Владимир Германздерфер - Путь израильского наёмника

– Илия, всё потом, – ответил взгляду и, не желая больше слышать вопросов, потопал к следователю. Дверь была не заперта. Вхожу, а следователь стоит перед пленником и о чём-то мило с ним болтает. Кажется, что она сейчас развяжет ему руки и даст уйти.

– Войдите как надо, солдат! – крик остановил разговор.

Пленник уставился на меня. Потом перевёл взгляд на свою собеседницу.

– Вы что плохо слышали? Выйдите и постучитесь!

Убил бы сейчас её. Сделала из офицера слугу. С винтовкой за спиной я сейчас похож на красноармейца из фильмов про войну. Вышел. Стучусь.

– Войдите.

– Разрешите войти?

– Ну же, не заставляй себя ждать!

Вхожу, униженный перед пленником.

– Вот ваш кофе.

Девчонка взяла бумажный стакан. Отпила.

– Ты что принёс?

Бросила на пол к ногам. Содержимое стакана расплескалось по мне.

– Сигареты где?

– Вот.

Отставил второй стакан на стол. Пленник засмеялся. Девчонка смотрит строго, не сводит с меня взора.

– Сигареты где?

– Вот, как и просили, Мальборо.

– Марш теперь мне за кофе. Ваш Али такой наверно не варит?

Пленник перестал смеяться. Понял, что вопрос был задан ему, но увлечённый моим унижением, не задумываясь, ответил.

– Да, конечно, мисс. Дядюшка Али варит кофе на углях и добавляет чуточку корицы.

Он вдруг замолчал, как будто обдумывал, не слишком ли много сказал на иврите. Посмотрел на меня.

– Марш выполнять приказ, солдат. Чего стоим? На вот, кури, – девушка протянула парню сигарету.

– У меня есть зажигалка в кармане.

Пленник указал взглядом в каком именно. Из его нагрудного кармана следователь достала зажигалку и, чиркнув, поднесла пламя к кончику сигареты. Парень затянулся.

– Позволь, я помогу тебе.

Тонкие пальцы вытащили сигарету изо рта, и дым заполнил комнату. Направленный в лицо следователю этот знак неуважения ни на мгновение не изменил её отношения к курящему. Я обалдело посмотрел на всё это и подумал, что тоже хочу быть пленником Израильской армии. Мысли оборвало грубое напоминание:

– Солдат, немедленно выполнять! Да, если можно, две ложки сахара!

Арабчонок выпустил очередной дым в сторону девушки и судя по его поведению уже совсем не чувствовал себя пленником.

– Я вам не мальчик на побегушках.

– Солдат, выполнять приказ и немедленно!

– Вот, сучка!

– Я всё слышала. Так значит, дядюшка Али варит вам кофе?

Это последнее что я услышал, выйдя из допросной. Не иду, а быстрым шагом бегу на кухню. Передо мной толстый и медлительный повар в белом колпаке ныряет половником в кастрюлю. Ему все равно, что пришёл я. Он выполняет своё дело, я ему не приказ.

– Мне нужно пленнику принести кофе.

– Вон там, солдат, на полке Нескафе.

Не глядя на меня, отлил положенную норму из половника на тарелку.

– Добавить соли, – приказал помощникам.

Сам наливаю в кружечку кипяток и размешиваю сахар вперемешку с Нескафе. Понюхал, вроде пахнет вкусно. Высыпал из пакетика ещё сахара. Пусть только попробуют обругать моё произведение искусства.

– Спасибо.

Выхожу из кухни. Повар, занятый своим делом, не ответил мне и даже не обернулся. Бегу обратно по коридору мимо душевой в сторону допросной. Сбоку раздаётся издевательский голос Илии:

– Слуга.

Злости моей и так не было придела, а после замечания друга я вообще вошёл в комнату подобный раскалённому чайнику.

– Почему без стука, солдат?

– Кофе принёс.

– Выйди и зайди, как положено.

Араб засмеялся, прервав разговор с красивой собеседницей. А я, злой как тысячу бульдогов, уже готов был броситься на этих милых «голубков».

– Вот ваше кофе, – выдавил из себя сквозь зубы и громко шлёпнул кружкой по столу.

– Заберите кружку и немедленно выйдите из комнаты!

Это меня добило окончательно. Вышел из комнаты согласно приказу.

Стучусь. С той стороны звучит спокойное:

– Войдите.

Вхожу опять, исполняя приказ.

– Поставь кофе на стол.

И тут же слышу смех арабчонка. О, как я его ненавижу!

– Так значит, дядюшка Али варит кофе всем?

– Да, госпожа.

«О, да пленник стал совсем ручной!» – подумал я. Может они уже и телефончиками обменялись?

– На вот, попробуй кофе. У нас хороший повар, мастер. Думаю, не хуже твоего дядюшки Али кофе варит.

Смотрю, мальчишка пьёт. У него уже развязаны руки. Я сделал шаг вперёд. Следователь так глянула на меня, что я всё понял и остановился. Слава Богу, пленник не заметил этого движения и сделал глоток.

– Нет, у дядюшки Али кофе вкуснее.

– А где это он так научился делать кофе?

– Он недавно из Ирака приехал.

Девчонка посмотрела на меня.

– Сходи ка, принеси сигареты.

– Да я же принёс.

– Ты что!?

Крик опять сделал из меня прислугу.

– Так дядюшка Али из Ирака? И давно он у вас?

– Да, полтора года. В кофейне варит, в кофейне и живёт. Работает с утра до вечера.

Это всё, что я услышал, так как опять вышел. Заглядываю к нам в комнату. Знаю, у Илии есть Мальборо. Вижу, он весь такой вымытый, ко сну готовится.

– Ты оружие почистил?

– Да, Влад. Какой-то ты странный сегодня, всё время в маске.

– Илия, дай сигарету. А в маске потому, что не хочу, чтобы пленник меня видел.

– Так он ещё здесь?

– Ну, да. Так ты дашь сигарету?

– Но ты же не куришь?!

– Это не мне, а пленнику.

– Не дам.

– Я сам возьму.

– Стой.

– Илия, приказ не обсуждают.

– Я те сейчас дам такой приказ! Сигареты врагу?!

– А что? Пусть травится!

Ответ заставил моего великана задуматься на миг, что позволило мне выскочить в коридор и помчатся в сторону допросной.

Толкаю дверь ногой:

– Простите.

Так и не вошёл. Бронированная дверь, с маленьким окошком посредине, закрыта. Стучусь.

– Войдите. Вот так вас солдат воспитывать надо, – сказала следователь, окончательно опозорив меня перед пленником.

– А что там дядюшка Али? Сам покупает продукты или ему доставляют?

– Нет, госпожа, ему привозят много и всё в мешках.

– Свяжите его! – изменённая интонация в голосе заставила нас обоих с удивлением взглянуть на девушку.

– Солдат свяжите пленника! Мы закончили.

Я бросился к рукам арабчонка и стянул их со всей дури. Тот аж вскрикнул от неожиданности и боли.

Девчонка закурила сигарету. Села на край стола и совсем перестала быть похожа на арабку. Выдохнула дым в комнату.

– Спасибо тебе солдат, ты очень помог мне.

Но как? И я вдруг понял, что играл в её игру. Понял это и пленник.

– Мы давно охотимся за дядюшкой Али. Но только не знали где он. Мешки. В них не сахар, а селитра.

Следователь погасила сигарету в кружке с принесённым кофе и вышла. В след за ней из комнаты вышел и я. Смотрю, снимает с себя ткань и, не оборачиваясь, бросает её в мусорник. На ней осталась форма простого рядового. Вот так просто и легко манипулируя душой араба, выращенной на ненависти к солдатам Израиля, она выведала всё, что было надо. Я улыбнулся. Вышедшую из казармы девушку сразу же окружила охрана. К двери подъехал джип, и следователь с чёрными волосами уселась на кожаное кресло. Я вышел на улицу. Джип ещё не отъехал. Выдохнул, как будто скинул с себя тяжёлый груз. Положил винтовку на колено и, наконец, снял маску с лица. Через открытое окно девушка улыбнулась мне, но увидела позади меня Илию и тут же закрыла тонированное стекло. Джип по песчаной дороге умчался вдаль.