Георгий Свиридов - Черное солнце Афганистана

Из Кабула, по распоряжению начальства, на транспортном самолете АН-12 добрались до Кандагара, который расположен южнее Джелалабада. По здравому уму в Кандагар можно было бы лететь и напрямую, тем более, что пробыли там всего несколько минут. Их уже ждали, придержали пару тяжелых вертолетов МИ-6, которые везли в Шинданд авиационные бомбы. Джелалабадская группа, выгрузившись с самолета, перебежала на вертолетную стоянку и снова оказалась в воздухе. Лететь в соседстве с бомбами было не особенно приятно — обстрел вертолетов мог произойти в любую минуту. Внизу простиралась однообразная серо-коричневая горно-пустынная местность с редкими вкраплениями зеленых клочков, да бесконечной темной лентой пролегала лента государственного шоссе.

Шинданд — небольшой древний городок, расположенный южнее легендарного Герата, жемчужины Хорасана — встретил группу сухим зноем Баквийской пустыни и порывами крепкого жаркого ветра, который внезапно налетел и так же быстро умчался куда-то в даль. А по полю аэродрома беспорядочно катились странные шары, похожие на крупные апельсины.

— Что это? — поинтересовался Беляк, поднимая странный шар.

— Гадость несъедобная, — пояснил капитан, встречавший группу. — И название поганое, не выговоришь. Колоцинт называется.

— Красивый, как апельсин, — сказал Кононов.

— Брось! — скривился капитан. — Эту красивую гадость даже верблюды не едят, обходят стороной.

Кононов подбросил плод и ловко по-футбольному ударил ногой. Тот отлетал далеко в сторону. А к его ногам порыв ветра подкатил еще пару таких же шариков.

Из Шинданда наконец то вылетели транспортным вертолетом в Союз. Среди пассажиров оказалась полная моложавая женщина, темноволосая, с подведенными тушью бровями и густо накрашенными помадой губами. Она вела себя очень уверенно. Как оказалось, — заведующая аэродромной столовой. Она разместилась в кабине летчиков. «Женщина на борту, жди опасности», — вспомнил Беляк авиационную поговорку.

Только взлетели и набрали высоту, как в кабине экипажа загремели кружками и фляжками. Началась выпивка. Никто из пассажиров не обратил на это никакого внимания. Монотонно и привычно гудели двигатели, лопасти ритмично рубили воздух. Летчики джелалабадской группы расположились кучно, многие задремали. А Беляка насторожили-таки пьяные голоса, доносившиеся из кабины летчиков. Пить можно, никто не запрещает, но не в полете. В армейской авиации существует жесткое правило: один из членов экипажа должен быть трезвым. А как в этом экипаже соблюдается такое правило?

Александр встал и направился к кабине летчиков. Заглянул. Пилоты пьяные, но держатся на ногах. В кресле правого летчика сидела женщина, державшая ручку управления, двое пилотов ей что-то объясняли.

— Как там? — спросил Паршин.

— Баба управляет.

— А мужики? — поинтересовался Кулешов.

— Учат ее управлять.

— Отдыхай, — вяло произнес Паршин.

Александр примостился на скамье, прислонившись к боковой стенке. Спиной ощущал вибрацию. Но в вибрации этой ему чувствовалась нервозная дрожь машины, чем-то недовольной, проявлявшей свое возмущение. В душе зарождалась тревога.

Минут через тридцать Беляк не выдержал. Встал. Посмотрел в боковое окно. Внизу расстилалась однообразная пустынная местность, выжженная солнцем. Александр направился в кабину экипажа. Хотел спросить о том, где летят. Заглянул в кабину и обомлел. Не поверил своим глазам. По спине прокатилась холодная волна. Оба кресла были… пустыми!

Вертолет, тяжелый и громоздкий, летел на автопилоте. А правый летчик, пьяный в дребезги, открыв боковую дверь, беспечно сидел на обрезе пола, свесив ноги «на улицу»… Дышал свежим воздухом. И это на высоте более тысячи метров от уровня земли!

Все пассажиры дремали. Беляк разбудил командира. Паршин недовольно открыл глаза.

— Чего тебе?

— Неприятности у нас, — сказал Александр и доложил о том, что происходит в кабине экипажа.

Сон у Паршина мгновенно улетучился.

— Не может быть?!

— Летим на одном автопилоте, товарищ капитан! — повторил Александр.

Всегда спокойный и невозмутимый Сергей Иванович взорвался. Выругался трехэтажным матом. Схватил второго летчика за шкирку и втащил его внутрь кабины. Захлопнул боковую дверь. Потом подошел к пьяному в дупель командиру летящего вертолета и, уцепившись за грудки, так тряхнул его, что тот сразу очнулся.

Из-за гулкого шума двигателей Беляк не слышал, что капитан сказал командиру вертолета. Видимо, нечто такое, что моментально привело пьяницу в чувство.

Экипаж занял свои места.

Через пару часов пересекли воздушную границу, без происшествий прилетели в Мары, приземлились и вырулили на стоянку. Беляк, выходя из вертолета, заглянул в кабину экипажа. Командир вертолета беспечно спал в своем кресле. Его трясли и будили второй летчик и бортовой механик.

Над аэродромом, над древним городом Мары опускался вечер, окутывая все вокруг сизыми сумерками, которые не могли унять жаркое дыхание пустыни.

Александр Беляк, ступил на бетонку аэродрома, улыбнулся и мысленно произнес: «Здравствуй, Родина!».

Новые вертолеты стояли отдельно.

Грозные боевые машины, полосатые «крокодилы». С новыми, усиленными двигателями, специально созданными для полетов в горах. Чистенькие, сверкающие свежей краской. Экипажи, пригнавшие их сюда, постарались их вымыть, очистить от пыли, навести шик-блеск.

Беляк, как всякий летчик при виде новых машин, заинтересовано рассматривал их и любовался. Он радовался, что и ему предстоит летать на одном из этих вертолетов. Это было не простое любопытство, у него возникал профессиональный интерес к новшествам в конструкции двигателей.

С двигателями у Александра Беляка были свои взаимоотношения. Еще с курсантских лет, учебы в училище. Он улыбнулся, невольно вспомнив сдачу экзамена.

Принцип в училище был один: не знаешь — научим, не хочешь — заставим. Специальные предметы давались Александру легко. Конструкция вертолетов, построение и принцип работы двигателя, авиационное оборудование, радиоэлектронное оснащение, управление вертолетом, боевое применение, аэродинамика — знания «от зубов отскакивали», даже если бы его разбудили среди ночи. Но все же на зимней сессии произошел казус — однажды Беляк завалил зачет по конструкции двигателя. Из-за излишней самонадеянности.

Был назначен срок повторного зачета. Кроме Александра, пересдавали еще два курсанта. Беляк подготовился основательно, уверенно полагал, что материал знает до запятой.

В назначенное время трое курсантов заняли места в большой аудитории. Преподаватель — полковник Ковалев — появился с опозданием. Молча прошелся по аудитории, снял серую каракулевую папаху, подозвал Александра: