Пётр Поплавский - Под кодовым названием Эдельвейс

Обледеневший грузовой «дуглас» прилетел темной ночью и никак не мог сесть — мела поземка, закрывая тусклые синеватые проблески электролампочек слабого накала вдоль взлетно — посадочных бетонных полос.

В гостинице места для новоприбывшего не нашлось, зато был телефон. «То, что надо!» — бодро поддержал себя мысленно Анзор, так как ему в бытовых перипетиях никогда не изменял природный оптимизм.

Он позвонил дежурному НКВД, и тот сообщил, что «для майора Тамбулиди заказан пропуск в комендатуре наркомата».

До наркомата доехали быстро. Анзор вошел в комендатуру, предъявил удостоверение и спросил, как пройти к дежурному офицеру. Получив исчерпывающий ответ, вошел в нужную ему комнату.

— Слушаю вас, — поднял на него глаза, оторвав их от бумаг, молоденький лейтенант.

— Майор Тамбулиди с Кавказа, — отрекомендовался он, — прибыл в Управление госбезопасности, к майору Калине.

— Он подполковник, — сухо поправил его лейтенант и поднял трубку: — Товарищ подполковник, к вам прибыл майор Тамбулиди… Да, с Кавказа… Слушаюсь! — И к Анзору: — Зайдите в бюро пропусков, потом — в помещение наркомата. Первый подъезд, третий этаж, комната двести пятнадцать. Константин Васильевич встретит вас лично.

И вот они — Анзор и Костя — с глазу на глаз в скромном кабинете Калины. У обоих с первых же дружеских слов и взглядов возникло волнующее, но неопределенное чувство. Неопределенность его, возможно, объяснялась двойным измерением восприятия времени и событий: ощущение во времени — словно только на днях расстались, в событиях — будто не виделись полжизни.

— Ну, джигит, рассказывай — казак слушает! — полушутливо начал Калина, — Как вы там поживаете? Что Матвей Иванович? Обо всем рассказывай!

— Константин Васильевич, дорогой ты мой человек, как живем, сам знаешь — война. Генерал тебе привет передает, но об этом потом. Лучше начну с самой прият ной новости: от Марии получена радиограмма.

— Наконец! — вырвалось у Калины, — Жива? — спросил о том, о чем и хотел спросить в первую очередь, но не решался.

— Если вышла в эфир, то ясное дело, что жива… Она сейчас отступает вместе с войсками Клейста. Собрала чрезвычайно важные данные про оборонительные сооружения и расположения войск противника.

— Как же она сумела? Ведь Мария осталась без рации!

— Вероятно, смогла найти свою, старую.

— Умница! Не растерялась…

— Еще бы! Мария не из тех, кто теряется… Кстати, она передала интересные сведения о твоем знакомом.

— О ком бы это?

— Вилли Майере.

— Это интересно!

— Оказывается, этот Майер, испытывая к Кристине особую симпатию…

— О его симпатии мне известно. В старинные времена он вызвал бы меня на дуэль! Из таких…

— Погоди, — взмолился Анзор, — а то ведь ты и мне становишься конкурентом.

— Это почему же?

— Потому что Матвей Иванович утверждает, что из всех говорливых людей я — рекордсмен. А теперь что же выходит? С тобой я и слова вставить не могу.

— Молчу, молчу! — Костя поднял руки вверх.

— Пу так слушай. Этот Вилли Майер спас «Студентку» от разоблачения, когда велось расследование об убийстве помощника коменданта Мюллера. Ему удалось повернуть дело таким образом, что в смерти карателя признали виновной некую Несмитскую, агентку СД под псевдонимом «Эсмеральда».

— Это мне все известно.

— Мария считает возможным привлечь Майера к сотрудничеству с нами.

Анзор вытащил из бокового кармана небольшой, прочный пакет и протянул его Калине.

— Вот письмо генерала Роговцева на имя руководства Управления. Здесь все изложено детально, со всеми подробностями. Кроме того, генерал считает не лишним и твои соображения, поскольку ты лично знаком с Майером и изучил окружение, в котором действует «Студентка».

— Ясно! — Калина поднял трубку и приказал кому‑то: — Принесите мне материалы проверки на «Арийца».

— «Ариец» — это кто? — поинтересовался майор Тамбулиди: псевдоним он услышал впервые.

— Вилли Майер.

— Выходит вы тоже…

— Выходит, Анзор, выходит!

— Почему же?

— Почему? Да ведь догадаться просто. Просто потому, что Мария в тылу врага, а мы здесь, в Москве, об одном и том же думаем.

— Вы меня, Константин Васильевич, прямо ошеломили!

— Ну подумай сам, Анзор: Мария — не профессиональный разведчик. Одной ей там тяжело. Знаешь ли ты, что такое одиночество? Можешь ли ты представить себе это? А Мария сейчас именно в этом изнурительном положении. И опыта у нее маловато.

— Ну нет, работает она отменно!

— Я не об этом. У тебя есть подготовка, а у нее нет: со студенческой скамьи и — прямо в пекло, к вышколенным волкам контрразведки. Легко ли ей? Да и доступа к самым важным документам у нее нет.

— Ничего, Константин Васильевич, сказка про Красную Шапочку имеет счастливый конец.

— Эх, Анзор, если бы мы могли утешаться подобными сказочками, — с явным сожалением вздохнул Костя.

В этот момент двери раскрылись и в кабинет вошел стройный, по — военному подтянутый старший лейтенант Совсем еще юный.

— Товарищ подполковник, — доложил, — материалы на «Арийца».

— Давайте!

Старший лейтенант, четко печатая шаг, подошел к столу и протянул Калине довольно пухлую папку.

Подполковник взял пакет, привезенный майором, и сказал:

— Этот пакет от генерала Роговцева, с Кавказа. Передайте его через секретариат начальнику Управления товарищу Сербулову. Немедленно! О дальнейшем не беспокойтесь: он вызовет меня для доклада сам. Все! Можете идти.

Старший лейтенант вышел, а Калина, похлопывая по принесенной папке ладонью, задумчиво заметил:

— Знаешь, Анзор, я все время вспоминал слова Марии: «Мне как будто кто‑то помогает, будто отводит удар»…

— И нас она об этом ставила в известность! — радостно подхватил Анзор. — Это он — Майер!

— Вот поэтому и была заведена папка на «Арийца». Ты приехал очень своевременно. Прямо в «яблочко» попал.

— А что тут удивительного? — Анзор никогда не лез за словом в карман. — Я же известный «Ворошиловский стрелок». Еще со школьных лет значок храню!

— Ну а теперь для начала прочти вот эту страничку. Ее текст поможет тебе многое понять, а меня освободит от твоих вопросов.

— Читать вслух? — спросил Анзор.

— Лучше вслух! Чтобы и я ведал, о чем ты узнал.

— Ясно! Чтобы не говорить дважды.

— Читай, Анзор! Времени у нас мало — Григорий Иванович долго точить лясы не даст.

— Кто ото?

— Товарищ Сербулов.

— Ну, тогда читаю!

Из того, что майор Тамбулиди прочел тогда, мы. приведем лишь те строки, которые прямо касаются описываемых событий.

Вот они:

«… его настоящий отец Генрих Крамер — комму- нист — тельмановец, участник героического восстания гамбургских рабочих. Арест и заключение помешали его браку с Лизелоттой Рюлле, невестой. Она вынуждена была вступить в брак с Паулем Майером, сыном богатого владельца бакалейного магазина в Гамбурге. Пауль Майер считал новорожденного своим сыном. После выхода Крамера из тюрьмы мать познакомила сына с «дядей Генрихом», который на протяжении нескольких лет имел значительное влияние на формирование сознания подростка. С приходом гитлеровцев к власти Крамер эмигрировал в Швейцарию, где вошел в группу антифашистов, деятельность которой особенно активизировалась после вероломного нападения гитлеровской Германии на СССР. Группа поддерживает регулярную радиосвязь с немецкими антифашистами, находящимися на территории СССР. Группа полностью солидаризируется с программой недавно созданного национального комитета «Свободная Германия»…»