Альберт Зарипов - Партай-геноссе

Однако досмотреть караван следовало по всем правилам…

— К машине! — скомандовал командир группы. — Прикрытие — вперёд!

Две подгруппы прикрытия уже спешились и быстро охватили караван полукольцом. Разведчики не подходили к афганцам на слишком близкое расстояние, чтобы сохранить за собой возможность любого манёвра. Будь то огневое поражение внезапно проявившегося противника или же перемещение по местности. Да и от верблюдов можно было ожидать чего угодно… Это в кинокомедии они только плюются… А в суровых условиях пустыни эти животные способны вытворять самое непредсказуемое…

Лично я остался на броне, чтобы в случае необходимости иметь неплохую огневую позицию для своего пулемёта. С башни же гораздо удобней стрелять, чем лёжа на голом такыре. И мне было хорошо видно практически всё. Как рассредоточились обе подгруппы прикрытия, держащие на мушке караванщиков и одновременно с этим контролирующие окружающую обстановку. Как командир вместе с подгруппой досмотра двинулся вперёд, чтобы обследовать место привала и обыскать афганцев. Как Коля Малый очень дотошно досмотрел лагерь любителей пошастать по пустыне, практически вывернув наизнанку их дорожные сумищи-хурджуны и даже заглянув под крышку закопчённого котелка. Как в это время караванщики что-то объясняли Веселкову, энергично жестикулируя руками и показывая ими же разные направления, тыча в одну и ту же пустыню Регистан… Которая окружала нас со всех сторон…

— Малый! Ну, что? — громко спросил командир.

Он стоял в непосредственной близости от караванщиков, которые закрывали собой весь обзор за действиями Миколы. На подходе ко всем им был и майор Болотский…

— Ничего нема! — отозвался обладатель самого разочарованного лица из всех наших бойцов. — Наверное, успели заныкать в песок. В котле у них то ли кролик варится, то ли заяц. Ну, не руками же они его ловили.

Затем по указанию Весёлого досмотровая подгруппа обошла близлежащую местность вокруг лагеря караванщиков. Но каких-либо результатов это не принесло. В последнюю очередь были обысканы сами афганцы. И этим щепетильным делом занялся всё тот же Коля Малый… Наш мастер на все руки…

Афганцы были выстроены в одну шеренгу, причём на удалении в полтора-два метра друг от друга. Такой интервал между ними обуславливался необходимостью того, чтобы обыскиваемые лица не могли что-либо передавать соседу. Или же попросту избавляться от компрометирующих их предметов, отбрасывая крамольную вещь как можно дальше от себя. Но караванщики вели себя очень спокойно и сдержанно. Малый подходил к очередному афганцу, который уже без лишних жестов распахивал свою яркую жилетку и вынимал из её карманов всё их содержимое. Малый внимательно изучал всё, что находилось в сложенных ковшиком ладонях, после чего слегка дотрагивался руками до боков просторной рубахи. Завершающим было прикосновение к тюбетейке или небольшой чалме. На этом обыск заканчивался. Конечно, ещё можно было похлопать руками по широченным шароварам, но Николай счёл данное действо очень неприличным, а потому крайне ненужным.

— Чисто! — заявил Малый, закончив обыскивать последнего подозреваемого афганца. — Ничего нету.

— Понятно, — произнёс командир и оглянулся по сторонам. — К машине!

Это был сигнал подгруппам досмотра и прикрытия, чтобы они оставили свои рубежи и возвратились на броню. Через пять минут все мы уже сидели на БМПешках. Лукачина завёл двигатель…

Вдруг один из афганцев вышел вперёд и стал что-то кричать. Это было что-то интересное, и Веселков приказал механику выключить двигатель.

— Пайса-пайса! — кричал возбуждённый караванщик. — Пул-е мо! [7] прим. Автора: Деньги-деньги! Мои деньги.

Он явно был чем-то расстроен или даже огорчён. Спрыгнувший вниз командир группы несколько раз переспросил афганца, используя одно-единственное «Че?» [8] прим автора: Что? А местный житель уже плакал, размазывая слёзы по худому лицу… И показывал рукой на Колю Малого. Догадаться о смысле его слов и эмоций было, в общем-то, нетрудно. Афганец хотел одного — чтобы Малый вернул ему деньги, которые Коля будто бы изъял у него во время обыска.

— Малый, ко мне! — приказал Веселков.

Разобидившийся солдат Микола спрыгнул с брони и уже в свою очередь стал доказывать обратное. Что он ничего не забирал у этого караванщика. Что самый честный Малый всё это время находился на виду у всех присутствующих. Что хитромудрый афганец попросту решил поразжиться нашими откупными бакшишами. О происках международного империализма наш фазан даже и не заикнулся. Потому что и так всё было ясно: караванщик врёт, а дядя Коля говорит сущую правду.

Однако на командира третьей группы все эти словесные доводы не возымели никакого действия. И старший лейтенант Веселков на виду у всех принялся самолично обыскивать своего же солдата. На которого пало подозрение в попытке создать международный конфликт. Коля Малый вздохнул и послушно вывернул все свои карманы, в которых кроме початой пачки «Охотничьих» папирос не оказалось ничего.

— Ну, товарищ старшнант… — выговаривал свою обиду Малый. — Зачем мне ихние афошки? Я же вам честное слово дал! Ничего я у него не брал. Я же всё время на виду был!

И всё же чувствовалось то, что Коля ведёт себя слишком уж демонстративно. Наверное, из-за подошедшего к ним товарища майора. Да и все караванщики продолжали пялиться на наше внутреннее разбирательство.

— Малый! А зачем ты заходил за БМПешку? — сурово спросил парторг. — Ну, перед тем как залезть на броню?!

— Да я всегда сзади влезаю! — от всей души возмутился Микола. — Ногу ставлю на гусеницу, а рукой держусь за бревно. Так же удобней! Подножка-то всего одна! Шо нам в очередь становиться?!

— Поспокойнее! — строгим тоном осадил его товарищ майор. — Не ори!

— Не ори… — ещё больше обиделся солдат. — Из-за какого-то караванщика…

Ему не дал договорить сам командир группы. Весёлый скомандовал «К машине!», что являлось прямым приказом Малому вскарабкаться на броню как можно быстрее. Коля взлетел наверх подобно сизому орлу. А старший лейтенант Веселков обескуражено развёл обе руки в стороны, давая понять афганцам всю бесперспективность их дальнейших действий или голословных обвинений…

Затем и командир группы взобрался на броню, после чего Лука стал медленно разворачивать БМП-2 в обратный путь. По правому борту проплыла вереница равнодушных ко всему верблюдов и кучка афганских караванщиков. Они молча смотрели нам вслед, словно провожая нас. Даже тот, якобы ограбленный афганец уже перестал лить горькие слёзы и стоял вместе со своими соотечественниками…

— Меня… — ворчал Малый. — Самого честного солдата! Подозревать в краже афганских бумажек!?