Николай Скоморохов - Служение Отчизне

Итак, я «старший», приехал в штаб «южных», представился командующему. Как мне показалось, он был не в восторге, но вслух своего мнения не высказал, только спросил:

— Все знаете? — Я ответил:

— Да.

А сам подумал: «Я знаю даже больше, чем мне положено в моей новой должности по учению, но не знаю, как командовать таким количеством авиационных частей».

— Тогда идите работайте и докладывайте.

Прибыл в свой штаб, там тоже от «калифа на час» был не в восторге. Это меня угнетало. Правда, надо отдать должное начальнику штаба ВВС «южных». Эту должность исполнял заместитель начальника штаба части, который отнесся ко мне очень хорошо, как, впрочем, всегда относился.

Зная, где, когда и что должно делаться по замыслу, я точно знал, и к чему должны быть готовы наши части. Решил узнать, как они готовы. Звоню. Командиры отвечают как-то нехотя.

Задаю вопросы поглубже — молчат. А мой прямой начальник даже назвал меня «товарищем командующим». Это меня обидело, я назвал его по имени и отчеству и сказал:

— Некоторые ваши коллеги, не зная толком дела, подсмеиваются надо мной, хотя бы вы меня поддержали.

Он понял и после этого шуток не допускал. Но этот разговор меня расстроил. Рассказал все откровенно начальнику штаба.

По всем вопросам я готовился тщательно, хотя мне и было все известно. Свои тезисы я переписывал трижды, успокоился только тогда, когда довел их до одной страницы. Только после этого я позволил себе отдых. Вздремнул. Через два часа проснулся, доложил командующему авиацией, как идут дела, но ни слова не сказал о «строптивых» подчиненных, затем заслушал их, дал указания.

На этом учении мне довелось докладывать маршалам Г. К. Жукову и А. Г. Василевскому, которые тогда были первыми заместителями министра обороны. Докладывая маршалу Жукову, я волновался, хотя и знал все. Его громадная воля подавляла меня. Замечаний не было, улыбок тоже.

Доклад маршалу Василевскому я делал с большим удовольствием.

Он узнал меня, вспомнил и рассказал присутствующим о нашем полете и эпизоде с курткой. Я был так рад, что не сразу уловил последовавший за этим переход к делу.

Маршала интересовали многие аспекты действия авиации. К моему стыду, на некоторые вопросы я не смог ответить. Пришлось за несколько ночных часов исправляться… Учение прошло хорошо, и министр обороны дал высокую оценку действиям войск и полководческому искусству маршала Конева.

После разбора учений меня вызвали в Москву, а через два месяца мы всей семьей летели к новому месту службы и молча смотрели на мелькающий под крылом суровый пейзаж.

Внимательно всматриваюсь в окружающую местность и думаю: «Скоро, очень скоро будут летать здесь на реактивных самолетах».

Реактивные самолеты уже прочно входили в нашу жизнь. Продолжалось массовое перевооружение Советских Военно-Воздушных Сил. Из разговора с командующим я понял, что здесь мне снова придется заняться теми же вопросами, которыми я занимался последние годы: переучивать дивизию на новые самолеты, осваивать полеты в сложных метеоусловиях днем и ночью и готовить к боевым действиям в этих же условиях. С одной стороны, это радовало, так как я знал, с чего начинать и чем заканчивать. С другой — я отчетливо представлял, какую громадную работу предстоит провести, чтобы переучить дивизию с морально устаревших самолетов на новые и подготовить ее к боевым действиям.

Жизнь покажет, что тогда я еще не предвидел всех трудностей. Я не учел, что встречусь здесь с разными по своей подготовке и отношению к работе офицерами. По существовавшей тогда традиции, в эти места — трудные, малообжитые — направляли и тех, кто своим поведением и делами в других округах проявил себя не лучшим образом. Отставало здесь также и материально-техническое обеспечение. Отсталыми были и бытовые условия. Многие, в том числе сверхсрочники и некоторые офицеры, жили в землянках. Учебной базы как таковой не было и помещений для этого — тоже.

Об офицерских или солдатских клубах только мечтали. Населенных пунктов вблизи было мало, и жители окружающих сел не могли снабдить нас продуктами питания, которые обычно наши семьи покупали на рынках.

Здесь их доставляли в наши торгующие организации только из центра.

Суровый климат, морозы, доходящие до 50 градусов, тоже налагали определенный отпечаток на жизнь и деятельность войск…

Самолет произвел посадку. Нас встретили заместитель командира дивизии Иван Федорович Дружков, начальник политотдела Михаил Николаевич Смольков, начальник штаба Федор Иванович Лебедь, старший инженер Рафаил Иосифович Мицинмахер. Обменявшись, как принято в подобных случаях, приветствиями и дорожными новостями и направив семью в отведенную нам мазанку, которая была построена нашими авиаторами в 30-х годах, я с товарищами пошел в штаб.

Началась обычная работа руководителя, прибывшего на новое место службы: изучение дел, заслушивание предложений, выработка генеральной линии с целью успешного решения стоящих задач.

За прошедшие четыре года после окончания академии в этой области у меня уже появился определенный опыт. Выработался свой стиль работы. В данном случае решение многих вопросов облегчалось уже пройденным, проверенным мною путем. Засиделись мы допоздна.

Домой шли все вместе, так как жили рядом. По дороге они расспрашивали, как в Европе живут, как столица. Скоро я почувствовал, как влияла на людей отдаленность края от центральных районов. Я сразу стал отличать старослужащих. Сказывались также прожитые годы: некоторые служили здесь уже по 15 лет. У них выросли дети, которые не знали, где и как растут яблоки, сливы, вишни. Эти мужественные люди выполняли свой долг с достоинством и честью. И были очень недовольны, когда в их края присылали на исправление: это их обижало. Позже эта «традиция» была ликвидирована.

Открыв дверь в свою «хату», как многие тут называли свое жилье, я подумал о жене. Трудно ей будет здесь управляться после той светлой трехкомнатной квартиры с цветущим садом, которую мы занимали на прежнем месте. В избе, конечно, не было элементарных удобств, но жена и дочь не унывали, и горячий ужин был уже на столе.

Завтрашний день — дальнейшее изучение положения дел и начало большой кропотливой работы. Трудности были огромные. Если когда-то по прибытии в полк у меня была возможность заняться личной подготовкой, не мешая другим, так как они и без меня могли справиться с работой, то здесь была другая обстановка.

Никто в дивизии нового самолета не знал, многие летчики в сложных метеоусловиях не летали, оправдываясь тем, что в этом районе все время ясно.

Да, верно, это один из самых солнечных районов нашей страны, что не дает, однако, права ограничивать боевые возможности самолета из-за неподготовленности экипажа. Надо искать пути… Но это последующая задача, сейчас же предстоит решить ближайшую — переучивание на новые реактивные самолеты.