Георгий Косарев - Сердце прощает

— А как же, товарищ командир, насчет нашей Кирсановки-то? Послали бытуда, — сказал Виктор.

— Наберись терпения, придет черед, наведаемся и туда.

Наутро следующего дня разведчики тронулись в путь. До восхода солнцаони вышли к большому полю. Вдали виднелся перелесок, а еще дальше ярковыделялась под лучами утреннего солнца белая колокольня сельской церкви стемным куполом и блестящим крестом. Это и было Климово. Борис Простудинпредложил идти полем.

— Это все равно что лезть зверю прямо в пасть, — сказал СергейГорбунов, — поле из края в край просматривается.

Виктор долго всматривался в даль, потом, указав рукой на полосукустарника в поле, сказал:

— Там овраг, а дальше за ним деревенька Новоселки. Предлагаю податьсявправо и по оврагу пробираться к лесу.

...Овраг был сравнительно неглубок, с пологими скатами. В самой егонизине зеленела густая трава, иногда попадались невысокие заросли ивняка.

Осторожно пробираясь вперед, прислушиваясь к каждому шороху, ребятапрошли километра два. Овраг неожиданно стал углубляться, на дне егоместами появились небольшие мелководные плесы, и вдруг впереди показалсямост.

Было жарко и душно. По небу плыли редкие белые облака. Внезапно дослуха Виктора донеслось далекое гудение автомашин. Укрываясь в высокойтраве, он ползком поднялся наверх. Справа виднелась оставшаяся немногопозади деревня. Хорошо были различимы ее отдельные избы, освещенныесолнцем. Дорога, ведущая к деревне, проходила через мост и была пуста. Новот на ней появились немецкие автомашины с солдатами.

— Фашисты! — обернувшись к товарищам, сказал Виктор. Ребята ужеподнимались к нему на кромку оврага.

Три машины пронеслись через мост.

— Куда это они? — спросил Сергей. — Несутся, как угорелые. Небосьопять расправу готовят.

— В прошлом году мы справлялись с такими мостами обыкновеннойдвуручной пилой. Помнишь, Витя? — спросил Борис.

Виктор промолчал, внимательно осматривая все, что было поблизости отмоста. За ивняком, совсем уже недалеко начинался перелесок, за которымвиднелась колокольня.

Было уже за полдень. Высоко над головами стремительно носилисьстрижи, в знойной вышине парили коршуны.

Виктор решил проверить путь к лесу, но не успел тронуться с места,как послышалась частая ружейная стрельба, потом застрочил автомат.Стрельба велась в деревне, куда проследовали на машинах фашисты, илигде-то поблизости от нее.

Стрельба продолжалась несколько минут. Затем автоматы умолкли, авслед за ними прекратилась и ружейная пальба. Ребята прошли по оврагуближе к лесу. Борис решил посмотреть, что же делается там, где гремеливыстрелы, вскарабкался на край оврага и крикнул:

— Ребята, горит деревня!

Товарищи в один миг подскочили к нему. Упираясь высоко в небо чернымистолбами дыма, полыхали в огне крестьянские избы. Ребята не спускали глазс пустынной деревенской улицы. И вдруг услышали стон, из-за кустоввыскочил мальчонка лет десяти. Худенький, босой, с взлохмаченными белымиволосами, он стонал и бежал прямо на них. В его широко открытых и словнонезрячих глазах застыл ужас.

— Тише, не пугайте его, — предупредил Виктор и, приподнявшись сземли, тихо позвал:

— Коля, Коленька!

Мальчик остановился как вкопанный, замер испуганно, потом с трудомвыдавил из себя:

— Я не Коленька, я Петя Давыдов...

— Что с тобой? Откуда ты? — спросил Сергей.

— Из Новоселок... — едва слышно ответил мальчик.

Он затравленно посмотрел на неожиданно появившихся перед ним парней,растер грязной ручонкой слезы и опять, будто выдавливая из себя каждоеслово, ответил:

— Немцы... Васю и папу... застрелили. А маму... в доме сожгли...

Тоненькие ручки его судорожно передергивались, губы дрожали.

Виктор дал ему попить из своей фляги и стал расспрашивать, чтопроизошло в Новоселках. И прояснилась страшная картина.

Накануне недалеко от Новоселок проезжало шесть немецких подвод. Возлеопушки леса они напоролись на партизанскую засаду. Пять немецких солдат взавязавшемся бою были убиты, один взят в плен. Наутро в Новоселкиприкатили каратели. Они окружили деревню и принялись сгонять жителей наплощадь. Потом они отделили женщин, а мужчин и мальчиков школьноговозраста здесь же расстреляли. После этого каратели начали поджигать домза домом.

Грунтовая проселочная дорога узкой лентой извивалась среди светлогосмешанного леса. Местами кроны дубов шатром нависали над ней. На крутомповороте группа остановилась. Скрываясь в кустах, Борис приблизился кобочине дороги. Она была пуста.

— Ребята, отличное место! — сказал он. — Здесь немцы обязательнодолжны притормозить, и тогда можно резануть их без промаха.

— А я знаю, где хорошо подстерегать фрицев, — сказал вдруг Петя.

— Ну и где же, по-твоему, надо их подстерегать? — спросил Сергей.

— При спуске в овраг, — ответил мальчик, указывая вперед рукою. — Тамв кустах есть дот, я был в нем с ребятами, мы играли в засаду.

Партизаны переглянулись.

— Ну, пошли, — сказал Виктор, — к вашему доту.

Через четверть часа они подошли к спуску. Дорога здесь с обеих сторонбыла плотно сдавлена лесом. На одном из откосов оврага среди мелкогокустарника был действительно расположен дот. Не очень вместительный,глубоко упрятанный в землю и заросший высоким травостоем, он былсовершенно незаметен для постороннего взгляда. Только амбразура его,приспособленная для стрельбы из пулемета, была обращена на запад,параллельно дороге, а не на восток, откуда должны были возвращатьсякаратели.

— Очень жаль, не годится, — сказал Виктор. — Другое дело, если бы мыподжидали немцев с той стороны... Он кивком показал на противоположныйпологий спуск в овраг.

— Да, жалко, — согласился Сергей.

Карателей решили ждать недалеко от дота — метрах в ста выше него, —где тянулись уже полуразмытые и заросшие травой старые окопы. Петю отвелиподальше в лес и на всякий случай объяснили, куда ему идти, если им недоведется встретиться.

Опустившись в окоп и приготовив оружие, разведчики стали ждатьпоявления фашистов. Дорога была по-прежнему пуста. Лес казался погруженнымв сладкую дрему. Только щебетанье птиц оживляло его. Клонившееся к закатусолнце бросало желтые блики на гладкие стволы берез, золотило вершинысосен. Но вот до слуха друзей донесся далекий посторонний шум. Черезнесколько минут четко обозначился скрип приближающейся телеги. Вскоре ониувидели, как с лесной просеки на дорогу выехала повозка, груженная сеном.Воз был высокий, объемистый и закрывал собою почти всю проезжую частьдороги. Рыжий упитанный мерин, раздувая ноздри и будто откланиваяському-то, резво катил свою поклажу. На возу сидело двое молодых парней.Один, белоголовый, размахивал длинным концом вожжей, второй сидел сзади ипосматривал то на просеку, то на узкую ленту лесной дороги. Поравнявшись сместом, где укрылись партизаны, белоголовый натянул вожжи и спросил своегонапарника: