самом мосту, обочины которого ограждались бетонными столбиками с металлическими тросами, 157-й неожиданно закашлялся и заглох. В его корму чуть не врезался, едва успев затормозить, БТР с сидевшей на нем пехотой. Позади него, чуть съехав на узкую обочину, остановился 158-й. ЗИЛ сначала укатил вперед, но, увидев остановившуюся бронетехнику, вернулся.

– Что случилось? – спросил выскочивший из кабины Шершнев.

– Да опять что-то танк заглох, – неопределенно ответил Щербаков, сам не понимавший, отчего танк глохнет. – Сулейман, сделай что-нибудь! – крикнул он механику.

Сулейманов попытался завести двигатель, тот упорно не заводился. Широкий танк с прицепленным за ним БТРом стоял прямо на узком мосту, и по встречной полосе с трудом мог проехать грузовой автомобиль, но машин пока ни одной. Красное солнце наполовину скрылось за горизонтом, Щербаков курил, свесив ноги в люк башни и наблюдая за сгущающимися сумерками. Невдалеке белело строение, похожее на заброшенную ферму со стоящим около неё домишком, вдали зажигались огоньки Татаюрта. Вдруг сзади показалось светлое пятно, быстро приближавшееся к мосту. Через мгновенье оно превратилось в белую "шестёрку" с выключенными фарами, летящую к сливающейся в вечерних сумерках бронетехнике. Водитель шестерки увидел чернеющий на мосту бронетранспортер, но слишком поздно. Пролетая мимо 158-го, он вдавил педаль тормоза в пол. Тормозя и пытаясь объехать БТР, "шестерка" чиркнула правым бортом по бронированной боковине, оставив на его корме белый отпечаток краски со своего переднего крыла, и влетела под левую гусеницу стоящего на мосту 157-го. От удара капот и передняя часть смялись «в гармошку», правая стойка погнулась, и не пристегнутый ремнем пассажир, сидевший на переднем сиденье, долбанул головой по лобовому стеклу, оставив на нем паутину мелких трещин. От оглушительного удара машины многотонный танк Щербакова даже не покачнулся.

Над мостом повисла тишина, нарушаемая только стрекотом вылезших на охоту ночных насекомых. Белая водительская дверь, скрипнув, отворилась, и из автомобиля вылез усатый дагестанец лет тридцати. Что-то бормоча, он стал оглядывать разбитую "шестёрку". За ним, держась за голову в синей бейсболке "adidas", вылез его пассажир – парень того же возраста с небритой щетиной. Даже странно, что оба остались целы, только у "адидаса" на лбу стала надуваться большая шишка. Бойцы с любопытством окружили разбитый ВАЗ-2106, обсуждая, подлежит кузов восстановлению или нет. Выпрыгнув из кабины ЗИЛа, спешил Шершнев.