Николай Пронин - Бойцы Сопротивления

На этой странице участники Сопротивления делились своими воспоминаниями о встречах с Пориком, рассказывали о его мужестве и отваге.

К этому времени Галине Томченко — боевой соратнице Порика, удалось разыскать его останки в так называемой «яме расстрелянных», неподалеку от крепости Сен-Никез. Русские партизаны решили перенести прах Порика в Энен-Льетар, где он воевал. В этом их поддержало руководство Сопротивления департамента. Французы, в свою очередь, захотели перезахоронить на новое место прах еще троих франтиреров.

На торжественную церемонию съехалось много гостей из разных уголков страны, прибыл уполномоченный компартии департамента Па-де-Кале Андре Пьеррар {26} 26 Ныне член президиума общества «Франция — СССР», общественный деятель, писатель, публицист. . На траурном митинге ораторы взволнованно говорили о решающей роли СССР в разгроме фашизма, о русских партизанах, воевавших на французской земле, о героизме Порика. А когда все разошлись, Рябов не спеша зашагал по кладбищу. Могилы тут тянулись в шахматном порядке, чистые, опрятные. На надгробных белых плитах можно было прочесть надписи на французском, английском, других языках. В них было много торжественности, порой выспренности.

В одном месте на плите ему бросилась в глаза изъеденная дождями надпись на русском языке: «Рядовой П. В. Карпов». Чуть ниже: «Солдату 1918 года, защитнику России». Это были те, кого в обмен на оружие в начале 1916 года правительство царской России отправило на германо-французский фронт в составе так называемого «Русского экспедиционного корпуса». А вот еще русские фамилии: Полунин, Трунов.

Он еще задержался возле мраморной плиты на могиле Порика {27} 27 Весной 1968 года на могиле Героя Советского Союза В. В. Порика в городе Энен-Льетаре был установлен монумент работы украинских скульпторов В. Злобы и Г. Кальченко. На церемонии открытия монумента присутствовали Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский, посол СССР во Франции В. О. Зорин, военный атташе В. Ярошенко, партизанская связная Галина Томченко, Андре Пьеррар — в то время директор журнала «Франция — СССР» — и другие. .

Рябов долго задумчиво стоял возле плиты, а потом быстро зашагал на сборный пункт.

У крыльца главного здания стоял старенький, видавший виды двухместный «рено». «Видимо, гость», — решил он. Дежурный с таинственным видом провел его в одну из комнат, где собрались почти все молодые бойцы фреванского отряда. В правом углу в окружении их сидели Андрей и Жанет. Увидев Рябова, Андрей соскочил со своего места, смущенно переминаясь с ноги на ногу, пробормотал:

— Вот, вернулся, товарищ лейтенант.

— Эх ты, Андрей, Андрей, — улыбнулся Николай, — разве так докладывают командиру? Ты должен был сказать: «Товарищ лейтенант, посла излечения прибыл для прохождения службы!»

— Как здоровье, Андрей? — спросил Рябов.

— Спасибо, почти хорошо!

— Это все Жанет, это ее благодарить надо, — вновь вставил Николай и посмотрел на девушку. Он был рад встрече с другом, возбужден, говорил, говорил, никак не мог остановиться.

— Вот приглашаем ее поехать к нам на Родину, товарищ лейтенант, — продолжал Николай. — У нее доброе сердце и золотые руки. Она мечтает стать врачом. Жанет, окруженная всеобщим вниманием, была смущена, сидела, опустив голову.

— А у нас есть еще гости, — шепнул Рябову дежурный. — Приехал соотечественник, один из тех, кто воевал в этих местах еще в ту войну…

В соседней комнате в кругу партизан постарше сидел пожилой мужчина, которого можно было принять за мелкого предпринимателя, если бы не руки, большие, короткопалые, натруженные руки крестьянина. «Вот и сама история», — подумал Рябов, пристально всматриваясь в лицо гостя.

Он назвался Коровиным. Чтобы увидеть соотечественников, приехал откуда-то с юга страны, и он назвал деревушку, откуда именно, но Рябов почему-то заволновался и тут же забыл ее название. Вместе с ним был мальчик лет двенадцати. Отец русоволосый, ширококостный, а мальчик — хрупкий, смуглый, вероятно, в мать — южанку. По-русски мальчик почти не говорил, да и папаша свой язык подзабыл основательно. Он с трудом составлял русские фразы, подолгу припоминал слова, нередко подменяя их французскими. Гость привез бочонок вина, корзину с закусками. Угощая партизан, с грустью говорил о неудавшейся жизни, о промелькнувших незаметно годах.

Он участник знаменитого прорыва фронта немцев в марте восемнадцатого года в Пикардии. Здесь его ранило. После этого судьба долго гоняла его по чужбине, как перекати-поле, пока он не нашел себе пристанища на ферме. Крестьянские руки, соскучившиеся по земле, потянулись к работе. Трудолюбие парня заметил хозяин фермы, женил его на своей дочери, в качестве приданого выделил клочок земли.

В первые годы Коровину казалось, что его пребывание на чужбине — дело временное. Он еще чего-то ждал, на что-то надеялся. Но время бежало неумолимо. Росли сыновья, которым он с тоской и болью рассказывал о своей родине, о соплеменниках и не заметил, как они возмужали, стали поговаривать о том, чтобы вернуться на родину предков, но грянула война. Сражаясь в рядах участников Сопротивления, погибли два его старших сына. Только тогда он понял, что жизнь прожита, прожита бестолково. На родину он уже никогда не вернется, да его там уже никто и не ждет — родные все вымерли, сам он стал стар и никому не нужен, а сыновья, мечтавшие об этой поездке, лежат во французской земле. И он уже не в состоянии покинуть ее потому, что часть сердца все равно останется здесь, во Франции. Вот и привез с собой младшего сына, пусть хоть он увидит своих соплеменников.

Сидя в кругу партизан, Коровин с такой тоской и болью говорил о пережитом, что невольно сжималось сердце. К этому времени партизаны уже немало наслышались о русских эмигрантах, проживающих во Франции. Их тут насчитывается десятки тысяч {28} 28 В канун второй мировой войны во Франции проживало 50 тысяч русских эмигрантов. . Уже задолго до второй мировой войны они не были едиными в отношении к Советской России. Еще в конце тридцатых годов некоторые из них вступили в «Союз возвращения на Родину», а в гражданскую войну в Испании часть русских эмигрантов сражалась на стороне революции в интернациональных бригадах.

Когда Германия напала на Советский Союз, размежевание между русскими эмигрантами произошло еще резче. Некоторые из них, ослепленные ненавистью к большевикам, с приходом немцев во Францию принялись сотрудничать с оккупантами. Другие, наоборот, начали собирать средства в Фонд Красной Армии, помогать материально франтирерам, сами пошли в партизанские отряды. Эта часть эмигрантов создала антифашистскую организацию «Союз русских патриотов», стала выпускать газету, в которой печатались сводки Совинформбюро. Из них вышло немало героев французского Сопротивления. Двух из них Рябов узнал совсем недавно, во время своей очередной поездки в Париж.