Алекс фон Берн - Колонна Борга

Шонеберг взял с пульта бутылку коньяка, залпом допил оставшиеся граммов сто пятьдесят и швырнул пустую бутылку в радиостанцию. Бутылка шумно разбилась, покорежив индикаторы и верньеры. От удара включился тумблер, и в помещение ворвалась Девятая симфония Бетховена.

— К чертям вас свинячьим, маэстро! — ни с того ни с сего пожелал Шонеберг и направился к лестнице, ведущей в ангар. Осталось лишь открыть передние ворота и забраться в кабину «Дегена».

Мины утюжили двор форта и казематы, не причиняя особого вреда, если не считать сбитой черепицы и разрушенных чердачных перекрытий. Остапчуку и его людям пришлось значительно хуже: несколько мин накрыли окопы, а бившие прямой наводкой по доту танки все-таки сумели подавить огневую точку. Под прикрытием огня саперы быстро разминировали проход и завалили ров бревнами и мешками с землей.

Остапчук понял, что позицию не удержать и решил с пятью оставшимися в живых десантниками по траншее отойти к форту.

Рогов приказал Кате и Боргу перейти в подвал. Но Борг взбунтовался: у него клаустрофобия и проклятый подвал для него равнозначен смертному приговору. Они стояли у двери в подвал; по стальным жалюзи, закрывавшим окна во двор, били осколки разрывавшихся мин; Борг отказывался идти в подвал, а Катя пыталась его уговорить. Вдруг обстрел прекратился.

— Катя, стрельба закончилась! Можно я хоть пять минут подышу свежим воздухом? — взмолился Борг. Просачивавшаяся сквозь жалюзи смесь сгоревшей взрывчатки, пороха и дыма от пожара меньше всего походила на свежий воздух, и Катя принялась уговаривать профессора не рисковать и остаться в помещении.

Вдруг раздался странный скрежещущий звук, словно гигантский дракон провел когтями по железной крыше. Борг насторожился, вскинул голову. К скрежету добавился нарастающий свист. Борг повернулся к Кате:

— Вы слышите?

— Слышу. Но я не знаю, что это…

— А я — знаю! — ликующе воскликнул Борг и, прежде чем Катя сумела ему помешать, отодвинул засов и распахнул тяжелую металлическую дверь, ведущую во двор. Катя не успела оглянуться, как Борг с неожиданной для его возраста и комплекции прытью выбежал во двор. Опомнившись от минутного замешательства, Катя выбежала вслед за ним. Она хотела сурово накричать на профессора и вернуть его обратно. Но тут она увидела такое, что заставило ее замереть на месте.

То, что производило впечатление наглухо заваренного стальными листами входа в тоннель, оказалось гигантскими воротами. Именно они с душераздирающим скрежетом отползли в сторону, открывая освещенную светом электрических ламп внутренность скалы. Из этого пронизанного неживым светом чрева с диким, все усиливающимся свистом выползало странное огромное серебристое существо с длинным хищным острым носом.

— Смотрите! — крикнул Борг, указывая на серебристого монстра. — Разве он не прекрасен?!

Катя не успела ответить. Под крыльями монстра выдвинулись четыре аппарели, в них вспыхнули и понеслись на форт огненные шары.

Грег поднимался из подвала с ящиком гранат. Он увидел, как Катя выбежала во двор, отбросил ящик и хотел выскочить следом. Но не успел: чудовищная сила подняла его в воздух и швырнула в стену коридора.

— Превосходная штука эти ракеты! — восхитился Шонеберг. Весь двор форта был объят огнем: выпущенные с близкого расстояния ракеты выработали едва четверть топлива и остатки твердотопливных зарядов разлетелись по двору, превратив его в огненное озеро и увеличив эффект поражения.

— Идем на взлет, — сказал Реттберг, перемещая сектора газа. Свист турбин превратился в вой. Шонеберг почувствовал, как его вдавило в кресло.

— Летим за океан! — ликующе вскричал он. — Успехов вам, господин Цольмер!

— Превосходно! — одобрил Цольмер, изучая в бинокль результаты залпа. — Шубах, теперь мы можем начинать штурм. Что?! Что это там за придурок пошел в атаку без приказа?!

На взлетную полосу выскочил «тигр» и покатил навстречу мчащемуся по взлетной полосе «Дегену».

— Похоже, что я очень вовремя, — пробормотал Желязны, свернув со старой дороги на Пльзень к взлетной полосе. Он увидел выстроившиеся у взлетной полосы танки, обозначенный флажками проход в минном поле, засыпанный землей и бревнами участок противотанкового рва.

— Немного подождете, ребята, — сказал Желязны и лихо промчался по проходу мимо оторопевших немцев. Выскочив на взлетную полосу, он увидел стремительно надвигающуюся на него громаду диковинного самолета с острым хищным носом. Нос задирался вверх, металлическая птица собиралась уйти в небо. Желязны даже не понял толком, что это за чудище: он лишь почувствовал, что это враг. Он поймал в прицел острый нос «Дегена» и отправил ему навстречу последний снаряд.

Снаряд прошил обшивку самолета как игла бумагу, разрубил мощный шпангоут центроплана и влетел в бензобак. Раскаленная болванка мгновенно воспламенила бензиновые пары в практически пустом баке, превратив его в подобие вакуумной бомбы; мощный взрыв расколол фюзеляж, болты крепления консолей лопнули от страшного удара; консоли смялись, как куски картона, керосин потоками полился из топливных баков, двигатели вылетели из мотогондол и воспламенили топливную Ниагару.

— Какой эффект! — успел удивиться Желязны, наблюдая, как в одно мгновение грозный бомбардировщик превратился в груду обломков, несущихся на гребне пылающей волны. Это было последнее, что он увидел в жизни.

Огненная лавина захлестнула танк Желязны, а тяжелая турбина снесла башню — так брошенная мальчишкой палка сбивает перезрелое яблоко с ветки яблони. Тонны топлива «Дегена» превратились в огромный погребальный костер воина, которому позавидовал бы любой скандинавский конунг.

Так погиб капитан Желязны. Вечная ему память!

Кралик не стал сразу заходить в трактир. Вначале он забежал к заднему выходу из своего дома и оседлал свой мотоцикл, и лишь после этого поехал к трактиру.

— Шольц! — сразу приступил он к делу. — Пока ваши бывшие сослуживцы самозабвенно воюют с десантниками, вам с Анной самое время покинуть город. Я видел: немцы разблокировали выезд из города.

— Но это опасно, господин Кралик, — вмешалась Анна.

— Опасно Шольцу оставаться здесь, — возразил Кралик. — А если сюда забредет Швальбе? Уж он все припомнит! Вы знаете, что Швальбе повесил градоначальника Машека?

— Не может быть! — в ужасе воскликнула Анна.

— Да, вон он висит на дереве, даже отсюда видно, — подтвердил Потучек.

— Вам следует немедленно, не привлекая внимания, выехать на велосипедах в сторону Австрии, — не терпящим возражений голосом предложил Кралик.