Андрей Жариков - Крушение «Кантокуэна»

— Пусть это сделает Иван сам, — посоветовал Мирон. — Он заедет к тебе, когда будет возвращаться домой. А институт и в Чите есть.

На том и порешили: хранить женьшень до приезда Зайцева.

После обеда, когда дед Василий прилег отдохнуть, Мирон переоделся и ушел к старому кедру.

Приземлившийся самолет ПО-2 подрулил к зданию аэропорта, где собрались генералы и офицеры. Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский, не выбираясь из кабины, снял шлем, надел фуражку и, неторопливо перебросив ногу через борт, стал на крыло. Он хотел спрыгнуть на землю, но два генерала протянули руки, чтобы помочь Родиону Яковлевичу спуститься с крыла.

Один из генералов небольшого роста, с глубокими шрамами на лице и поврежденным левым глазом, юркий, веселый — Владимир Дмитриевич Иванов, заместитель командующего Забайкальским фронтом. Второй — чуть повыше, стройный, с короткими усиками, в гимнастерке, сапоги со шпорами, на груди ордена и Золотая Звезда Героя Советского Союза. Это прославленный командующий конно-механизированной группы Исса Александрович Плиев. Он удостоен второй Золотой Звезды, о чем в тот день сообщалось в газетах.

Генерал-лейтенант Иванов взял под козырек и четко, на одном дыхании доложил маршалу, что воздушный десант высадился успешно. В Порт-Артур и Дальний уже прибывают войска фронта. Затем отчеканил:

— Японский флаг над штабом морских сил Порт-Артура спущен!

Едва отрапортовал генерал Иванов, о выполнении войсками конно-механизированной группы поставленной боевой задачи доложил генерал Плиев.

Малиновский, улыбаясь, поздоровался с генералами, поздравил с победой и, обращаясь к Иванову, сказал:

— Поздравляю вас, Владимир Дмитриевич, с назначением первым советским комендантом Порт-Артура!

— Спасибо, товарищ Маршал Советского Союза! — ответил генерал. — Доверие командования постараюсь оправдать.

— Видимо, я прибыл ко времени, — сказал Малиновский, указав рукой на пассажирский самолет, заходивший на посадку.

— Так точно, товарищ маршал, все рассчитано по минутам. Уже прибывает маршал Василевский, — ответил генерал Иванов.

Громоздкий двухмоторный пассажирский самолет плавно коснулся земли и, пробежав полкилометра, остановился. Генерал Иванов энергично махнул рукой, и тут же подкатили три легковых автомобиля.

— Прошу, товарищ маршал, — сказал Иванов, открывая дверцу. — А мне разрешите заняться своими обязанностями.

— Я тоже прошу разрешения уйти, — козырнул генерал Плиев.

Оба генерала соблюдали своего рода этикет, полагая, что маршала Василевского Родион Яковлевич должен встретить один.

— Пожалуйста, вы свободны, — разрешил Малиновский. — К самолету! — приказал он водителю.

Летчики уже поставили трап и выстроились у самолета.

Неторопливо, поглядывая по сторонам, спустился по трапу Маршал Советского Союза А. М. Василевский. Он был в светлом кителе со Звездой Героя. Вслед за ним сошел Маршал Советского Союза К. А. Мерецков. Он тоже Герой Советского Союза.

Родион Яковлевич направился к самолету.

Маршал Василевский остановился и, медленно поворачиваясь, осмотрелся.

Малиновский хотел было доложить Главкому, что его войска вступили в Порт-Артур и Дальний и что фронт еще продолжает разоружать японские гарнизоны и отдельные группы, но маршал Василевский жестом руки остановил его.

— Какие просторы, Родион Яковлевич! — радостно произнес он и пожал Малиновскому руку. — Доброе утро.

— Здравствуйте, Александр Михайлович, — ответил на приветствие Малиновский, несколько смутившись. — Простора здесь хватает.

Родион Яковлевич не решался первым поздравить Маршала Советского Союза А. М. Василевского с награждением второй Золотой Звездой Советского Союза, потому что и сам был отмечен этой высокой наградой. Он ждал, что скажет Главнокомандующий. А Василевский, по характеру неторопливый, умеющий скрывать свои чувства, помолчал и только после некоторой паузы сказал, повернувшись к Малиновскому:

— Позволь мне, дорогой Родион Яковлевич, поздравить тебя с большой победой и высокой правительственной наградой. — Он обнял Малиновского, трижды поцеловал. — И еще одно сообщение, — сказал он, переходя на «вы». — Вы назначаетесь командующим войсками Забайкальско-Амурского военного округа.

— Спасибо, Александр Михайлович. Но это для меня неожиданность, — ответил Малиновский. — А вы?

— Поеду в Москву. Без должности не оставят, — улыбнулся Василевский.

Родиона Яковлевича тепло поздравил маршал Мерецков.

Вскоре приземлился еще один двухмоторный самолет, и по трапу сошли Главный маршал авиации Новиков, маршал авиации Худяков, маршал артиллерии Чистяков.

После взаимных приветствий и поздравлений маршал Василевский, обращаясь к Родиону Яковлевичу Малиновскому, сказал:

— Что ж, товарищ Главком, покажите нам землю, где пришлось вам побывать раньше всех нас.

— Совершенно верно, Александр Михайлович, — ответил Малиновский, — через Порт-Артур и Дальний лежал мой путь во Францию и обратно. Японцы переименовали Дальний в Дайрен, но русский дух не вытравили. Здесь каждый камень положен руками русских людей. Прошу в машины.

Маршалы Василевский, Мерецков и Малиновский сели в один автомобиль. Комендант Порт-Артура генерал Иванов позаботился о порядке на дорогах и охране командования. Всюду стояли регулировщики, постовые, а по дорогам и улицам патрулировали мотоциклисты.

Родион Яковлевич с волнением смотрел по сторонам и не узнавал тех мест, где бывал в годы своей военной молодости. Многое здесь изменилось, появились новые здания. Однако все тот же легендарный Электрический Утес, с которого открывается вид на Золотую и Тигровую горы, Суворовский форт. Вдали в молочной дымке утопают вершины Ляотешаня.

Подъехали к русскому военному кладбищу. Сняли головные уборы, поклонились русским воинам — отцам и дедам тех, кто принес в 1945 году две победы, кто принудил безоговорочно капитулировать — на западе фашистскую Германию, на востоке империалистическую Японию — злейших врагов мира.

Советские маршалы стали в почетный караул.

Адъютанты принесли большой венок из живых цветов с лентой: «От советского командования». Маршал Василевский наклонился, поправил ленту.

Со всех сторон стекались люди. Все без головных уборов. У многих воинов на гимнастерках блестели ордена и медали.

— А сколько братских могил у нас в Ленинграде, в Карелии, в Севастополе и Одессе, под Курском, под Москвой… Убежден, не забудут о них наши потомки, — сказал в машине маршал Мерецков.