Петр Лебеденко - Навстречу ветрам

Вы сами попросились в наш отряд? — поинтересовался Яша.

Нет, перевели, — ответил Бузько. — У вас ведь выбыли трое.

В это время из столовой пришла сорок шестая. Яша собрался уже доложить старшине о новом курсанте, но Бузько опередил его. Подняв руку к козырьку, он подчеркнуто четко представился Никите:

По приказу командира третьей эскадрильи переведен во второй отряд в сорок шестую группу. Курсанты Прянишников и Бекетов прибудут позже: они в наряде по столовой. Докладывает курсант Бузько.

Никита ответил на приветствие и прошел мимо, сказав на ходу:

Можете устраиваться, товарищ Бузько.

Потом подошел к Андрею и предложил:

Пойдем покурим, Андрей.

Они вышли во двор и присели на скамью.

Как ты думаешь, Андрей, — спросил Никита, — зачем он пришел в наш отряд? Или это случайность?

Не думаю, чтобы это была случайность. — ответил Андрей. — Но и не вижу причины, чтобы волноваться из-за этого, человече. Что он может тебе сделать?

Что он может сделать? Ты плохо знаешь Оську! Он будет пакостить мне на каждом шагу, незаметно, из-за угла. Не лучше ли попросить комэска, чтобы он изменил приказ?

Ты с ума сошел, Никита! — воскликнул Андрей. — Показать этому типу, что ты боишься его! А потом, Никита, почему ты думаешь, что он будет пакостить? На чем, собственно говоря, построена ваша вражда? На песке. Были мальчишками, дрались… Мало ли чего не бывает в детстве…

Ты забыл, Андрей, что он уже ходил к начальнику политотдела. Ходил специально.

Может быть, он считал это своим долгом.

И все-таки… Ну, ладно, посмотрим.

Никита ходил взад и вперед по огромному пустому классу и громко выговаривал трудные слова:

Ай сайкл хоум… Ноу… Хэллоу, Смит…

Он не слышал, как в класс вошла курсантка с книгами в руках, тоже, видимо, искавшая уединения. Увидев расхаживающего крупными шагами Никиту, она хотела уже удалиться, но ее заинтересовал метод изучения английского языка этим парнем. А Никита, ничего не замечая, продолжал:

— Хэллоу, Смит! — Он остановился около плаката с изображением молодого человека, принесшего деньги в сберкассу. — Чего же ты молчишь, старина! Хэллоу — это значит здравствуй, понял? Ни черта ты не понял, Смит! А знаешь ты, что такое пьюпл? Тоже не знаешь? Да, брат, плохо твое дело… Да и мое не лучше… Тьюб. Не коротко — тьюб, а тъю-ю-юб… Это значит — труба. Да, труба. С английским языком мне тоже будет труба.

Курсантка не выдержала и весело рассмеялась. Никита быстро обернулся и посмотрел на девушку.

Хэллоу, товарищ курсант! — воскликнула она.

«Иди к черту, — чуть не вырвалось у Никиты, но он вовремя сдержался. — Может, она тоже пришла подзаняться английским. Вдвоем было бы веселее», — подумал он. Да и девушка произвела на него приятное впечатление. Смуглое лицо, веселые и умные глаза.

Хэллоу, товарищ курсантка, — наконец ответил Никита. — И больше, к сожалению, по-английски я вам ничего не скажу, так как…

Так как вы английский язык знаете не лучше вот этого Смита, — кивнула она головой на плакат и снова рассмеялась.

Никиту это задело.

Зато вы, наверное, много знаете, — недружелюбно сказал он. — Кроме вашего «ха-ха-ха», я еще ничего не слышал. А выучить это (он нажал на слово «это») не так уж трудно.

Девушка не обиделась.

Вы — провидец! — с улыбкой сказала она. — Я действительно не много знаю, особенно по-английски. И мне тоже, наверно, будет тъю-юб, как вы говорите.

Вы чем будете заниматься? — поинтересовался Никита.

Английским. Но не помешаю ли я вам? Могу удалиться, хотя ни одного пустого класса уже нет. В соседнем левом трое «французов» спорят по-французски о Мопассане. Знаете, как спорят? Чуть не до драки. В соседнем справа целая группа занимается аэродинамикой. И так везде. Хотя… — она легонько стукнула себя по лбу, — кажется, седьмой класс должен быть свободен. Гуд бай, коллега!

Постойте! — Никита выскочил из-за стола и подбежал к девушке. — Я никуда вас не отпущу. Садитесь рядом и будем заниматься.

Девушка не заставила себя упрашивать. Она пошла за Никитой и села рядом. Развернув книгу, посмотрела в нее, но вдруг сказала:

Мы, может быть, познакомимся, коллега?

С удовольствием. Никита Безденежный.

Анна Буранова, — она протянула руку. — Вы на каком курсе?

На самом первом. А вы?

На самом втором. Но это не имеет значения. Англичане мы с вами одинаковые, поэтому давайте начинать заниматься.

И девушка, не сказав больше ни слова, углубилась в занятия. Никита слышал, как трудно дается ей английское произношение. Анна Буранова вытягивала трубочкой губы, смешно морщила лоб, и даже пальцы ее, казалось, принимали участие в занятиях: она беспрестанно шевелила ими в такт произносимым шепотом словам.

Никита тоже раскрыл словарь и попытался сосредоточиться, но что-то у него не ладилось. Он все время поглядывал на курсантку и чувствовал приятное волнение. Девушка все больше и больше нравилась Никите. Хотелось сесть немножко ближе к ней, но даже одна мысль об этом пугала его: что подумает девушка?..

Вдруг она поднялась со стула и вплотную приблизилась к Никите.

Скажите, пожалуйста, как прочитать это слово? — спросила она.

Склонив голову к словарю, Никита начал читать. И в это время волосы ее коснулись его лица. Он почувствовал, как покраснел, как горячая струйка быстро-быстро побежала к сердцу.

Фу, черт! — вырвалось у него.

Что, Никита? — спросила девушка.

Ничего, Аня. — Он с трудом поборол свое смущение. — Я никак не могу разобрать это слово.

Она посмотрела на него. Глаза ее не смеялись. Никита встал, потом снова сел, но уже подальше от Ани. Подперев голову руками, он погрузился в изучение английских слов. Она тоже притихла.

В это время дверь открылась, и Никита увидел Оську Бузько.

…С тех пор как Оську перевели в сорок шестую, прошло немного времени, и Никита почти не разговаривал с ним. Только однажды, когда Никита один сидел в скверике и читал книгу, Оська подошел к нему и сказал:

— Здорово, Стенька Разин. Ты что-то чуждаешься своих старых приятелей. Зазнаешься?

Ты что-нибудь хочешь сказать? — спросил Никите.

Нет, Никита, — голова Оськи по привычке склонилась набок, — вижу, сидишь скучаешь, вот и решил подойти поболтать… Прошлое вспомнить…

Никита закурил и, не глядя на Оську, сказал:

Запомни, Бузько: прошлого у меня нет. Понял? Там, — он кивнул головой на административный корпус, — там обо мне все знают. Конечно, с твоей помощью. И теперь не думай, что тебе удастся сыграть со мной шутку, как в Новочеркасске.

Зря ты это все, Никита, — проговорил Бузько. — Кто старое помянет — тому глаз вон.

Так-то оно лучше, Бузько, только не верю я тебе! Сам не знаю, почему, но не верю!