Леонард Рейнолдс - Канонерка 658. Боевые операции малых кораблей Британии на Средиземноморье и Адриатике

– Добавьте дыма на Ред-Бич, пожалуйста…

– Мои люди на берегу…

– Три баржи сильно повреждены…

Теперь и пехотно-десантные корабли, и штурмовые десантные баржи были скрыты от нас густой дымовой завесой, но, судя по их переговорам, обстановка была серьезной.

– Не можем подойти к Амбер-Бич – сильный огонь со стороны деревни…

– Одна баржа получила повреждения…

– Подошли к берегу, но были отброшены…

– Предлагаем альтернативную высадку на Грин-Бич…

– Амбер и Ред-Бич находятся под перекрестным огнем береговых батарей.

Когда рассвело, мы услышали, что вторая волна пехоты и танки были направлены к Грин-Бич.

Теперь мы могли рассмотреть корабли, которые вели обстрел берега.

Но для нас вся операция была одним сплошным разочарованием. Мы в ней, строго говоря, не участвовали. Все, что мы могли делать, пока на сцене не появились самолеты или корабли противника, – занимать свои привилегированные места в четырех милях от места действия и мысленно рукоплескать храбрым людям, которые делали настоящую мужскую работу. Мы находились в полной безопасности – по крайней мере, мы так думали.

При ярком свете дня наша позиция перестала являться тайной для береговых батарей, и миф о нашей безопасности очень быстро развеялся. Знакомый и чрезвычайно неприятный вой приближающихся тяжелых снарядов вывел нас из оцепенения. Оставаться на месте стало невозможно. Взревели двигатели, и флотилия последовала за Дугом. Я, ориентируясь по вспышкам, нашел на берегу место, где определенно находилась вражеская батарея, и внимательно наблюдал за ней. Тут Майк потянул меня за рукав:

– Смотри, Ровер, они хотят выбить немцев!

Я опустил бинокль и оглянулся. Оснащенный вооружением десантный корабль – гадкий утенок флота – направлялся прямо к месту расположения батареи. Его носовое 4,7-дюймовое орудие, произведя первый выстрел, выплюнуло язык пламени. Последовал залп с берега, и нос корабля задрался высоко в воздух. Это снаряд разорвался прямо перед носом, взметнув в небо столб воды. Корабль выправился и продолжил движение. Это было похоже на средневековое состязание: один рыцарь идет вперед, остальные с нетерпением ждут своей очереди.

В течение 15 минут корабль – это был «LCG-8» (артиллерийский десантный корабль) – упорно шел вперед, его орудия постоянно поливали батарею огнем. Я навел бинокль на берег и стал активно болеть за наших.

– Отличный выстрел, номер 8. А этот взорвался как раз рядом с орудием… Еще один… Эх, надо было взять чуть правее и пониже…

Снаряды падали в воду и взрывались вокруг героического корабля, но его команда, казалось, игнорировала столь несущественные мелочи. Не было смысла идти на такой отчаянный риск. Следовало уходить! Но корабль не уходил. Мы как раз получили приказ возвращаться в Бастию, наши матросы, которые тоже наблюдали за развитием событий, радостно завопили:

– У них все получилось, сэр! Немчуре расквасили нос!

И это было чистой правдой. Батарея была уничтожена и прекратила огонь. Наши артиллеристы в который раз продемонстрировали пример беспримерного мужества и высокого профессионализма.

Обратно в Бастию мы эскортировали пустые десантные корабли. Получив топливо, мы снова были готовы выйти в море. На этот раз нам предстояло патрулирование в канале Пьомбино, целью которого являлся перехват судов, на которых противник будет эвакуировать людей с острова или, наоборот, доставлять на остров подкрепление.

К моменту отплытия погода ухудшилась, так что наше патрулирование должно было проходить в условиях сильного дождя, волнения и плохой видимости. Низкие темные облака довольно быстро двигались по небу, иногда в них мелькали яркие зигзаги молний, на мгновение освещая поверхность моря и словно подчеркивая темноту ночи. Я не мог найти себе места от беспокойства – одолевали дурные предчувствия. В те часы мне больше всего не хватало Корни, и я был отнюдь не единственным человеком на борту, который чувствовал то же самое.

В море вышло подразделение из четырех лодок: Дуг возглавлял нашу маленькую флотилию на 655-й Пика, за ней шла 633-я с новым командиром, третьей была 633-я Тома – торпедные катера находились рядом, – а замыкала строй 658-я. Для нас эта позиция была совершенно непривычной.

К 1.00 мы миновали южный берег Эльбы и приступили к поискам в районе восточного побережья. В это время радиотелефон донес до нас знакомый голос Дуга:

– Приветствую вас, «собаки», это Уимпи. Вероятные мишени идут вдоль берега. Томми, приготовься дать свет. Возможно, вначале атакуем торпедами.

Нами быстро овладело знакомое напряжение. На головы были надеты защитные каски. Артиллеристы занялись подготовкой орудий. Механики приготовили инструменты для устранения возможных повреждений. Рулевой занял место у штурвала, а наш новый старший матрос Пикок направился к «викерсу» правого борта. Смит проверил громкоговоритель, доложил о его исправности и отступил на левое крыло мостика. 658-я была готова к бою.

Водж сохранял хладнокровие (он был очень опытным командиром), хотя явно опасался трудностей, связанных с ночной темнотой. Майк нырнул в штурманскую рубку проверить расстояние до берега, и тут снова затрещал динамик радиотелефона.

– Эй, Стив. Флаг 4! [13] Флаг 4 – торпедная атака. Пик атакует первым!

В наступившей тишине я услышал характерный звук, сопровождающий покидающую аппарат торпеду. Я поднес к глазам бинокль и навел его на смутные силуэты, виднеющиеся у берега.

Черт, они меняют курс!

– Томми, давай-ка немного посветим.

Одновременно с этими словами заговорил «пом-пом» 663-й, и повисшие над берегом огоньки залили его неестественным, призрачным светом.

– Дьявол, там что-то очень большое – видишь, Водж? Кажется, эсминец!

Еще не успев договорить, я нажал кнопку открытия огня.

Флотилия развернулась в линию и повернула влево. Все орудия вели огонь. Я встал на ступеньку и с высоты быстро осмотрел все наши орудия. Все было в порядке. Правда, ответный огонь был устрашающе силен, да и орудия у противника явно были не маленькие. Нет, мне явно не нравилось замыкать строй.

Не было времени производить детальный анализ ситуации (в бою его всегда не хватает). Едва я успел подумать, что торпеда, судя по всему, прошла мимо, когда со стороны берега донесся взрыв. Но это меня не слишком заинтересовало, потому что в это самое время я убедился, что взрыв не имел никакого отношения к эсминцу, который быстро движется и уже находится удручающе близко от нас.

– Он, по-моему, идет на таран! – выкрикнул я.

Все орудия правого борта поливали вражеский корабль струями огня, но расстояние между нами неумолимо сокращалось. Теперь в бинокль я отчетливо видел этот длинный невысокий корабль с трубой обтекаемой формы, что характерно для итальянских эсминцев, который стремительно приближался к нашей корме. Водж героически старался удержаться за 663-й, а я целиком сосредоточился на управлении огнем. Все равно мы не могли помешать эсминцу. Когда он находился прямо за кормой, огонь непосредственно по нему могло вести только орудие, выплевывающее 6-фунтовые снаряды, – остальные стреляли в стороны. А он был ужасающе близко – так близко, что я не мог охватить взглядом его целиком. Я видел форштевень, носовую орудийную башню, мостик, трубу, следовавшие друг за другом.