Андрей Воронов-Оренбургский - Имам Шамиль. Том первый. Последняя цитадель

Аул Гимры, что рядом с вольным Гидатлем, – это сердце Дагестана. «Предания старины глубокой» гласят: здесь жили великие ясновидцы, умевшие предсказывать будущее…Чародеи и жрецы способные дотянуться рукой до луны-моцI, умевшие ходить по облакам и воде, разговаривать на языке птиц и зверей…

Любого путника, забредшего в эти места, потрясают до глубины души безумные провалы каньонов, сказочные вершины гор, устремлённые алмазными ледниковыми пиками в бездонное Небо…и тайны Синих гор. Эти легенды живут и сегодня, соединяя прошлое и настоящее: в шепоте листвы чинар, в журчании горных родников, в клёкоте орлов и курлыканье, пролетающих журавлей…

Вот как звучит одна из них, связанная с чудесным рождением Шамиля.

…Однажды поздней ночью гимринцев разбудили громкие частые выстрелы. Вооружаясь на ходу, горцы выбежали из жилищ, полагая, что на аул напал враг. Но на поверку оказалось, что это пьяный от счастья кузнец Доного Магомед палил в небо с плоской крыши своей сакли. Уо! Рождение сына – большое событие для горца. На «мавлид» – благодарственную молитву – собралась вся аульская община. Дед Шамиля по обычаю нашептал младенцу особую молитву, а затем нарёк дитя именем Али.

…Но счастье Доного и его жены Баху-Меседы было не долгим. Злые духи витали над колыбелью сына… Ребёнок оказался слабым и болезненным. Сверх того, он заразился оспой, от которой тогда умирали даже сильные воины. Ах-вах иту! Безутешные родители младенца потеряли всякую надежду. Готовы были уже запеть отходную молитву-ясын.

…Аксакалы посоветовали дать ребёнку новое имя.

Хай, хай…По горским поверьям, лишь крайнее средство могло сбить с толку злых духов, когда те явятся за душой Али. Родители так старались спасти долгожданного сына, что имя ему выбрали редкое, о котором здесь никто и не слышал, – Шамиль.

Волла-ги! К всеобщему изумлению, средство оказалось столь действенным, что мальчик стал быстро поправляться и скоро обогнал в силе, уме и развитии своих сверстников…

Так уж издревле повелось, что к именам знаменитых горцев добавлялись названия аулов, а то и целых народов.

Отца Шамиля звала Доного (Денгав), и поначалу Шамиля звали Шамиль-сын Доного. Позже Шамиль стал Шамилем Гимринским, так как он происходил из аула Гимры, ещё позже, за доблесть и смелость, – Шамилем Аварским, потом Дагестанским, Кавказским…

Билла-ги! Став всемирно известной личностью, Шамиль вновь стал Шамилём, не нуждавшимся в каких-либо уточнениях или дополнениях.

…Но далеко не всё так просто, да гладко было на жизненном пути Шамиля. Суровые испытания ждали его на протяжении всего пути Воина: потери близких, гибель соратников, радость побед и горечь поражений, и как терновый венец – предательство. Вероломство и коварный обман тех, кому доверяло его большое, гордое и отважное сердце…

– Уо! Не верь тем, кто вещает, что между союзниками меч войны из войлока. Аминь. Верь тем, кто предостерегает: «Не заводи друга, который нам дарит рот, а врагу – сердце. Аминь».

* * *

В ту грозную пору горные и предгорные местности Большого Кавказа населяло около сотни разноплеменных этнических общностей. Однако, даже во времена самых кровопролитных сражений, непосредственно в Кавказской войне, в жестоких рубках с русскими солдатами и казаками, дагестанцы, чеченцы и адыги приняли только частичное участие. Горским вождя так и не удалось поднять все шашки Кавказа на борьбу против России.

Не помогли ни Ислам с его лозунгами Джихада и Газавата, ни провозглашение Имамата Шамиля. В боевых действиях участвовали также осетины, грузины, кабардинцы, часть равнинных дагестанцев и представители других кавказских народностей – только вот, ведь какая история, – они воевали на другой стороне – в составе русских войск. Так ли случайно?..

«Имамат – это военно-теократическое государство в Дагестане и Чечне, возникшее в ходе Кавказской войны в конце 1820-х гг.

Последним камнем в строительстве Имамата стало объявление Шамиля Имамом – верховным правителем Дагестана (1834г.) и Чечни (1840г.). Столицами его поочерёдно становились аулы: Гимры, Гоцатль, Ашильта, Чирката, Ахульго, Дарго, Дарго-Ведено и Гуниб.

Между тем, само устройство Имамата представляло собой весьма сложную пирамиду и крепко напоминало восточную деспотию. Одно из наиболее ярких и выпуклых отличий Имамата – единая и непререкаемая государственная идеология – мюридизм, – своеобразная духовная кабала, благодаря которой мюршид-учитель безраздельно владел жизнью мюрида-ученика.

Сакральность власти осуществлялась и достигалась путём альянса – её духовного и светского начал в должности Имама. В священном лице которого, соединялись: командующий войском, первосвященник, верховный властитель и судья.

Официальным титулом Шамиля было заимствованное из традиционной мусульманской государственности словосочетание «Амир ал-муминин» – Повелитель правоверных.

Билай лазун! Являясь одновременно всем в одном лице: и правителем государства, и духовным вождём Кавказа, Имам тем самым поднимался, как монументальная твердыня над всеми другими скальными грядами – структурами военизированной администрации и горского общества, и становился естественным звеном связи между народом и Всевышним Творцом.

Уо! При Шамиле мобилизация горских сообществ достигла воистину грандиозных, невиданных доселе размеров. Лишь один Северо-Восточный Кавказ содержал шеститысячную армию всадников Имама и семидесятитысячное ополчение. Все мужчины от 16-ти до 60 лет несли военную повинность. Хай, хай… Даже женщины были обязаны иметь пики-хеч с отточенными железными остриями.

Проявившим в сече трусость пришивали на одежду кусок яркого войлока. Отменно видного издалека. Избавиться от сей позорной отметины и общественного презрения можно было лишь доказав свою храбрость. Нередко ценой жестоких ран, пролитой кровью, но чаще смертью в бою.

Как не прискорбно, но Кавказская война в большей степени была связана не столько борьбой горцев и русских, как принято считать, сколько постоянной войной горцев между собой. Так говорят источники, так говорят очевидцы. «Если уши хозяина глухи, а глаза слепы, это не значит, что другие не слышали и не видели обвал в горах». Увы, единой силы против Российской Империи ни Шамиль, ни его предшественники и последователи выдвинуть не смогли. А потому в период Шамиля, масштабы и контуры его Имамата постоянно менялись, в зависимости от военных успехов и поражений. В результате чего границы были подвижными, а «плеть и слово» власти – весьма эфемерными, поскольку степень их устойчивости во многом зависели от способности самого Имама и его наибов силой оружия и страха подчинить свей воле разные свободолюбивые племенные сообщества-тухумы и тейпы.