Андрей Воронов-Оренбургский - Имам Шамиль. Том первый. Последняя цитадель

В 1856 году главнокомандующим Кавказской армии, генерал- фельдмаршалом князем А. И. Барятинским Его Величеству Императору Александру II, на зеленое сукно стола, был положен детальный план завершения войны с горцами. Кавказская кампания – самая длинная война в истории России, тянувшаяся почти шестьдесят лет и стоившая метрополии огромных финансовых и бесчисленных человеческих жертв, подходила к своему логическому завершению. И решительно всем в ней не терпелось поставить точку. Н- да… Это была беспримерная по кровопролитию война, которая потребовала от своих героев не только мужества, но и изощренного коварства. Война,– победа в которой завершила строительство самой великой из мировых империй.

План главнокомандующего не только развивал идеи легендарного генерала А. П. Ермолова, но и был дополнен проектом разделения кавказского театра на военные округа, командующим которыми представлялась достаточно широкая самостоятельность в рамках общего руководства со стороны наместника.

Государь, внимательно изучив представленный план князя, одобрил эту концепцию, ставшую прообразом военной реформы семидесятых годов XIX столетия.

Результатом «сего Высочайшего одобрения» стало решительное, повсеместное возобновление наступательных операций русских войск на Кавказе, приостановленных в годы Крымской войны. «Было начато концентрическое движение русских войск в глубину Чечни и Дагестана. Последовательными яростными ударами, оголтелый в своем религиозном фанатизме, противник был опрокинут, выбит из непреступных цитаделей и оттеснен в горы. Все делалось теперь методично, основательно, не на страх, а на совесть». 4 4 Н.Н.Гродненский «История вооруженного конфликта», Минск, 2008г.

Основная задача армии: лишение имама Шамиля свободы передвижения по лесистой предгорной местности. Уж что-что, а молниеносные, кинжальные атаки мюридов, русский солдат изведал с лихвой. И не раз, и не два, умылся собственной кровью.

То верно… Стремительные переходы делали Имама и его хищные скопища неуловимыми и вездесущими «демонами»…

Следовало, – костьми лечь, но сделать так, чтобы они стали видимыми и предсказуемыми.

– Эх, ладило б тебя на осину, Шмель Иванович!– ворчали в усы у бивачных костров ветераны.

– Шоб тебе на штыке поторчать!..

– Ан, погодь, стервец… Погодь, покастун… Не долго тебе осталось русское мясо клевать. Ево высокопревосходительство дюже крут и скор с вашим братом. Ей, Бо… Он, сокол, козявок не ловит, заставит вас, сволочей, жрать конско дерьмо.

Целые батальоны под прикрытием казачьих сотен и драгун «денно и ношно» рубили широкие лесные просеки, расчертившие Чечню и Дагестан концентрическими кругами и пересекающими их радиальными линиями. А в узловых точках этой стратегической сети закладывались русские крепости и форты.

Мудрую, продуманную стратегию органично дополняла гибкая «племенная» политика, представлявшая собой полную противоположность деспотичным порядкам Имамата, опиравшегося на суровый кодекс Шамиля. Быстрыми темпами внедрялось и так называемое «военно-народное управление». Корневой смысл его состоял в возрождении прежних, переплетенных с адатом, норм и обычаев утверждения племенной справедливости. Сообразуясь, как писал государю князь Барятинский, с «местными особенностями и обстоятельствами».

Как Бог свят! Милосердие наместника Кавказа – Александра Ивановича Барятинского действовало неизмеримо сильнее деспотизма Шамиля. К концу 1857 года едва ли не все горские племена окончательно убедились, что им следует бояться русских пушек, но не русской мести.

После падения Дарго-Ведено, окончательного захвата Чечни и многих обществ Дагестана, границы Имамата сужались такими же быстрыми темпами, как они расширялись дотоле в 1840-1845 годах. И последнему чабану теперь было ясно: дни господства Имама сочтены. Что тут скажешь? Шила в мешке не утаишь, как и в молоке волос не укроешь. Основной надеждой Шамиля теперь был Нагорный Дагестан, хотя большая часть его уже бесспорно признала власть Белого Царя.

Во имя Отца, Сына и Святого Духа! Для дальнейшей борьбы сохранения государства Имамат не было ни экономических, ни политических, ни социальных условий, все ресурсы, в том числе и людские, были у крайней черты.

Меж тем, как сообщали секретные эпистолы и депеши, разгрому Шамиля в значительной мере способствовало существенное ослабление поддержки со стороны соседних горских народов, вызванное постоянными хищническими набегами его воинов Аллаха, жестоко грабивших, угонявших в горы скот и людей, с целью выкупа. В результате война с неверными «на истребление» приобретала открыто грабительский характер, а «мюридизм» стал лишь формой освящения захваченной добычи.

Еще одним «клином» раскола горцев, были предпринятые Шамилем карательные походы против племен, проявивших покорность русским, в результате которых под корень вырезались целые аулы, а то и тухумы, и тейпы. Попутно с этой «очистительной кровью» порядок наибства выковывался в родовую клановость, а «Кодекс Шамиля» – «Огонь и Меч возмездия» доводил систему доносительства до полного абсурда.

* * *

Однако трудно разуметь настоящее, не ведая прошлого. Тот, кто не прошел Военной тропой Шамиля, не способен понять весь трагизм предначертания его рокового жребия. Его судьба Воина, защитника Кавказских гор, родного гнезда, – слышна в клекоте и взмахах орлиных крыльев. Слушайте, песню перьев!

Волла-ги! Второй этап Кавказской войны начался в 1834 году, когда горские племена возглавил третий Имам Дагестана – Шамиль. Он был аварцем по происхождению, родом из аула Гимры Койсубулинского общества Дагестана. Этот необыкновенный горец появился на белый свет в 1-й день месяца мухаррама 1212 года Хиджры, то есть, 26 июня 1797 года. Он был рожден для свершения великих дел, для грандиозных сражений и реформ, чтобы в веках прославить стойкость и мужество героев Кавказа и навечно вписать кровью своё имя в мировую историю. Кодекс Шамиля, его «низамы», равно как вся другая деятельность этого человека, оказали, не смотря ни на что, огромную положительную роль в истории народов всего Кавказа.

Хай, хай… Даже рождение Шамиля и то, окутано паранджой, сотканной из тайны-балъголъи. «Яйцо ястреба – на земле, но ему суждено летать по небу», – говорят горцы. Волла-ги! Правда и вымысел в этих краях почти не различимы, как камни на речной отмели. Каждая гора-даг здесь имеет свою историю, свою сокровенную тайну. Но сюжет этой горной, поднебесной страны, куда как сложнее! Ведь Кавказ – край, отнюдь, не только заоблачных гор, страна снежных барсов, быстроногих коней и смелых джигитов, управляющих ими. Кавказ – это ещё и древний край мистических историй и седых легенд.