Свен Хассель - Трибунал

Зиг видит проход и едва не взлетает в воздух, сворачивая в него.

Через две с половиной секунды Малыш с Грегором пробегают мимо, обрызгивая талым снегом стены домов. Зиг видит только светло-серый котелок Малыша, глубоко натянутый на голову.

Переулок оканчивается стеной, торцовой стеной пятиэтажного дома. Малыш с Грегором замедляют шаг, высекая коваными сапогами искры из мостовой, и в изумлении смотрят на непреодолимую стену.

— Куда делся этот гад? — недоуменно спрашивает Грегор.

— Здесь он не мог перелезть, — отвечает Малыш. — По этой стене не взобраться даже финской кошке. Говорят, что страх может придавать людям крылья, но это такая же чушь, как и многое другое. Этот ублюдок сидит где-нибудь, дожидаясь пули. Помоги ему Бог, когда я вопьюсь зубами в его задницу. Я вырву ему глаза, а потом оторву уши. Какая крыса! Убегать так, когда мы идем застрелить его!

Они бесшумно поднимаются по какой-то черной лестнице и чуть ли не до смерти пугают старуху, спускающуюся с ведром мусора.

Малыш спрашивает, не видела ли она человека, которого нужно застрелить, и старуха швыряет ведро ему в голову. Он падает на спину, сбивает с ног Грегора, и они вылетают во двор.

— Ты уверен, что это был не он? — спрашивает Грегор, стряхивая с шинели картофельные очистки.

— Это была уродливая лопарка, — отвечает Малыш, выковыривая из ушей яичную скорлупу. — Она приняла нас за мусорные баки!

— Неужели мы похожи на мусорные баки? — спрашивает оскорбленный Грегор.

— В темноте легко допустить такую ошибку, — отвечает Малыш, — но Эмиль поплатится и за это! Я оторву ему яйца и затолкаю в его вонючую задницу!

Вскоре они замечают кого-то, стоящего возле стены в глубине переулка.

— Пресвятая Богородица, это он! — кричит Грегор и разряжает наган так быстро, что выстрелы звучат автоматной очередью.

Видимый тенью человек исчезает в воротах, оставив большую лужу крови. Кровавые пягна ведут в дом, но постепенно исчезают.

— Мы проделали в нем дырку, — удовлетворенно говорит Малыш и с презрением плюет на кровавые пятна.

— Он истечет кровью, как паршивая крыса, — говорит довольный Грегор.

— Однако если этот ублюдок выживет, нам придется скверно, — с беспокойством говорит Малыш.

— Думаю, можно вернуться и сказать нашим, что мы продырявили эту тварь, — решительно заявляет Малыш. — Кровь не могла вытечь из него, если он не ранен, так ведь?

— Они удавят нас, если узнают, что мы их обманули, — уныло говорит Грегор.

— Кончай ты ныть, — спокойно говорит Малыш. — Если мы проделали в нем недостаточно большую дырку, то вернемся и сделаем дело получше. Только он должен быть мертв. Черт, он потерял, по меньшей мере, пятнадцать литров своей крысиной крови, это больше, чем Бог дает людям!

— Это странно, — соглашается Грегор, — давай посмотрим еще раз. Я бы хотел иметь возможность сказать, что пнул его труп. Но тот, который мы видели, убежал, так ведь? А трупы бегают не особенно часто!

— Может, мы так напугали его, что он будет помалкивать? — говорит Малыш.

— Возможно, — соглашается Грегор, — тогда он переведется куда-нибудь подальше отсюда, чтобы мы не смогли до него добраться, и другие не узнают, что он еще жив. Это знаем только мы двое, и то не уверены. Давай будем искренне верующими. Мы верим, что он мертв!

— Послушай, — нервно говорит Малыш, сдвигая котелок на затылок, — Не думаешь ли ты, что мы ранили кого-то другого и видели его кровь?

— Думаю, так оно и есть, — убежденно говорит Грегор. — Этот тип был выше Эмиля. И, кажется, на нем была финская форма!

— Господи, Господи, — кричит Малыш, складывая руки, словно на молитве. — Давай больше не думать об этом! Если мы ранили какого-то финна, эти северяне пожалуются немецким властям. Эмиль знает, что мы преследовали его, и расследованием займется его отдел. Не нужно быть никаким Шерлоком-чертовым-Холмсом, чтобы выяснить, кто стрелял в этого заполярного героя!

— Ты прав, — уныло говорит Грегор. — Перспектива мрачная. Но в любом случае будем утверждать, что мы его прикончили. Не отходили от тела, пока не нашпиговали его пулями, ясно?

— Надеюсь, ты знаешь, что мы делали, — бормочет, кривя гримасу, Малыш, — только не забывай про Порту и Вольфа! Эти двое коварных типов будут расспрашивать всех и, если Зиг еще жив, наверняка это выяснят!

В этот же вечер на квартире Гофмана устраивается веселый праздник, Малыш и Грегор на нем почетные гости.

— Вот так мы обходимся с шантажистами, — восторженно кричит Барселона. — Никаких разговоров. Молниеносное действие!

Пиво сдобрено сливовицей, и веселость компании поднимается до небывалых высот. Пение слышно даже на позициях русских:

— Мы всадили ему пулю прямо между глаз, — с привычной легкостью лжет Малыш и даже сам в это верит. — Пули с чмоканьем входили в него! — похваляется он, с силой ударяя по столу обеими руками.

— И кровь била из него струями, — радостно улыбается Грегор. — Все вокруг было в крови! Она струилась по сточным канавам! Это походило на Стокгольмскую кровавую баню [98] Стокгольмская кровавая баня — расправа датского короля Кристиана II над сторонниками правителя Швеции Стена Стуре Младшего в 1520 г. — Примеч. пер. !

— Перед уходом я всадил ему в задницу три пули, — нагло заявляет Малыш, сгибая указательный палец.

— Merde alors! [99] Черт возьми! (фр). — Примеч. пер. Что вы сделали с трупом? — деловито спрашивает Легионер.

— Бросили в очень глубокий подвал, — с пылкостью отвечает Малыш. — Слышали б вы, как он шлепнулся на дно!

— Надеюсь, ты сможешь найти этот подвал снова? — спрашивает Порта с недоверчивым блеском в глазах.

На другое утро Гофман выводит их на чистую воду.

— Много вчера было крови? — саркастически спрашивает он, встав перед Малышом.

— Много, — заверяет его Малыш. — Литров двенадцать — пятнадцать, не меньше!

— А труп вы бросили в глубокий подвал? — продолжает Гофман.

— Честное слово, — торжественно заверяет Грегор. — Мы слышали тяжелый удар, когда он шмякнулся.

— Тогда, может быть, вам будет интересно узнать, что я только что разговаривал с этим трупом по телефону и что этот труп обещал обратить на нас очень серьезное внимание!

Малыш хочет повернуться и побежать со всех ног, но в живот ему упирается дуло автомата.

— Стой на месте, — угрожающе улыбается Порта. — А то покажу, как лживых ублюдков вроде тебя стирают с лица земли!

— Тут, должно быть, какая-то ошибка, — в смятении мямлит Грегор.

— Конечно! И очень большая! — рычит, скрежеща зубами, Гофман. — Но ясно одно. Я разговаривал с Эмилем Зигом. Может, вам также будет интересно узнать, что поступило сообщение о попытке убийства финского сержанта и что это дело поручено Зигу!