Анатолий Занин - Белая лебеда

— Мины-то везешь, сержант? А то в замок не пущу!

Кононов сошел на землю, побывал за сараем и подал команду проехать дальше, чтобы сгрузить ящики с минами прямо на огневой.

Четыре полутораметровые стальные трубы минометов, упираясь в круглые плиты и поддерживаемые двуножниками, были прожорливы и смертоносны.

Минометчики взваливали ящики на спины и прямо с машины тащили их к орудиям, открывали крышки, осторожно брали темные сигарообразные мины, опускали их в ствол, и они тут же вылетали с оглушительным хлопаньем.

Патроны, станковый пулемет Горюнова и десятка два автоматов ППС мы внесли в трехэтажный особняк с узкими окнами и башенками на углах. Он и впрямь походил на замок. Не хватало только рва и подвесных мостов. А вот окна в полуподвальных помещениях смахивали на бойницы. В этих местах, как мы убедились, каждый дом был устроен для длительной обороны.

К ночи обстрел шоссе приутих, и вскоре появились обозы с боеприпасами. Приехали все наши. Завскладом Рубин, старшина Красавецкий, сержант Неминущий и старший техник-лейтенант Лабудин.

Мы принесли со двора несколько охапок дров и разожгли большой огонь в камине, разогрели мясную тушенку и вскипятили чай. Поднялся сильный ветер, и сразу похолодало. Тут же у огня и пристроились, как кто мог. Чтобы удержать тепло, я расстелил шинель, лег на одну полу, свернулся калачиком и прикрылся второй. Под голову сунул вещмешок. Иной раз проснешься утром, а колени выглядывают из-под шинели и покрыты, инеем…

…Стонущие звуки были похожи на отрывистый бубнящий говорок. Да, да! Будил меня Колесов, а проснулся я от этого страшного стона.

Я поднялся, внимательно оглядел зал и вышел на балкон. Слева, почти у леса, виднелся небольшой дом под красной черепичной крышей с острым верхом. На пороге стояла девушка в белом платье и желтом жакете и смотрела на старика в черном костюме, коловшего дрова.

Возле сарая метрах в двадцати от дома тянулась поленница, а немец все рубит и рубит. Может, так он прогоняет страх?

С тех пор, как вошли в Пруссию, мы мало видели жителей. Они уходили вместе с отступающими войсками.

Колесов еще вчера заглядывал в этот домик. В нем остались садовник и его племянница.

Я вернулся в зал, пошел на звуки, и мне показалось, что они неслись из рваного отверстия в углу, которое, по-видимому, образовалось от разрыва снаряда, попавшего в дом. Припал к отверстию, но все смолкло. Странно. Как будто кто следил за мной.

Я спустился во двор, не поленился сходить к озеру умыться и как раз поспел к завтраку. Красавецкий только что зажарил на вертеле двух кур, неосторожно вернувшихся из леса.

Наш капитан с Неминущим отправился на новую точку, а Рубин отпускал снаряды и патроны, за которыми приехали из батальонов и батарей. Мы помогли ездовым погрузить боеприпасы на подводы, и, когда обоз потянулся из ворот, присели на ящиках, и всласть задымили сигаретами, которыми нас угостил Фома Неминущий.

Во дворе, выложенном булыжником, тускло мерцали лужи между остатками рыхлого снега. За воротами виделось озеро с черными полыньями на синеватом льду. Туман закрывал дальний берег, и казалось, что ворота распахнуты прямо в озеро, в одну из полыней.

…Мне почудились стоны, женский смех, лай собак…

Чу! Затрубили охотничьи рожки, свора собак ворвалась в ворота, и вот уже въезжают всадники с оленем, подвешенным к жерди…

С крыльца замка сбежала молодая женщина в белом платье и желтом жакете и приняла повод коня, с которого ловко соскочил барон в шляпе, замшевой куртке и высоких сапогах. Появились слуги, увели лошадей и собак, а гости молодого барона вошли в замок, где начиналось пиршество после удачной охоты.

Они расположатся за огромным дубовым столом в креслах с высокими спинками, поднимут серебряные кубки в честь молодых хозяев и набросятся на еду. Потом Мария сядет за клавесин, и понесутся волшебные звуки лесной сказки…

…Громко засмеялся Борис Колесов, и я очнулся от видения. Но почему Мария? Я увидел ее мельком, выглядывающую из дверей флигеля, когда мы вчера влетели на полуторке, и еще сегодня утром с балкона замка.

Мария, дочь садовника, живет в этом маленьком домике, куда по подземному ходу пробирался по ночам барон…

— Сходим-ка, Борис, в флигелек, — решительно сказал я и достал из ящика из-под мин свой автомат ППС. — Что-то немцы попритихли…

Шлепая по лужам, мы пересекли двор и вошли в дом.

В небольшой комнатке, обставленной старинной потемневшей мебелью, за столом сидела девушка лет двадцати в черном свитере и в брюках. Увидев нас, Мария побледнела и что-то быстро сказала. Из соседней комнаты вышел высокий седой старик в стеганой куртке и с рюкзаком в руках.

— Гутен таг! — сказал я и присел за стол, положил автомат на колени. — Зитцен зи зих.

Немец сел напротив, рядом с женщиной, не выпуская рюкзака из рук. У него было крупное лицо, коротко стриженные седые волосы и белые пухловатые руки. На розоватом обветренном лице будто застыла притворная улыбка смирения и обреченности, а серовато-голубые глаза его смотрели с затаенной наглостью. Совсем не понравился мне садовник.

Я достал из планшета разговорник и, листая его, взглянул на Марию. Она вздрогнула и отвела испуганные широко раскрытые глаза. Сначала она показалась мне худой и с каким-то невыразительным вытянутым лицом. Пряди светлых волос нависли над глазами и почти закрыли рот и нос. Время от времени она отводила волосы ладонью, но они тут же падали на лицо.

— Кто еще есть в доме? — спросил я, старательно прочитывая слова в разговорнике.

Немец быстро взглянул на дверь соседней комнаты и отрицательно замотал головой.

— Эс ист ниманд да! (Никого нет!)

Я поднялся и, распахнув дверь, увидел узкую комнату, в ней — кровать, стул и большой шкаф. По занавескам на окне и по накидке на подушках я догадался, что здесь живет Мария.

Пока я обследовал дом, Борис стоял посреди комнаты а старик что-то быстро говорил Марии.

Она поспешно ушла в кухню, и вскоре на столе появились маленькие чашечки с дымящимся черным и пахучим напитком. Она первой взяла чашечку и отпила.

— Соображает, — заметил Борис, усаживаясь со мной рядом и отхлебывая кофе маленькими глотками. — Умеют жить с удобствами… Европа… Мария, как звать твоего дядю?

Я заглянул в разговорник.

— Ви хайсен зи?

— Людвиг, — поспешно проговорил немец и тут же затаенно бросил взгляд на Марию.

На вопрос, кто был хозяином дома и где он сейчас находится, Людвиг облизал губы и в замешательстве ответил:

— Барон Гюнтер фон Шуленберг… Э-э-э… Много жил за границей и давно здесь не был. Его сын на фронте, а в доме жила дочь, которая две недели назад со своими детьми уехала в Данциг…