Игорь Гуров - Зарево над предгорьями

Гарденберг по-русски сказал сидящим на козлах полицаям:

— Девку отвезете в город, а по дороге, поближе к господам партизанам, повесите их подручного.

Потом он вкрадчивым голосом обратился к Литовченко:

— Ну, в последний раз спрашиваю, будешь говорить?

Казак с трудом приподнял разбитую голову — и большой сгусток крови полетел в надменное лицо Гарденберга.

— Прощай, дочка, — с трудом прошептал Литовченко.

Он умер, еще не выехав из поселка. Полицаи повесили его мертвое тело.

Отпускать ребят куда-либо одних Селезнев боялся, но и они не соглашались, чтобы майор действовал без них.

Селезнев ходил на поиски партизан ежедневно, иногда и по нескольку раз в день, а ребята — поочередно.

В Серный ключ майор шел с Вовкой. С ним он любил ходить больше, чем с другими. Тоня еще не могла много двигаться на обожженных ногах; Валя боялась крови и плохо стреляла; самый молодой, Шурик, быстро уставал; Измаил был излишне горяч. Вовка же, кроме того, что отлично стрелял, был рассудительным и спокойным.

— А где Верный? — спросил Шурик после ухода Селезнева и Вовки.

— С Вовкой, наверно, увязался, — ответила Тоня.

Так и было в действительности.

Боясь, что ему попадет за самовольство, Верный старался не попасться на глаза хозяину и бесшумно шел сзади. Вовка заметил его только на полпути. Он хотел отослать его в пещеру, но Селезнев сказал, что перед Серным ключом спрячет Верного в кустах и заставит стеречь пистолеты, с которыми появляться в поселке было опасно. Вовка согласился.

Видя, что на него не сердятся, Верный спокойно побежал впереди. Неожиданно он перешел с бега на крадущийся волчий шаг, прижал уши к затылку и хвостом стал бить себя по бокам.

— Верный чего-то услышал, — шепнул Вовка майору.

Приближался топот лошадей и стук колес. Вовка выглянул из-за куста. Показалась пара лошадей, запряженная в высокую тачанку. На козлах сидели двое с белыми повязками на рукавах. Вовка знал, что это тавро изменников.

— Эти еще хуже фашистов, — сказал Селезнев. — Давай хоть одного отправим на небо.

Тачанка подъехала ближе, и они увидели то, что до сих пор было скрыто сидящими на козлах полицаями. Между двумя эсесовцами поникла девушка в обрывках черной черкески.

«Как быть?» — спросил себя Селезнев. Нападать с одними пистолетами на четырех вооруженных врагов было рискованно.

В его руку ткнулся влажным носом Верный, как бы говоря: «Смелее, смелее. Я ведь тоже боевая единица».

Шагах в двадцати от притаившихся Селезнева и мальчика тачанка остановилась. Эсесовцы и один из полицаев спрыгнули на землю размяться.

Девушка приподнялась и, медленно поворачивая голову, посмотрела на каменный склон горы, заросли кустов, пожелтевшую траву, клонившуюся к земле под напором ветра, расширенными глазами смотрел Вовка на ее избитое лицо. Его начала колотить дрожь.

Эсесовец, увидев, что девушка приподнялась, изо всех сил ударил ее кулаком по голове. Ничего не помня в этот момент, Вовка выстрелил фашисту в лицо. Одновременно раздался выстрел Селезнева.

— Взять! — скомандовал он Верному.

Пес бросился вперед и сжал свои огромные клыки на горле полицая.

Секунду наблюдал Селезнев за атакой Верного, но этого было достаточно, чтобы сидящий на козлах полицай хлестнул по коням. Девушка мешком вывалилась из тачанки. Следом за тачанкой, крича что-то бежал второй эсесовец.

— Верный! Взять! — приказал Вовка.

Селезнев бросился к девушке и помог ей встать. Руки ее были стянуты за спиной веревкой, но развязывать сейчас не было времени: в любой момент на шоссе могла показаться автомашина, мотоцикл, даже танк. Все трое побежали прочь от дороги.

Их догнал все еще ворчащий от возбуждения Верный.

— Бежать можешь? — на ходу спросил Селезнев.

— Могу, — ответила девушка.

Они устремились в горы.

Только у самой пасеки Селезнев решился остановиться и отдохнуть.

— Как тебя зовут? — спросил девушку Вовка.

— Катя.

— Куда они тебя везли?

— В город, в гестапо. А Литовченко, что меня прятал, повесили тут недалеко, чтобы партизаны видели… «Старика» хотят устрашить.

— Меня? Нас, значит?

— «Старик» — это ты? — спросила изумленная девушка. — А со мной в камере четыре деда сидели. Они их за «Старика» принимают. — Катя вздохнула. — Их всех сегодня или завтра утром увезут в город. И — конец…

Ни Селезнев, ни Вовка не ответили.

Когда они пришли в крепость «Севастополь», Катя рассказала, что происходит в подвале санатория «Серный ключ» и повторила ту же фразу:

— Сегодня или завтра их увезут в город. Значит, конец…

Вовка и майор переглянулись. Летчик утвердительно кивнул головой: они без слов поняли друг друга.

Селезнев встал и ушел в пещеру. Вскоре туда полез и Вовка.

— Как? — спросил он.

— Попробуем, — ответил майор.

Через час у них был выработан подробный план нападения на машины с арестованными.

— Пошли, — сказал Селезнев. — Объявлю об этом отряду.

Они возвратились на площадку. Здесь шел спор между Катей и Измаилом.

— Очень просто, — доказывала девушка. — Я кончила снайперскую школу и на фронте была.

— Ну и что же? А я охотник.

— Шурик, принеси из пещеры мелкокалиберку, — распорядился Селезнев. — Чего зря спорить? Сейчас проверим. Сегодня очень кстати потренироваться в стрельбе.

Вовка поставил шагах в пятидесяти от себя три небольшие щепки и дал Измаилу и Кате по три патрона. Каждый из них сбил по две щепки. Потом выстрелил Вовка и сбил все три.

— Вот это да! — с восхищением сказала девушка.

— Внимание, товарищи партизаны! — произнес Селезнев. — Командование отряда… — Смутившись такой громкой фразой, он поправился. — Мы с Володей решили отбить у гестаповцев арестованных.

— Ура! Ура! — завопили Шурик и Измаил.

Катя вскочила и почему-то поцеловала Вовку. Страшно смущенный, он отошел в сторону.

— Первым долгом, — сказал Селезнев, — распределим оружие.

Вовка внимательно слушал распоряжения майора и думал: «Как хорошо, что у нас есть взрослый человек. Он все знает и не страшно с ним совсем».

Отряд «Старика» в полном составе вышел днем, чтобы засветло найти подходящее для засады место. Впереди шествовал Верный, следом — дозорный Измаил, дальше гуськом остальные. Спустившись с горы, они пошли рядом с шоссе, скрываясь в кустах. То и дело доносился шум машин, треск мотоциклов, русский, адыгейский и немецкий говор. Наконец подходящее место было найдено: дорога прорезала длинным коридором каменную скалу. Селезнев расставил людей. Вовка и Катя устроились на самом возвышенном месте, откуда можно было простреливать весь коридор, рядом с собой Вовка уложил Верного.

— Мы одновременно резерв главного командования и самое командование, — шутил Селезнев, устанавливая неподалеку пулемет. Измаил, Валя и Шурик залегли на противоположной стороне каменного коридора.