Райан Корнелиус - Последняя битва.Штурм Берлина глазами очивидцев

Сам Конев узнал об этом инциденте только двадцать лет спустя из мемуаров генерала Пухова.

Вена была взята Красной армией 13 апреля.

Гитлер явно имеет в виду президента Рузвельта.

Об этом последнем концерте осталось, пожалуй, столько же отзывов, сколько было слушателей. Кто-то рассказывает одно, кто-то другое. Существуют разногласия о дате, программе и даже исполнителях. Те, кто ничего не знал о плане Шпеера, отказываются верить в его существование. Версия, изложенная здесь, основана на воспоминаниях и записях доктора фон Вестермана и дополнительной информации Герхарда Ташнера.

Рурский котел был полностью уничтожен 18 апреля. Три дня спустя Модель совершил самоубийство.

Возможно, у Геринга было даже больше грузовиков. Хейнрици полагает, что речь шла о «четырех колоннах». Может быть, сюда включены остальные колонны люфтваффе, покинувшие Берлин в тот же день позднее. Просто фантастика, что в тот момент, когда ни для самолетов, ни для танков не хватало горючего, в распоряжении Геринга были не только грузовики, но и большие запасы горючего.

Полностью окруженные в Балтийских государствах, остатки Курляндской армии наконец-то были эвакуированы судами и прибыли в Свинемюнде в начале апреля. Из восемнадцати дивизий только несколько кораблей с людьми без снаряжения достигли Германии.

Эти слова, сказанные Гитлером Йодлю, Луиза Йодль записала в своем дневнике. После этой записи следовало: «Мой муж заметил, что, за исключением соболезнований по поводу смерти его первой жены, это было единственное личное замечание, с которым обратился к нему фюрер».

На Нюрнбергском процессе вскрылось, что Гравиц, будучи еще и главным хирургом Гиммлера, санкционировал проведение медицинских экспериментов над заключенными концентрационных лагерей.

Вы должны убить этого парня (Гитлера)!

В военном дневнике Хейнрици, где все телефонные разговоры застенографированы дословно, появляется удивительная запись: «12.30, 21 апреля: Буссе — Хейнрици: «Только что узнал, что 56-й корпус прошлой ночью без приказа выдвинулся из Хоппегартена в Олимпийскую деревню. Предлагаю арестовать…» Никто не знает, откуда у Буссе взялась эта информация, но она была неверна: Олимпийская деревня находилась в Деберице в западном районе Берлина. Вейдлинг сражался на восточных окраинах города.

Поскольку Йодль тщательно изучил документы «Иклипса», он был убежден в том, что американцы остановились на Эльбе навсегда и не помешают продвижению Венка на восток.

Остальные пятнадцать тел были найдены три недели спустя. В кулаке Альбрехта Хаусхофера еще были зажаты сонеты, написанные им в тюрьме. Вот одна строчка: «Есть времена, когда правит безумие; и тогда летят лучшие головы».

Очевидно, полученное в Лондоне донесение Виберга распространить не успели.

Бесперебойно работали только метеослужба и пивоварни. Метеостанция в Потсдаме не пропустила ни дня за весь 1945 год, а одиннадцать из семнадцати пивоварен, отнесенных правительственным указом в разряд «необходимого» производства, продолжали варить пиво.

В 1944 году в Нормандии на глазах автора следователи разведки 1-й американской армии столкнулись с необычной проблемой. Привели двух солдат в немецком обмундировании, и никто не мог понять, на каком языке они говорят. Обоих военнопленных переправили в Англию, где обнаружилось, что это тибетские пастухи, насильно завербованные в Красную армию. На Восточном фронте они попали в плен, и их насильно взяли уже в немецкую армию.

Иоахим Лифшиц в конце концов станет одним из самых известных чиновников Западного Берлина. Как глава комитета внутренних дел он отвечал за городскую полицию и до самой своей смерти в 1961 году оставался непримиримым врагом коммунистического режима Восточной Германии.

Некоторые из пожарных бригад, покинувших город, вернулись 22 апреля по приказу генерал-майора Вальтера Гольбаха, руководителя пожарного департамента. Судя по послевоенным отчетам, Геббельс приказал пожарным бригадам покинуть Берлин, чтобы машины не попали в руки русских! Гольбах, услышав, что его собираются арестовать за то, что он нарушил приказ Геббельса, попытался совершить самоубийство, но неудачно. С огнестрельной раной лица он был арестован эсэсовцами и казнен.

Они обе выжили. Своевременная помощь врача спасла им жизни.

Русские не отрицают тот факт, что во время штурма Берлина совершались изнасилования, хотя очень болезненно относятся к этой теме. Советские историки признают, что войска вышли из-под контроля, но многие приписывают самые страшные зверства охваченным местью бывшим военнопленным, освобожденным при наступлении Красной армии к Одеру. Что касается изнасилований, заведующий отделом армейской газеты «Красная звезда» Павел Трояновский сказал автору: «Естественно, мы не были джентльменами на сто процентов; слишком многое мы повидали». Другой сотрудник «Красной звезды» сказал: «Война есть война, а то, что мы делали, не идет ни в какое сравнение с тем, что немцы делали в России». Милован Джилас, занимавший во время войны пост главы югославской военной миссии в Москве, в своей книге «Беседы со Сталиным» пишет, что жаловался советскому диктатору на зверства, совершаемые советскими войсками в Югославии. Сталин ответил: «Как вы не понимаете, что солдат, прошедший тысячи километров через кровь и огонь, может повеселиться с женщиной или взять пустячок на память?»

С двумя военными корреспондентами, вызванными на эту встречу Чуйковым, прибыл и советский композитор Матвей Исаакович Блантер, посланный Сталиным, чтобы написать симфонию в память победы в Берлине. Корреспонденты спросили генерала, что делать с композитором, и Чуйков сказал: «Приводите его с собой». Однако когда Блантер явился в гражданской одежде, стало ясно, что за офицера Красной армии он не сойдет. Его поспешно засунули в стенной шкаф, примыкавший к столовой. Там он и просидел большую часть совещания. Почти перед самым уходом посетителей он потерял сознание от недостатка воздуха и, к величайшему изумлению немцев, выпал в комнату.