Николай Дмитриев - Тайна объекта «С-22»

Тем временем немец закурил, дал закурить незнакомцу и, так и оставшись стоять на кладке, спросил:

— Где?

— Тут, на цвинтаре. Там стежка йде кущами от городка. Саме те, що треба. Пойдемте, я проведу.

Незнакомец швырнул в воду недокуренную папиросу. Потом, поднявшись по крутой каменной лестнице, они перебежали плохо освещенную улицу и через пролом в стене попали на территорию католического кладбища. Кругом, у заброшенных могил, образовались густые заросли, но от пролома в глубь кладбища вела хорошо натоптанная стежка. Незнакомец махнул рукой.

— Там дальше казармы и штаб. А там… — проводник показал на пролом, за которым угадывались контуры черепичных кровель целой группы домов. — Житло командиров. Тут для них само найкоротшій шлях.

— Хорошо! — кивнул немец. — Можешь идти…

Проводник неслышно исчез, а командир, явно довольный местом, выбранным для засады, перешел на неметкий:

— Руссише официриен! Унд айн, цвай, гроссе официрен, плен, допрос, информация…

— Так, герр лейтенант! — быстро согласился Петро и осторожно заметил: — Але, я перепрошую, тут рядом солдаты, НКВД… Может быть, гроссе капут.

— Не бойся! — рассмеялся немец. — Нихт зольдатен, нихт НКВД… Морген дер криг! Ферштейн?

— Ферштейн, герр лейтенант! Когда?

— О, ты есть глупый… Утро. Три часа…

Немец приник к пролому, а Петро, стоя у него за спиной, обалдело молчал. Он никак не предполагал, что все будет развиваться так стремительно, и тех двух-трех дней, на которые он так расчитывал, пробираясь в город, у него просто нет…

Еще не осознавая, что делает, Петро медленно присел, наощупь подобрал выпавшую из пролома половинку кирпича и, резко выпрямившись, изо всей силы ударил немца в затылок…

Кто-то осторожно, но очень настойчиво стучал в дверь. Сначала капитан подумал, что это ему кажется, однако стук повторился и, помотав головой, как бы стряхивая остатки сна, Усенко сел на кровати.

Ночная темень скрадывала очертания, и в сумраке выступали только серые силуэты предметов, на их фоне резко выделялся прямоугольник окна. Был тот час ночи, когда душное дневное тепло отступает, и между ним и бодрящим холодком летнего утра наступает недолгое равновесие.

Бесшумным рывком капитан поднялся с постели, не включая света, нащупал галифе с вечера брошенное на спинку стула, надел и, прошлепав босиком к двери, строго спросил:

— Кто?

— Це я… Меланюк… — донесся сдавленный голос.

— Кто?! — капитан рывком распахнул дверь. — Ты откуда?

— Оттуда… Погані справи, товаришу капітан…

— У тебя что, провал? — Усенко отступил в сторону.

— Немае ниякого провалу… — Петро быстро зашел в квартиру.

Усенко закрыл дверь, прошел за Меланюком в комнату, пододвинул ему стул и приказал:

— Все о себе, коротко и ясно.

— Счас… — присев на краешек, Петро собрался с мыслями. — Значит, прибув у Люблин, а там послали до школи. Диверсийной. Там конспирация и ниякого звьязку. А той ночи з литака кинули. Шесть парашутистів и зброя в мешках. Зибрались на хуторе, там банда мае бути…

— Банда? — насторожился Усенко. — А ну подробнее!

— Та про що ж ви мене питаете, товаришу капитан!.. — Петро сорвался со стула. — То ж банда, то так… Нимецьке вийсько сьогодни ранком кордон переходыть… Война, товаришу капитан!

— Ты что, ты что это…

Усенко подался назад и, не замечая, что стул придавил штрипки галифе, задергал ногой. Наконец он справился с волнением и спросил:

— Ваше задание?

— Наказано блокуваты штаб пятой армии. Як буде тревога, почнуть командиров стреляты… Я сам вже з такой засады утик.

— Засада? Стрелять? Из чего?.. — растерялся Усенко.

Не отвечая, Петро стянул с себя пиджак и брякнул на стол, висевший у него за спиной «эльма-фольмер». Увидев автомат, Усенко странным образом успокоился.

— Сколько вас в засаде?

— В моей никого… Зи мною командир тильки був. Немець. Я його цеглиною гепнув и там у кущах на цвинтари заховав. А сам сюды…

— Убил?

— Не знаю… — пожал плечами Петро. — Мабуть…

— Так… — Усенко начал лихорадочно одеваться, одновременно ухватив трубку телефона. — Станция… Станция! Да что за черт?

Поняв, что телефон не отвечает, Меланюк кинулся к Усенко.

— Та кидайте ви того аппарата, товаришу капитан! Скориш за все провод вже переризано…

— Перерезано, говоришь?

Бросив бесполезную трубку на рычаг, Усенко метнулся к двери. Петро, подхватив со стола «эльма-фольмер», кинулся следом…

На нижней площадке капитан остановился и требовательно постучал. Через минуту в дверях возник полуодетый командир.

— Что случилось, товарищ капитан?

— Связь не работает. Давай бегом к дежурному. В город проникла группа диверсантов. Засады в районе католического кладбища. Возможны нападения на военнослужащих и повреждение связи. На линии выслать вооруженных связистов. Немедленно!

— Есть!

Командир метнулся одеваться, но Усенко остановил его.

— Подожди… — Капитан подумал и медленно, через силу, сказал: — На границе тоже что-то может начаться… Предупреди!

Командир посмотрел на Усенко, потом перевел взгляд на Петра и кивнул головой.

— Понял! Разрешите выполнять?

— Действуй! — приказал Усенко и, как только командир скрылся за дверью, повернулся к Петру. — Идем, глянем на твоего немца…

К католическому кладбищу Усенко повел Меланюка совсем другой дорогой. Не выходя на улицу, они вышли на тропинку, спускавшуюся прямо к речушке. Путь берегом оказался намного короче, и через считанные минуты запыхавшийся от быстрого бега капитан коротко бросил:

— Где?

— Тут…

Меланюк выволок на тропинку тело. Усенко первым делом убедился, что диверсант действительно мертв, потом тщательно обшарил его карманы и, не найдя ничего, чуть сожалеюще, заключил:

— Да… Хорошо приложил!

— То вже як вышло… — Меланюк сокрушенно вздохнул и спросил: — А мени тепер що робить?

— Что? — Усенко повернулся к Меланюку и резко махнул рукой. — Кончать их! Где только можно! Но чтоб самому не засыпаться, понял?

— То як?.. — не понял Петро. — Мени знову туды, до диверсантив?

— А ты как думал? Пойми, парень, если все, что ты сказал, правда, тебе сейчас цены нет… Пойдешь к ним, доложишь как есть. Главное, я тебе говорил, — войти в доверие. А связь?.. Пускай тот канал, что я давал, так за тобой и останется…

Где-то далеко послышался выстрел, за ним второй. Усенко прислушался и встал.

— Похоже, начали… Пошли, Петро, тебе здесь задерживаться расчета нет.

Капитан подхватил автомат немца и полез в пролом, а следом, зачем-то оглянувшись по сторонам, перебрался через стену и Меланюк…

Старая лежневка изменилась мало. Она только глубже ушла в болото, и вдоль темных полос цвета гнилого дерева на месте провалившейся колеи густо выросли желтоголовые цветы, названия которых пан Казимир не знал. Однако вода и время брали свое, и там, где позапрошлым летом легко проходили колеса «лянчии», ноги то и дело погружались в болотную жижу.