Гейнц Зенкбейль - Джонни Бахман возвращается домой

— Я!

— Кем назначены?

— Сам, я…

— Вздор под соусом, — грубо прервал его эсэсовец. — Хотел бы я знать, кто сюда привел эту свору?!

— Это я сам им приказал.

Офицер-эсэсовец, которому самому на вид едва ли было больше двадцати лет, бросил холодный взгляд на Грилле. — Сбежал небось откуда-нибудь, и вот теперь изображаешь из себя отважного воина, а?

Грилле побледнел, его тонкие губы задрожали. Он не мог произнести ни слова.

— Ну?!

— До этого здесь располагался отряд ополченцев, господин унтерштурмфюрер, — наконец заговорил он, — один другого старше. Выдохлись они. Вот тогда я и подумал… тут мы же можем… — Грилле начал заикаться.

— Вот я тогда и подумал, — передразнил его эсэсовец гнусавым голосом. — Ну, хорошо. — Эсэсовец сменил ехидный тон на снисходительный и продолжил: — Я вижу, что вы тут честно выполняете свой долг. И дальше так держать! Фюрер будет гордиться вами!

Грилле, щелкнув каблуками, вытянулся.

— Мы во что бы то ни стало удержим эту позицию!

Офицер ухмыльнулся.

— Опалите русским хорошенько шкуру, если они захотят пройтись по этой улице!

— Выполним! — Грилле мгновенно преобразился. Похвала, видимо, подняла его дух. — Можно задать вам один вопрос, господин унтерштурмфюрер?

— Да?

— Где в настоящее время находится наш фюрер?

— Как это где! Разумеется, здесь, в Берлине! Фюрер не бросит нас на произвол судьбы. Он или победит вместе с нами, или вместе с нами погибнет в бою!

— Благодарю вас, унтерштурмфюрер!

Как только эсэсовцы скрылись в том же направлении, что и ополченцы, зенитчики и солдаты, веснушчатый парень не удержался и подковырнул Грилле:

— Лучше нужно было бы спросить, куда они все подевались? Если дело так пойдет и дальше, скоро в городе, кроме нас, никого не останется.

— Нам бы всем иметь преданность унтерштурмфюрера, — отбился Грилле.

— Выходит, ты хочешь здесь сражаться? — выпытывал Джонни.

Грилле вскарабкался на баррикаду. Мальчуган последовал за ним. По ту сторону баррикады из-за домов кверху поднималась густая, черная завеса. Теплый ветер нес оттуда копоть, пыль и запах гари.

— Эта улица, — сказал Грилле, описывая широкий жест, — важна в стратегическом отношении. Она защищает подступы к центру города, к жизненно важным центрам.

— А если позади нас уже идет бой? — возразил ему Джонни.

— Это враждебная пропаганда!

— Да, но разве ты сам не слышишь? Перед нами громыхает, но и за нашими спинами тоже воюют.

Грилле сделал театральный жест.

— Ну и что! Мы останемся здесь! Мы будем сражаться, как спартанцы при царе Леониде…

— Но ради чего? — прервал его мальчуган.

— Что такое? — спросил Грилле и испытующе посмотрел на Джонни.

— Я думаю, — сказал мальчик, — что эта баррикада, какой бы она ни была широкой, не сможет задержать русские танки и разлетится в пух и прах от мощных залпов советской артиллерии.

— В укрытие! — прокричал вдруг Грилле и спрыгнул с баррикады. Джонни и еще несколько парнишек последовали его примеру и прыгнули в окопчик. Они пристально всматривались в оранжевое, покрытое черными тучами небо. Два самолета с завывающими моторами промчались над улицей. И хотя произошло это буквально в считанные секунды, все отчетливо рассмотрели пятиконечные красные звезды на крыльях. С самолетов не стреляли и не сбрасывали бомб. Они летели так низко над крышами домов, что Джонни боялся, как бы они не задели за дымовые трубы. Когда самолеты скрылись, на улице вновь воцарилась тишина.

— Вы идиоты! — грубо рявкнул Грилле на парней, которые настолько растерялись, что остались стоять кто где был. — А если бы они вас скосили?! — Он вылез из окопчика на улицу, смахнул рукой пыль с пулемета и стряхнул песок с обмундирования.

— Ну, вполне возможно. Во всяком случае, я объявляю воздушную тревогу!

— А что делать с баррикадой?

— Что значит, что делать?

Веснушчатый молча показал на проход, который зиял большой дырой.

— Проход немедленно закрыть! — распорядился Грилле.

Встреча с Францем.

Автомобильный гудок.

Укрощение «золотого фазана».

«Я буду рад еще раз встретиться с вами».

Джонни наступило время уходить, чтобы не опоздать на встречу с Францем. Прижимаясь к стене, чтобы не привлекать к себе внимания, он отошел от баррикады и вскоре оказался в условленном месте. Мальчугану не пришлось долго искать. Он увидел Франца примерно в ста метрах от себя в нише из кирпича, которая возвышалась из руин и, очевидно, когда-то украшала первый этаж бывшего флигеля. Правда, видимость из этой ниши была несколько ограниченной.

Джонни подробно сообщил обо всем, что узнал на улице.

— У этого мерзавца, твоего Грилле, чешется шея. Так ему хочется на костях гражданского населения незадолго до полного разгрома заработать свой Рыцарский крест.

— Он хочет здесь сражаться, как спартанцы при каком-то царе.

— Леониде, — подсказал ему Франц.

— Да. Откуда ты это знаешь?

— Выходит, что эти парни превратили его в свой идеал. Ты же тоже должен это знать.

— Что это значит? — Джонни кивнул в сторону северо-востока. — Оттуда должны наступать части Красной Армии, а почти все немецкие солдаты и ополченцы, которые здесь до сих пор появлялись, уходили не в этом, а в противоположном направлении, к центру города.

— Мы должны только радоваться, если все гитлеровцы уйдут из этого района, и чем дальше, тем лучше. К сожалению, это сделают далеко не все. От нас и до Данцигерштрассе в пределах кольца городской дороги все еще полно фашистских солдат.

Ополченцы и кадровый батальон вермахта брошены, чтобы заткнуть дыру около Александерплац. Там со вчерашнего дня идут сильные бои.

— Возможно, советские солдаты в нашем районе и не появятся вовсе?

— Появятся, — решительно сказал Франц, — можешь не волноваться: самое позднее сегодня вечером они будут здесь! Мы слушали сообщение по радио. Во всех районах города, которые уже освобождены советскими товарищами, — в Карлсхорсте, в Шененвальде, и в Вайсензее люди уже вышли из подвалов. Русские раздают жителям продукты питания. А мы тут должны еще сидеть, как на пороховой бочке. Да еще эти сопливые мальчишки, которые непременно хотят поиграть в войну. Если бы я только знал…

Джонни хотел было еще поговорить о Грилле, но вдруг Франц сделал предостерегающее движение. Он напряженно всматривался вперед. Мальчик слышал, как где-то неподалеку раздался гудок машины. Непривычный, требовательный гудок. «Автомобиль, сейчас?»

— Что-то, кажется, у них произошло, — проговорил Франц. — Видимо, разногласия выясняют. — Он встал во весь рост, взял карабин. — Пошли, — позвал он Джонни, — но держись немного в стороне. Думаю, мне кое-что предстоит сделать!